Крест (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (читать книги полностью .TXT) 📗
Рёв мотора и жгучая боль в левом плече возродили в моём сердце совершенно новые, давно забытые, эмоции. Я улыбнулась. Впереди была свобода.
Я отъехала от Скалы километров десять, когда последние лучи солнца скрылись за горизонтом.
Глава 4
Мать продала меня.
Мы прожили в Скале чуть больше года, а потом она продала меня.
Мне было двенадцать.
Всё время ломаю голову, почему она плакала, когда прощалась, если добровольно выменяла свою дочь на право быть поварихой на кухне одной из банд в соседнем городе. Позже этот город был уничтожен, после массового нападения тварей. Люди выстроили слишком плохие стены и пустили всё на самотёк. Даже не знаю, выжила ли мама.
Банда, которой она продала меня называется Скверна. Думаю, не стоит объяснять, что значит это слово?.. В Скале, это общество головорезов, считается самым опасным, сильным и властным. Изначально банд было пять, но в итоге появилась Скверна, как следствие слияния двух больших групировок, которые не могли поделить лидерство и, в итоге, решили объединиться. О да, их альянс принёс плоды! Это была во истину самая сильная банда, а ещё самая гнусная, мерзкая и жестокая. Они прогнули под себя весь город. Остальные три банды продолжают своё существования только ради духа соперничества в Скале, ну… ну и ради того, чтобы было с кем меняться на дежурство.
В тот год, когда мать продала меня, Скверна как раз-таки открывала несколько элитных борделей. Элитных по нынешним меркам. До сих пор считается, что Скверна содержит лучших женщин. Да и женщины эти тоже живут не плохо: их кормят, одевают, содержат. Их редко избивают, а убивают ещё реже — они под покровительством Скверны. Самым умелым и красивым из них, тем, кто просто гуру секса, на левое запястье ставят метку — круг с полумесяцем внутри. В тесном кругу их называют меченным, при простом люде просто элитными шлюхами. Они спят только с теми, кто поставил им метку — со своими покровителями. Это что-то вроде извращённой версии замужества. Некоторые даже рожают детей. Стоит притронуться к такой женщине, и Скверна тут же лишает обидчика головы. Остальные же женщины — без метки, — просто грязные шлюхи, дерьмо, пусто место.
Я говорила, что чертовски везучая? О, и это правда! Однажды мне сказали, что любое везение рано или поздно заканчивается, но пока что я не жалуюсь. Мне двадцать один и если бы не моё везение, возможно сейчас я даже была бы тварью. Или мертва.
Я знаю, что моя мама по всей видимости хотела, как лучше, обрекая меня на судьбу шлюхи под покровительством лучшей городской банды. Только в голове всё равно не укладывается, как она могла так поступить. Это дико и не правильно. Ведь я её дочь. Я думала, она любила меня по-настоящему.
Те ребята из Скверны, что проводили отбор для нового борделя, выкупили меня у матери и отправили на демонстрацию перед главным босом. Я была самой младшей в группе и постоянно плакала.
Главного звали Завир, что означает «новый дом», это был псевдоним, настоящего его имени я так и не узнала.
Никогда не забуду, как он на меня смотрел, пронзая насквозь насыщенно-синими глазами, почти такими же как у меня. Он изучал моё лицо, моё тело, волосы… Так страшно, как тогда, мне не было ни разу в жизни. Меня трясло с головы до пят, сухие всхлипы вылетали изо рта, словно последние вздохи. Этот мужчина был не старым, но и не молодым, ему было около сорока. У него были густые тёмные волосы, зачёсанные назад, высокие скулы и острый подбородок. А ещё, он всем своим существом источал страх и ужас, заражая им каждого, кто осмеливался лишь взглянуть на него.
Он долго смотрел на меня, затем схватил за руку и увёл прочь из зала. Я оказалась в комнате с кроватью, судя по всему это была его спальня. Я зарыдала пуще прежнего, сотрясаясь всем телом. Я ждала ужасного. Того, после чего моё желание жить, явно перестанет быть таким сильным.
Но ничего не происходило, Завир просто смотрел на меня, долго, изучающе, слегка склонив голову на бок.
