Самый лучший комсомолец. Том 5 - Смолин Павел (книги бесплатно без .TXT, .FB2) 📗
– Чего юродствуешь, паскуда? – прошипел Елисей Семенович.
– Никто вас не грабит, гражданка, – с профессиональным спокойствием успокоил даму дядя Витя.
– В вентиляции пусто, – раздался голос из кухни. Плиту будем двигать?
Все вместе набились в кухню – тесно – и дяди обыскали стандартный тайник, обнаружив шкатулку с драгоценностями на три тысячи рублей примерно.
– Комнаты смотреть будем или можете объяснить законное происхождение таких накоплений, гражданка библиотекарь на полставки? – задал судьбоносный вопрос дядя Петя.
– А у меня три любовника, и они все очень любят дарить мне подарки! – с вызовом ответила та.
– Имена любовников? – демонстративно достал блокнот с карандашиком дядя Витя.
– Я вам про свою личную жизнь докладывать не обязана! – последовал ожидаемый ответ. – Доволен, козел старый? – переключилась на Елисея Семеновича. – Опозорил честную женщину и лыбится!
– Это ты-то «честная»? – офигел от наглости пенсионер. – Да ты ж проститутка! Развела в подъезде бордель, еще и сумки с мясом таскает туда-сюда!
– Только сюда таскаю, и не я, а мальчики мои – заботу проявляют так, галантность. Но тебе-то, козлище, откуда о таких вещах знать? По роже видно – в поле вырос!
– Тю-у-у, нашлась тут благородная! – фыркнул Елисей Семенович. – Видела бы тебя мамка твоя – все космы бы повыдирала!
– А ты мою мать не трожь!
– Хватит! – оборвал ругань дядя Петя и скомандовал. – Комнаты.
Под продолжающие поступать бурным потоком оскорбления хозяйки жилища обнаружили еще украшений рублей на семьсот, триста рублей купюрами, полторы тысячи облигациями и четыре шубы меха ценных пород.
– Теперь без имен твоих любовничков никак, – вздохнул дядя Витя. – Тут больше десяти тысяч рублей будет, и нам очень интересно, откуда они взялись – уж не на нетрудовые ли доходы?
– Ничего я вам не скажу – я свои права знаю! – отмахнулась Клавка. – Это ж насколько у нас страна нищая, если за десять жалких тысяч заслуженного библиотекаря трясут!
– «Нищий» – это когда жрать нечего, – осадил ее Елисей Семенович. – Ишь, потаскуха – легко досталось, вот и не ценишь!
– Мне «легко досталось»?! – возмутилась она. – Да я с тяжеленными сумками каждое утро… – осеклась. – В библиотеку хожу! – ловко сориентировалась. – Книги читаю, совершенствуюсь профессионально – килограммами осваиваю!
– Ты же все равно рано или поздно все расскажешь, – вздохнул дядя Петя. – Вопрос только в том, следователю или нам. Для тебя будет лучше рассказать нам – отделаешься конфискацией и условным сроком.
– Я хочу позвонить! – заявила она.
– Кому?
– Андрюше своему – он у меня майор в вашей конторе. Я позвоню, и он пойдет в прокуратуру – у него там все схвачено – и на Колыму поеду не я, а вы, включая этого сопляка! – указала на меня. – Что он вообще здесь делает?
– Звони, – пожал плечами дядя Витя, среагировав на «Андрюшу».
Клавка гордо прошествовала мимо нас к стоящему на столике в прихожей телефону и набрала номер, и я кивнул КГБшникам «да, звонит на рабочий номер майора Капульника». Не выйдет – он уже давно с генералом Фединым общается.
– Пи*дец твоему Андрюше пришел, – спустя пяток бесплодных попыток связаться с абонентом поделился новостью дядя Петя. – Он тут, видимо, на полную развернулся – на расстрел. А ты выбирай – десятка лагерей за пособничество или условный срок с конфискацией.
– А лагеря тоже с конфискацией? – грустно спросила растерявшая весь запал дама.
– Тоже, – подтвердил дядя Петя. – Да ты не переживай – мы тебя на полный рабочий день на производство устроим, не пропадешь.
От «производства» Клавку передернуло.
– Тьфу, тунеядка! – приложил ее Елисей Семенович.
– Я все расскажу, только этого отсюда уберите! – выкатила она условие.
