Чужое сердце - Градова Ирина (читать книги регистрация TXT) 📗
– Вы что, серьезно думаете, что в какой-то клинике могут проводиться подобные нелегальные операции? – недоверчиво спросила я.
– Нельзя исключать и такой расклад, – кивнул Лицкявичус, поворачивая ключ в замке зажигания. – Будем выяснять. В любом случае надо, чтобы Никита посмотрел ребенка. Он все же трансплантолог, хоть обычно с детьми дела и не имеет, – возможно, увидит то, чего не можем мы с вами. Однако, – добавил он, – у меня есть ощущение, что наш мальчик – далеко не последний в этой цепочке и, возможно, даже не первый.
Придя домой, я сразу почувствовала, что Шилов уже там, несмотря на то, что свет везде был выключен, хотя на улице уже стемнело.
– Эй! – позвала я в пустоту, одновременно стаскивая сапоги и влезая в тапочки. – Есть кто живой?
Так как Олег не отзывался, я прошла в гостиную. Не найдя его там, я открыла дверь спальни. Шилов в одежде лежал на кровати, освещенный только огнями улицы, проникавшими сквозь большое окно-эркер.
– Ты чего тут? – встревожилась я, приближаясь. – Заболел?
– Умер, – слабо отозвался Олег, убирая руку, которой до того прикрывал глаза.
– Неужели? – усмехнулась я, поняв, что не все так плохо, как казалось вначале, если Олег еще способен шутить. – А диагноз?
– Видимо, шизофрения, – простонал он, – осложненная открытой черепно-мозговой травмой.
– Ужасно, – промурлыкала я, подползая к Олегу и просовывая руку под его шею, щекоча затылок. – Просто ужасно! Знаешь, у меня есть один очень хороший психиатр...
Олег застонал и перекатился на бок, так что его глаза оказались на одном уровне с моими.
– Есть нечего, – сказал он. – Не мог заставить себя подняться и что-то приготовить.
– Не волнуйся, я сама все сделаю, – потрепала я Олега по щеке.
– Ты просто перпетуум-мобиле какой-то, Агния! – пробормотал Олег. – А я вот ощущаю себя старой развалиной.
– Ну, развалиной – возможно, – безжалостно согласилась я. – Но не такой уж и старой.
– Спасибо на добром слове! – пробурчал Шилов, и я направилась на кухню.
Холодильник оказался плотно забит всякой всячиной – накануне мы с Олегом съездили в «Ашан» и основательно запаслись продуктами. Сварганив на скорую руку омлет с помидорами и шампиньонами, зеленый салат и нарезав красную рыбу собственного посола, я приступила к завариванию зеленого чая для Шилова, когда он и сам вполз на кухню, едва переставляя ноги, и плюхнулся на стул.
– Ну, – сказала я, – что же все-таки произошло?
– Да ничего особенного, в сущности, – вздохнул он, подпирая голову кулаком, словно без поддержки она могла отвалиться и укатиться под стол. – Просто очередной день в психбольнице.
– Давай, рассказывай, – подтолкнула я, наливая ему чай в чашку. – Не томи!
Сделав несколько глотков, Олег блаженно закрыл глаза и несколько секунд помолчал, наслаждаясь вкусом. Чай мы покупали только в специализированном китайском магазинчике, который несколько лет назад «открыл» Шилов, большой любитель этого напитка. Именно он заставил меня переосмыслить отношение к чаю. Раньше я хватала первую же попавшуюся на глаза пачку – обычно это оказывалась одна из марок, широко рекламируемых по телевидению. И, разумеется, только в пакетиках! Олег пришел в ужас, когда впервые взглянул на мои запасы чая. «Ты питаешься бумагой!» – воскликнул он. Олег был убежден в том, что чая «в пакетиках» не существует. Он называл этот продукт исключительно «чайной пылью» и настаивал на том, что напиток нужно только заваривать, причем по определенным правилам. Поначалу я противилась: черт подери, всю свою жизнь я пила именно эту «пыль» и, слава богу, не померла, но постепенно, пробуя чай, собственноручно купленный и заваренный Шиловым, я пришла к выводу, что он абсолютно прав, а я все это время ошибалась. Тем не менее я по-прежнему предпочитала черный чай, как Олег ни пытался приучить меня к зеленому. Иногда, правда, я шла ему навстречу, выпивая чашечку, не больше, но он и сам говорил, что больше двух-трех чашек зеленого чая могут повредить здоровью. Многие люди считают, что зеленый чай можно пить ведрами, поэтому полностью отказываются от традиционного черного. Это большая ошибка. Полифенолы, содержащиеся в зеленом чае, дают большую нагрузку на печень. Кроме того, как и кофе, он обладает тонизирующим эффектом, а это может плохо сказаться на тех, кто склонен к гипертонии. Но правда в том, что вкус кофе мне нравится, а вот со вкусом зеленого чая – проблема.
