Ратник 2 (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович (чтение книг .txt, .fb2) 📗

— Ярик, как обеспамятевших людей в чувство приводят? — с усмешкой спросил воевода своего младшего дружинника и советника.

Точно, а как их приводят? По щекам побить? Или нашатырный спирт под нос сунуть? Тьфу ты, какой нашатырный спирт в здешних местах? Его ведь еще и не изобрели. Вернее, изобретать-то его не надо, аммиак в другом виде есть, но ну его на фиг.

— Водой холодной облить, — догадался парень.

— Вот, правильно рассуждаешь, — одобрил воевода, кивая на деревянное ведро, привязанное к телеге.

Хорошо, что рядом с холмом бил родник. А вода там холодная-холодная. Парень, пока зачерпывал, почувствовал, как замерзли руки. Притащив ведро, на всякий случай спросил:

— Лить?

— Давай, — разрешил воевода, и Ярослав «дал».

После первого же ведра, вылитого на голову, чужой дружинник пришёл в себя. Чихнув, заморгал, а потом уставился на своих врагов.

— Ну здравствуй, Неплюй, — поздоровался воевода с пленником. Потом приказал:— Рассказывай парень, что и как: чего это вы в засаду сели, да против своих обернулись? Может, ты с товарищами своими в тати лесные подался? Так с татями у нас разговор простой — за шею, да на веревке, и на дерево вздернем. И после этого душа твоя к Перуну не пойдет. Не примет бог дружин, если душа через задницу выйдет. Зачем ему обгаженный дружинник? Ну ты ведь и сам знаешь.

— А может Неплюй-то еще и наше подворье жег? — предположил кто-то из дружинников. — Тогда, воевода, его тоже зажарить нужно. Дозволь мы костерок изладим?

— Костерок — это можно, — не стал спорить воевода. — Дров в лесу много, сейчас мы татя и спросим — костерок ему лучше, или петля? Слышь, тать?

— Не тать я лесной, — через силу усмехнулся Неплюй, пытаясь встать на ноги. — Можете меня вешать, можете жарить. Перун в ирии знает, кто дружинник, а кто тать. И ничего я вам не скажу. Я дружинник, сызмальства под смертью хожу, Перуну я посвящен, поэтому любую казнь готов принять.

— Ишь, какой храбрый, — с уважением сказал Клест. — И не боится, что его зажарят, и не боится в ирий через свою задницу прийти. Не хочешь добром сказать — скажешь по-плохому.

— А ты меня не пугай, — дерзко вскинул взгляд пленник. — Пуганый я уже, никаких пыток не испугаюсь.

— Горячий ты парень, — хмыкнул воевода. Посмотрев на старого дружинника, спросил: — А ты как считаешь?

— Горячий парень, — согласился Татень. — Вон, как он коня горячил, когда по лесу мчался. Нисколечки лошадь не жалел, так спешил. И куда же он так спешил, если все равно ускакать не мог? Охолодить бы его маненько. Как думаешь-то, воевода? Я бы охолонил.

— Охолодить, это да, — согласился Клест. Посмотрев на Ярослава, перевел взгляд на остальных дружинников. — Ну-ка, братья, охолоните Неплюя. Вон, ведра берите. У нас их три, но чтобы сразу лить, без перерыва.

Нужно отдать должное дружиннику — он вытерпел целых двенадцать вёдер ледяной воды. Но когда на его голову собирались вылить тринадцатое, заголосил:

— Довольно, всё сам расскажу, спрашивайте.

— Вот это и правильно, — поощрительно покачал головой Клёст. — Да и к чему столько воды-то терпеть было? Ты же не рыба какая, и не водяная крыса, чтобы воду терпеть. Сразу бы и говорил. А то сидишь сейчас мокрый, словно ворона в луже. Разве Врабий с тебя клятву какую-то взял, что ты молчать обо всем станешь? Брал клятву-то твой воевода?

— Не брал он с меня клятвы, — оторопело сообщил Неплюй.

— Вот видишь, — рассудительно сказал Келст. — Ни клятвы ты никакой не нарушишь, ни слова, богу какому даденое. Так чего и скрывать-то?

Кажется, мысль о том, что его собственный воевода не брал с него никаких клятв, успокоила дружинника и развязала ему язык не хуже ледяной воды.

— Спрашивай, а то я не знаю, чего мне рассказывать-то? — поднял мокрую голову ратник.

Неплюй словно бы воспрянул духом и смотрел на окружавших его пленителей веселее, а Ярослав мысленно похвалил своего воеводу за мудрость. Вон, сразу и кнут и пряник использует. И правильно. Слова, которые вы получили от «языка» под пытками, мало что значат. Под пыткой тебе все расскажут, во всем признаются. Признаются и в том, чего не делали. Таким покаяниям веры нет. А вот когда добровольно рассказывают — это куда надежнее, да и правдивей.