– Елисей Семенович, пойдемте с вами где-нибудь пообедаем? – спросил я. – Видите с какими несознательными гражданами работать приходится, – развел руками с виноватой улыбкой.
– Да чего «где-нибудь», ко мне и пошли, – взяв меня за запястье, дед повел в прихожую. – Мясца с лучком сейчас сообразим, да с картошечкой!
Дядя Петя отправился с нами – положено по инструкции за процессом приготовления следить, но он пошел дальше, взяв всю работу на себя. Получилось, впрочем, шикарно, и Елисей Семенович даже предложил по такому поводу «по маленькой». Увы, нельзя.
Дядя Витя прервал идиллию под звучащего над столом «Черного ворона» – на трезвую голову не так прикольно, но все равно приятно – и мы душевно попрощались с Елисеем Семеновичем, оставив ему премию в тысячу рублей с советом отложить и через годика два купить внуку «Одиссею 2», которая потихоньку разрабатывается в Зеленогорске – с собой всю группу и оборудование заберу, на Дальний Восток, с прицелом освоить железо и игры от Atari 2600, сразу оторвавшись от конкурентов на несколько лет. Да, быстро появятся конкуренты, но это нам даже на руку – на фоне наводнившей рынок халтуры «Одиссея 3», которая аналог NES, будет смотреться еще выгоднее.
– Схема простая, еще со времен дела «Союзмяса», – поведал дядя Витя. – «Несуны» с рынка и предприятий общепита сносят мясо Клавке, а она по утрам обходит кооперативные столовые.
– А что с любовниками?
– Да врет – все сама купила, на «левые» доходы – до этого так же промышляли, но мясо таскала на рынок. Теперь, получается, повыгоднее стало.
– Поехали лицензии у кооператоров отбирать значит, – предложил я.
– Поехали, – согласился дядя Витя. – Капульник этот в каждой бочке затычка – по ее словам и барыг местных «крышует», и кооператоров, и парочку борделей даже. Передали, – кивнул на мой вопросительный взгляд.
– Чисто на всякий случай интересуюсь, – улыбнулся я. – Понятно, что куда следует передать не забудете.
– Контролируй на здоровье, – улыбнулся он в ответ.
С кооператорами даже не интересно – левые накладные примитивнейшие, по принципу «предъявлять с вложенной между листочков «соточкой»». Извините, граждане, вы попали под показательную порку и подлежите выселению из закрытого города Саратова как «ненадежные» с запретом на торговую деятельность.
Когда мы закончили, уже почти стемнело, и дядя Петя запросил по рации дальнейшие ЦУ, коими стало приглашение отужинать и переночевать в гостях на даче у главы местного КГБ – генерала Ярослава Вячеславовича Щукина. Ладно, послушаем как будет оправдываться и рвать на себе волосы от того, что «не уследил».
Глава 3
Как для «генеральской», дача товарища Щукина оказалась слабовата – один деревянный этаж плюс мансарда, краска на заборе и резных ставенках потрескалась, а печная труба недосчитывалась пары кирпичей. Легкий дух запустения царил вокруг, выражаясь не только в отсутствии света в окошках соседних домиков – это как раз объяснимо, рабочая неделя в самом разгаре – но и в обилии сорняков на участке, в жалкой горке поленьев в поленнице, в покосившемся сарае с вросшей в землю навсегда полуоткрытой дверью и давно не крашенном заборе. Калитка скрипнула, и хозяин такой-то недвиги пригласил нас внутрь.
– Ярослав Вячеславович, у вас тут… – генерал Федин пережил внутреннюю борьбу вежливости и честности, закончившуюся ничьей. – …Колоритно!
– Да времени нет, Григорий Валентинович, – начал оправдываться начальник Саратовского КГБ. – Город оборонный, капиталисты спят и видят, как бы сюда лазутчика заслать. Еще и Капульник этот – сволочь самая настоящая, оборотень! Наворотил, а нам теперь лет пять отмываться!
– Не отмываться нужно, а работать, – заметил Федин.
– Только честной работой позор и смывается, – поддакнул Щукин. – Я вообще думаю от дачи отказаться – стоит вот, разлагается что наш ОБЭП, – ловко размазал ответственность и по смежникам. Совершенно заслуженно, впрочем – глава ОБЭП по итогам рейда привычно для меня отправился в СИЗО. – Пропадает, словом, а кому-то радость будет приносить.
– Если что-то не нужно, можно и отдать, – одобрил акт нестяжательства Григорий Валентинович.