– Сегодня город словно взорвался! – проговорил Олег, вновь открывая глаза. – С утра начали пачками доставлять переломанный народ – как будто из горячей точки, честное слово! В основном, естественно, бабки и дедки, понимаешь, – кто же еще падает и ломает ноги-руки в начале осени?
Я и без того знала, что в отделении Шилова зимой и ранней весной, как правило, лечится молодежь, а летом и осенью – пожилые люди, которым вовсе не нужен снег и лед, чтобы упасть и что-нибудь сломать. Со стариками обычно хуже всего: случаи у них тяжелые, уход, даже в нашей, очень неплохой, больнице, – весьма условный. Чаще всего в послеоперационной палате самим родственникам пациентов приходится подносить утки, обмывать пациентов, кормить их и так далее, потому что уход не распространяется дальше реанимации. Но и это – настоящая роскошь, насколько мне известно. В большинстве больниц больных вообще не оставляют в реанимации, а везут сразу в палату – туда же, где лежат люди с артрозами, то есть «ходячие», которым и приходится в отсутствие родственников обихаживать обездвиженных товарищей по несчастью. Это форменное безобразие, и Шилов постоянно ругается с Главным, требуя увеличения штата нянечек и медсестер, доказывая, что отделения травматологии и хирургии больше всего нуждаются в дополнительном персонале, ведь именно там лежат люди в самом беспомощном состоянии. Кроме того, Олег считает, что младшему и среднему медперсоналу необходимо увеличить зарплаты, потому что за те деньги, что им платят в больницах, они вообще не считают нужным шевелиться. С другой стороны, как обычно, все зависит от человека: одна нянечка поможет, причем совершенно бесплатно, а другая обольет отборным матом и оставит валяться в собственной моче, сколько бы денег ни получала! До появления Олега в отделении врачи, в большинстве своем, не считали нужным заглядывать в палаты. Обычно они сидели в ординаторской и травили байки с медсестрами, которых тоже у дежурной стойки днем с огнем было не сыскать. Все они справедливо полагали, что в экстренной ситуации их все равно разыщут, а просто так заходить к больным, значит, напрашиваться на ненужные расспросы и жалобы. Шилов поставил всех по стойке «смирно», и ситуация очень быстро изменилась. Те, кто не выдержал нажима, сами сбежали, и Олег тут же нашел на их места новых людей – тех, в которых был уверен. Большинство остались – и не пожалели: никто и никогда не бился за своих сотрудников так, как бился Шилов. Это касалось и проблем с пациентами, и вопросов распределения годовых и квартальных премий, и работы с профкомом. Но я знала, что у Шилова жизнь нелегкая, и порой он приходит домой измотанный и истощенный, как будто побывал в аду. Сегодня, видимо, как раз такой случай.
– В общем, – продолжал Шилов, снова отхлебывая из своей чашки, – палаты за одни сутки оказались забиты до отказа. Ну, а мы что – вкатили новые кровати, потеснили народ. Пациенты, разумеется, возмущаются, но делать-то чего? Такая грызня стояла с утра! Нянечки валят на сестер, сестры – на врачей, больные воют – как страшный сон вспоминаю! Как будто этого мало, два ординатора – Лешка и Илья, ты их знаешь – устроили консилиум у одной послеоперационной старушки. У нее, видите ли, кал черный идет. Мне, разумеется, никто не счел нужным сообщить – своими силами решили действовать. Ну конечно же, у нас молодежь умнее всех, сама знаешь! В общем, мурыжили-мурыжили старушку, так ничего и не выяснили, зато шухеру навели на всех остальных: хихикали, шуточки-прибауточки отпускали, громко обсуждали ситуацию. Пациенты, само собой, стали возмущаться – вам тут театр, что ли?! В целом они, конечно, правы, и я парням втык сделал, когда узнал. Дело даже не в том, что они очевидный диагноз поставить не смогли, а в том, что вели себя как форменное быдло.
