Движущая сила - Френсис Дик (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Умение добиваться своего без нажима здорово облегчило мне жизнь и способствовало успеху моих деловых начинаний. Я лучше умел умиротворять, чем спорить, убеждать, чем приказывать. Надо сказать, я редко проигрывал.
– Правда, – осторожно спросил Майкл, – что твой фургон привез... мертвого человека?
– Боюсь, что так.
– И кто это?
Я еще раз рассказал про Кевина Кейта Огдена и добавил, что Джерико Рич уже истребовал на завтра другой фургон и другого водителя для своих кобыл.
– Уж этот Рич, – горько заметил Майкл. – Несмотря на то что он проделал большую дыру в моих конюшнях, я рад от него избавиться. Неотесанный грубиян.
– А дыру-то удастся заполнить?
– Да, конечно, со временем. У меня уже есть десяток на примете, которых я могу поставить хоть завтра. Потеря Джерико – тяжелый удар, но не катастрофа.
– Ну и прекрасно.
– Придешь на ленч в воскресенье? Моди велела тебя пригласить.
– С удовольствием.
– Пока. Мужчина способен утонуть в голубых глазах Моди Уотермид. А о ее воскресных ленчах ходили легенды. Фаруэй, все еще стоявший у окна, выказывал явные признаки нетерпения и постоянно поглядывал на часы, как будто от этого время шло быстрее.
– Виски? – снова предложил я.
– Не пью.
Просто не любит или когда-то слишком много пил, прикинул я в уме. Скорее всего, не одобряет в общем и целом.
Я оглядел свою просторную, до мелочей знакомую комнату и попытался увидеть ее его глазами. Серый ковер, на нем несколько половиков. Стены кремового цвета, фотографии со скачек, коллекция попугаев из китайского фарфора, когда-то принадлежавшая моей матери. Старинный письменный стол красного дерева, зеленое кожаное вращающееся кресло. Диваны, покрытые старым выцветшим ситцем, поднос с напитками на маленьком столике, диванные подушки кремового цвета, всюду настольные лампы, книжные полки и растение в горшке – только листья, никаких цветов. Обжитая комната, не слишком тщательно прибранная, вовсе не шедевр декоратора. Дом.
Наконец неприметный черный фургон не спеша въехал во двор и остановился. У него не было окон ни по бокам, ни сзади, и я неожиданно осознал, что это, по сути, катафалк. За ним прибыл Сэнди на служебной машине.
С радостным восклицанием Фаруэй поспешил им навстречу. Трое мужчин флегматично выбрались из катафалка и принялись за дело. Я последовал за Фаруэем и, стоя в стороне, смотрел, как они достали узкие носилки, покрытые чем-то вроде парусины, с ремнями.
Человек, который, судя по всему, руководил их действиями, сказал, что он из следовательского отдела, и представил Фаруэю соответствующие документы.
Оставшиеся двое вместе с носилками забрались в фургон. Вслед за ними туда залез и Сэнди, который вскоре выбрался наружу, держа в руках сумку и портфель, из хорошей кожи, но уже потрепанные.
– Пожитки покойного? – спросил человек, прибывший с катафалком.
Фаруэй кивнул.
– Во всяком случае, моим работникам это не принадлежит, – согласился и я.
Сэнди опустил сумку и портфель на битум и вернулся в фургон, откуда принес в пластиковом пакете всякую мелочь, принадлежавшую умершему, – часы, зажигалку, пачку сигарет, ручку, расческу, пилочку для ногтей, очки и кольцо с ониксом. Представитель следователя под его диктовку все это переписал, прикрепил к пакету ярлык с надписью “Собственность К. К. Огдена” и убрал пакет в машину.
Сэнди и представитель следователя снова залезли в фургон, а я тем временем сел на корточки рядом с сумкой и расстегнул “молнию”.
– Не уверен, что вам следует так поступать, – запротестовал Фаруэй.
В сумке, заполненной только наполовину, находились вещи, необходимые в поездке: бритвенный прибор, пижама, чистая, не слишком новая рубашка, короче, ничего особенного. Я застегнул “молнию” и открыл портфель, который не был заперт.
– Эй, – окликнул меня Фаруэй.
– Если человек умер в принадлежащем мне фургоне, должен же я с ним познакомиться, – резонно ответил я.
– Но вы не имеете права...
Несмотря на его протесты, я все же ознакомился со скромным содержимым портфеля, которое мало что добавило к тому, что я уже знал. Калькулятор. Блокнот, девственно чистый. Пачка открыток, перевязанная резинкой, все как одна одинаковые, с изображением гостиницы в сельской местности, рекламные проспекты. Упаковка аспирина, желудочные таблетки, две маленькие непочатые бутылочки водки, какие дают в самолете.
– Послушайте же, – снова заметил неуютно себя чувствующий Фаруэй.
Я закрыл портфель и поднялся.
– К вашим услугам, – сказал я.
Похоронных дел мастера не слишком торопились, и когда они наконец вынесли Кевина Кейта, то сделали это через переднюю дверь для пассажиров, а не через дверь для грумов, которой мы до сих пор пользовались, чтобы забраться в фургон. Выяснилось, что окоченевший труп можно было перетащить на носилки, только если расположить их на переднем сиденье. Потому его и вытащили через эту дверь, ногами вперед, завернутого в парусину и привязанного ремнями.
Этот труп оказался очень тяжелым, да еще и согнутую правую руку выпрямить не удалось. Разумеется, ни о каком уважении к покойному тут говорить не приходилось, и вся операция напоминала извлечение упрямого рояля из небольшого закутка. Наверное, перевозчики трупов привыкают ко всему. К примеру, один из них помимо таких замечаний, как “поднимай” или “эта рука в двери застряла”, рассуждал о шансах своей футбольной команды в ближайшее воскресенье. Без лишних церемоний они погрузили носилки в свой черный катафалк через заднюю дверь, как будто это был не человек, а мешок с мусором, и я видел, как они переложили завернутого в парусину Огдена с носилок в открытый цинковый гроб.
Фаруэй, более привычный к трупам, чем я, смотрел на все происходящее весьма прозаично. Мне он сказал, что сам вскрытия делать не будет, но что причиной смерти ему представляется остановка сердца. Простое невезение. Следствие – пустая формальность. Он подпишет свидетельство о смерти. Меня могут и не вызвать.
Он равнодушно попрощался, забрался в свою машину и последовал за катафалком, выезжающим с моего двора. Сэнди, забравший сумку и портфель, мирно замыкал кавалькаду.