— Вытри слёзы, — сухо произнёс он, скорее приказал. Я поперхнулась всхлипом. — Слёзы удел слабых.
Эти слова я никогда не забуду. С того дня я не пролила ни слезинки. Клянусь.
Завир ничего со мной не сделал. Он накормил меня больше, чем того требовалось моему иссохшему детскому организму. Он дал мне чистую одежду и велел вымыться. А я всё ждала подвоха.
Но летели дни, затем недели, а подвоха всё не было. Завир был удивительно добр ко мне. Никто не касался меня, ни причинял вреда и не пытался изнасиловать. Меня поселили в отдельной комнате по соседству с Завиром и даже приставили ко мне что-то типа няни.
Надо сказать, я была вполне счастлива. После того, что мне пришлось пережить и увидеть за последние три года, то, что происходило сейчас, казалось настоящим раем.
Завир часто приходил ко мне в комнату по вечерам и рассказывал слегка жутковатые истории. Спать после них было страшно, но мне нравилось, то что я была единственной к кому он относился с такой теплотой. Несколько раз мне удосужилось увидеть, как Завир собственноручно убивает человека, спустя месяц этот инцидент повторился. Он был жестоким, это знали все. Но я была единственной к кому он относился по-другому. Я не понимала почему.
Спустя полгода я нашла причину. На помощь мне пришла фотография в рамке в спальне Завира, с изображением маленькой девочки — моей ровесницы. У неё были ясные синие глаза, длинные каштановые волосы, маленький аккуратный носик и пухлые губки. Девочка улыбалась и казалась счастливой. Это была дочь Завира. Она погибла от зелёного дыма, а точнее… стала… тварью. Он сам это видел.
Причина его доброты ко мне стала ясна. Я напоминала её. И это правда — я была безумно, просто до сумасшествия на неё похожа. Если бы мне сказали, что мы сёстры, я бы ни на миг не усомнилась, но это не могло быть правдой. Завир знал это, но по понятным причинам стал относиться ко мне, как родной дочери, я буквально стала её заменой и, если честно, в то время я была рада стечению таких обстоятельств. Тогда я и поняла, что чертовски везучая.
Со временем я привыкла к нахождению в самой сердцевине Скверны. Все со мной нянчились и можно сказать любили. Конечно же, моё нахождение рядом с Завиром не могло не зародить множество слухом о том, кем я ему прихожусь, многие считали, что ему просто нравятся маленькие девочки, но мне было всё равно, я знала правду — Завир никогда бы не причинил мне вред. Он даже звал меня именем дочери — Дженни. Сперва мне это не понравилось, ведь на самом деле меня звали по-другому. Мои родители назвали меня Сэйен, что с индийского означает «прекрасная». Не такой уж и прекрасной я оказалась, после всего что совершила за свою недолгую жизнь.
Имя Дженни мне не нравилось, но я ничего не смела возразить, и только после того, как Завир умер, я стала называть себя Джей. Удачное имя для того, кто хочет скрыть свой пол, да и к звучанию я уже привыкла. Сэйен стало не родным, чем-то болезненным и пугающим, а я не хотела возвращаться к мыслям о прошлом.
Пока я жила под защитой Скверны и её предводителя, я толком не знала, что происходит в Скале. В большей степени это стало интересовать меня только спустя несколько лет. Я общалась с членами банды, расспрашивала няню, но каждый из них советовал мне держать язык за зубами и ничего не спрашивать. Я в неопасности и мне совсем незачем думать о том, как за стенами моего убежища с голоду мрут люди, сдают кровь за еду. Мне не зачем знать, как выносятся новые законы, укрепляются стены, как на них нападают твари. Всё это мне не нужно. Но я-то знала, что ничто не вечно и однажды попросила Завира научить меня всему, чему обучают новобранцев в Скверне. Сначала он долго смеялся, искренне и заливисто, затем обнял, поцеловал в макушку и тихо сказал:
— Кажется, моя девочка выросла.
Моё обучение началось, когда мне стукнуло четырнадцать. Это была настоящая армия, просто пытка, но я и не думала отступать. Я знала, что рано, или поздно моё невероятное везение даст сбой, наступят суровые дни, и я должна быть готова!