— Начинай с подворья, — посоветовал воевода. — Ходил ли ты нас жечь, если не ты — то кто ходил? И зачем Врабию моя смерть?

— Глупый ты вопрос задал, воевода, — усмехнулся Неплюй. — Сам знаешь, что мой воевода в князья хочет сесть. И князь из него получше иных и прочих выйдет. Но вот ты ему помешал. Врабий уже себя князем мнил, а тут ты. И кто же знал, что ты воевод на две части расколешь? Ишь, окромя тебя еще трое высказались. Мешал ты нашему воеводе. А коли тебя убить, вместе с дружинниками твоими, так и дорогу на княжий стол ему расчистим. А подворье ваше я сам жечь не ходил, надобности в этом не было — другие желающие нашлись. Те, кто ходил — их теперь уже нет. Двоих вы ещё той ночью убили, а трое тут были, в засаде, да тут и полегли. Вон — там Сташко лежит, а неподалеку Мутко. Где-то еще Нерывай был… А, вон там и он лежит.

— А чего же желающих-то много нашлось? — подал голос Татень. — Подлое это дело, чтобы живых людей в дому жечь. Ладно, если бы напали, да убили. А коли бы город сгорел?

— А что город? — хмыкнул Неплюй. — Бранск уже много раз горел, отстраивали. Сгорел бы — так заново бы отстроили. А подлое дело, не подлое — наше дело маленькое. Напасть — так вы бы сражаться стали. А так — дело самое надежное. Дверь снаружи подпереть, а крышу да углы поджечь. Сруб старый, бревна сухие. Вспыхнет, так вы и смерть сразу примете, даже помучиться не успеете. А там и в ирий, а коли через огненное погребение, так и к Перуну быстрее придете.

— А ты за богов-то не решай, — остановил разошедшегося ратника Клест. — Ты нам скажи — вы-то зачем на все это пошли?

Неплюй посмотрел на чужого воеводу, а потом, словно малышу, стал объяснять:

— Так чего же неясно? Наш воевода в князья хочет, а мы ему служить должны. Да и княжеский дружинник — повыше боярского будет. Все бывшие дружинники Врабия сразу бы десятниками стали. Так что, моей вины нет, что твое подворье спалили. Так ведь не все и спалили, кое-что уцелело.

— Ясно-понятно, — кивнул воевода. — А скажи-ка теперь — отчего Врабий засаду велел устроить? Он же не знал — выбрали меня князем, или нет? И как он так все быстро сообразил? Сбежал ведь Врабий из города. А вдруг я обратно бы не поехал? Если бы меня князем избрали, то я бы в Бранске пока остался. И сколько бы вы в засаде просидели? До белых мух?

— С чего бы до белых мух нам сидеть? — пожал плечами пленник. — О том, что ты нынче в свое Клестово возвратишься, мы еще вчера узнали.

— От кого это? Или Врабий своих людей посылал? — удивился Клест.

— Зачем ему посылать, если к нему и так придут? — хохотнул Неплюй. — Ночью-то, когда вам петуха подпускали, прибежали парни, кто уцелел. Сказали — мол, спасся ты не то чудом, не то колдовством каким. Понятно, что Врабий осерчал, велел коней седлать, да с нашего подворья уезжать. Он же знал, что за пожар и ты с него спросить можешь, и прочие воеводы, а еще городской совет есть, а у них своя стража. Дружина воеводская сильная, если всем вместе, но Врабия бы воеводы спасать не стали. В Бранске с поджигателями не церемонятся, поэтому Врабию здоровее из города уходить было. В Бранске поджигателям руки и ноги ломают, а потом из города выгоняют — ползите, если сумеете. Уж лучше бы сразу казнили. Так что, ушел наш Врабий из города, но ушел он недалеко. Мы в полднях пути от города встали, там у нас свой лагерь есть. Он там с прошлой зимы стоит. Так, на всякий случай. И шалаши, и корм для коней, и человечек на строже остался. Вот, встали, а после собрания воевод к нам Стрежень приехал. С нашим воеводой говорил долго.

— О чем говорил, слышал? — спросил Клест.

— Так, краем уха, но кое-что слышал, — кивнул Неплюй. — Да воеводы особо и не таились. При нас разговор был. Стрежень как прибыл, так рассказал, что воеводы решили — пусть, дескать Врабий и Клест сами меж собой разбираются, никто им помогать не станет, а тот, кто победит, тот и будет князем. Стрежень с Врабием уже давно решили, что на княжение Врабий сядет, а Стрежень его правой рукой станет. Вот тут и понятно, что тебя поскорее нужно победить. Чем скорее тебя победим, тем быстрее Врабий на стол княжий сядет, да и нашего брата в бою меньше поляжет. И никакого противостояния не будет, если Клёст до своего села не доедет. Вот так бы все просто и было, если бы эту кошку дурную не принесло. Она что, не могла на кого другого поохотится? А эта даже не охотилась, а мявкнула так, что все кони испугались.