Иволга и вольный Ветер - Чередий Галина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
– Ой, да у нас с Женькой этих общих выходных еще впереди – вся жизнь, – Сойкин подмигнул Вороновой и посмотрел на нее так, что даже меня волной исходящего от него тепла зацепило, и в груди опять защемило. Повезло же Женьке! То есть, я не завистливая гадина, боже упаси, она тоже вон какая: красивая, строгая, немногословная, и что-то такое еще чудится в ней… как будто боли много видела, так что Сойку лучезарного она еще как заслужила. Вот только я бы тоже такого хотела. Чтобы на меня мужчина смотрел вот так, как будто коконом тепла и восхищения чистого, открытого укутывает. Любимый мужчина.
– Чего ты в эти сумари-то напихала? – отвлек меня от унылых мыслей Миша, подхватив и взвесив в руке одну из сумок. – Все свое что ли увозишь? На кой, вернешься же через месяц, чего таскать туда-сюда. Или ты передумала возвращаться?
– Нет, что ты! – выхватила я у него хабарь. – Чего мне там ловить в этом болоте? Я просто мелким и маме накупила всяких гостинцев и всякого там по мелочи.
По большей части нагребла я продуктов и вещей на городском оптовом рынке. Ведь пока все это до нашей пырловки доезжает, то ещё две цены на все накручивают.
– Че, поедешь на родину как олигархиня? – хохотнул Сойкин. – Хоть что-то себе на прожить до возвращения осталось?
Ну… кое что осталось, особенно неприкосновенная сумма на обратную дорогу.
– Осталось, – поспешила я его заверить, а то с Сойкина станется опять начать мне деньги в карманы совать, а они у них с Женькой не лишние, так-то.
В «Орионе» платят честно и по сельским-то меркам ого-го-го как, но у них молодая семья же, им на себя тратиться надо.
– Ну что, вы решили: какие планы у нас? – спросила Воронова, потянувшись к куртке на вешалке.
Мишка тут же перехватил ее руку, снял аляску сам и развернул за ее спиной, помогая одеться. И, конечно же, не пропустил возможность поцеловать Женьку в шею. Ее бледные губы чуть дрогнули намеком на улыбку, а у меня в сердце опять кольнуло, и я поспешила отвернуться.
– Вы меня только до электрички довезите, а дальше я сама, – твердо ответила, опережая новый виток спора с Сойкой.
Большую часть дороги, как только перестала хлюпать носом после прощания с друзьями, я продремала под равномерный стук колес, открывая глаза только на остановках. Задолго до своей станции отперла коробку и сумари в тамбур. Перрон оказался почищен от снега чисто условно, так что, ноги проваливались почти до колена. Само собой, я соврала Мишке насчет расстояния от железнодорожной станции до родного села. Туда еще на автобусе рейсовом час тащиться, и это только когда дорога нормальная, благо он приходил как раз к прибытию электричек трижды в день.
В этот раз мне не слишком повезло, автобус ехал еле-еле, часто пробуксовывая в снегу, так что на остановке я оказалась уже в быстро наступающих зимних сумерках. Коробку с машинкой я предусмотрительно обмотала веревкой перед выездом, так что просто положила ее на бок, сверху обе сумки и потащила по снегу, как санки. Шла и смотрела по сторонам, отмечая изменения. Вон Шаврыгины новый забор поставили, видать, хорошо расторговались свининой под Новый год, которой они плотно занимались. А вот у Лосевых что-то темно в доме, ставни закрыты, и дверь досками крест-накрест заколочена. Уехали? Случилось что?
– Валька! Иволгина! Ты чтоль? – окликнул меня знакомый мужской голос, как только поравнялась с нашим сельпо, которое к моему удивлению успело сменить вывеску на «Кураж» и стать, судя по цифрам на двери, круглосуточным. Надо же, прогресс и до Малого Ширгалькуля дотянулся.
На крыльце новоявленного кругляка стоял мой бывший одноклассник и по совместительству подельник – Серега Мохов. К губе сигарета будто приклеена, правый глаз прищурен от ее дыма, в руке – початая полторашка с темным крепким пивом. Да уж, кое-что не меняется.
– Привет, – без особой радости кивнула я персонажу из своего отнюдь не славного прошлого. – Как жизнь?
Спросила чисто автоматически, а то и так не вижу как она.
– Охрененно. Я вот подняться решил, в бизнес подался, – гордо заявил Серега, отхлебнул пива, рыгнул и оскалился. – Дед Никифоровский помер, так я у его родни городской добазарился буханку его в рассрочку взять. Она им все равно на хрен не сдалась, как и хата его. Мертвый груз.
Это точно, недвижимость в нашем медвежьем углу не является востребованным товаром, мягко говоря. Половина села стоит пустой. Старики умирают, молодежь в город бежит, а у тех, кто и остаётся, на покупку опустевших домов денег не водится. Да и город слишком далеко, чтобы избы хотя бы как дачи брали.
– Жаль деда Петю, – вздохнула я.
– Ага, жаль, – по сути отмахнулся безразлично Серега. – А ты домой насовсем или как?
– Или как.
– А чё так? – я прикинулась глухой, не собираясь делиться с ним личными подробностями, и через минуту Серега не выдержал, сменил тему. – Слышь, Валька, я по весне в лес начну ездить, цветы, черемшу возить стану сам в город, а не перекупам сдавать, и знаешь, как поднимусь. Айда со мной!
– Нет, спасибо, – фыркнула я и пошла дальше.
Плавали, знаем мы это его «со мной». Ты в лесу этом спину гнешь, дары его собирая, а наш Серега ходит рядом, пивко хлещет, да знай себе трындит о своих великих планах, не затыкаясь.
Мохов потопал со мной рядом, естественно даже не подумав предложить помощь. Странное дело, раньше меня такое не коробило, а после общения в «Орионе» и с Сойкиным злило чуток.
– А че так? Неужто у Яшки хорошо так пристроилась? Прикинулась, смотрю, прям по-богатому. Я-то думал Яшка чисто п*здобол, пыль тебе в глаза пускал, чтобы завалить. Он же по-пьяни хвалился, что завалит по-любому. А он че, правда из богатых? Чего тогда бабка их с дырявой крышей-то живет?
– Серега, отвали! – разозлилась мигом я. – Пошел и ты со своим бизнесом, и Яшка этот!
Я ускорила шаг, волоча свою ношу и ожидаемо получила порцию матерной ругани вслед.
– Да иди ты сама! Ишь ты, харю она воротит, городская бл*дина! Че, видать попользовал тебя Яшка и пнул на хер, вот и приползла домой! Ничего, я как бабок подниму весной еще сама стелиться станешь. А то смотри, гордая она какая вечно была, носилась со своей п*здой, как с драгоценной! А теперь-то все, распечатанная да пользованная. Сама просить станешь.
Ой да мечтай! Дотопав до родного двора в раздражении, я поморщилась, заметив, что снег не расчищен ни перед забором, ни в самом дворе. Проторена только узкая тропинка от завалившейся калитки до крыльца и оттуда к поленнице и туалету. Ну что за бардак? Почему мама Севку с Ленькой не пнула, чтобы почистили.
Пыхтя и отдуваясь, я протащила по узкому проходу коробку с сумками, но на полпути плюнула, бросила и пошла к дому, звать подмогу.
Однако, еще не дойдя до крыльца уловила густую вонь сигаретного дыма и расслышала отзвук мужских голосов, мигом напрягшись. Слишком уж ненавистно знакомы мне эти приметы. Чуть не врезавшись в низкую притолоку сеней лбом, влетела, уже откровенно кипя, в дом и увидела именно то, что ожидала. В комнате дым коромыслом, на столе бутылки с мутной самогонкой, нехитрая закуска, от тяжёлой табачно-перегарной вони дышать едва можно. Мать топчется у печки, продолжая что-то готовить. С граненым стаканом в руке у стола восседает на табурете отец в растянутой майке-алкоголичке, напротив него собутыльник с незнакомой, но такой же небритой и опухшей от явно долгого пьянства рожей. Но будто и этого мало. Прямо на меня уставился остекленевшими от алкоголя глазами мой младший брат – Севка.
– Ты же обещала! – буквально взорвалась я вместо приветствия, и мать резко испуганно обернулась, доводя мое бешенство просто до запредельного уровня.
У нее темный синяк на скуле, опухла явно разбитая верхняя губа, но самое меня бесящее – отчетливо просматривается чуть округлившийся живот.
– О-о-о! Смотри какие люди и без охраны! – пьяно ухмыльнулся отец и поднялся мне навстречу. – Валюха, дочь! Приехала мамку с папкой навестить, кормилица?
– Доча! – тоже радостно улыбнулась мама, но глаза отвела. – Ты так неожиданно… Хоть бы телеграмму или тете Лене звякнула…
