Красота по-русски (Я подарю тебе любовь) - Алюшина Татьяна Александровна (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

А Верка вдруг сама начала говорить о новой жизни, делиться планами:

– А действительно, Ленка, вот не буду пить, и все! Говоришь, работу мне нашла? Хорошо! Как выйду отсюда, сразу работать пойду, какого-нибудь мужика встречу, замуж выйду. Знаешь, у меня же сын есть, он с мамой моей живет, – улыбалась щербатым ртом Верка.

Лена смотрела на нее, неожиданно осознав, что, собственно, она делает и к чему это может привести, смотрела, как Верка воодушевилась, радовалась идеям новой жизни, и это ее: «с мамой живет!»

– Я вот жизнь налажу, – продолжала планирование будущего Верка, – и заберу мальчика к себе!

А Ленке плохо становилось от рассуждений этих, от упоминания Василия, от Верки и от самой себя.

– Как его зовут? – спросила Лена холодным тоном.

– Его? – переспросила Верка и задумалась ненадолго. – Васей! Точно, Васей! Уже большой, восемь лет!

«Восемь лет!» – повторила про себя Лена. Встала и ушла. Больше она Веру не навещала.

С врачом побеседовала еще раз, но вела совсем другие разговоры.

– Вы применяете то, о чем мы говорили? Новые лекарства, методики?

– Нет, голубушка, пока не применяли.

– И не надо. Не делайте. Когда ее можно выписывать?

– Да хоть сегодня. Елена Алексеевна, я повторюсь: Вера пить не бросит, но и не отказываюсь, лечить мы ее продолжим.

– Лечите, – сказала твердо Ленка.

На следующий день, когда с помощью вмешательства Забарина она получила документы и стала официальным опекуном Васьки, Лена забрала Верку из диспансера, где та пролежала сорок пять дней.

Привезла в чистую отремонтированную квартиру, показала, где что лежит, Верка все ходила, завороженно оглядывая свои хоромы, ахала.

– Да я теперь невеста при квартире, да какой! Ой, спасибо тебе!

Лена ее за руку отвела в училище, представила директору, с завтрашнего дня у Верки начиналась трудовая деятельность. Лена одна, без Верки, сходила в магазин, купила продуктов из расчета на две недели до первого ее аванса и загрузила холодильник.

– Ну что, Вера, начинается твоя новая жизнь, – строго сказала она.

– Да, хорошая будет жизнь! – улыбалась Верка.

– Хорошая, – тем же строгим тоном продолжила Лена. – Ты ложись сейчас спать, я тебе будильник маленький купила, поставила на нужное время, тебе завтра на работу вставать рано. А мне нужно уезжать.

– Насовсем? – как Васька тогда, спросила его мать.

– Насовсем, – твердо ответила Лена.

– А сегодня мне позвонили и сказали, что она умерла, – тем же пугающим голосом, глядя на Дениса, говорила Елена. – Выпила паленой водки, смогла только дверь входную открыть и из квартиры выползти, и умерла.

И тут Ленку прорвало!

Она не плакала – громко, обвиняюще признавалась, постукивая себя ребром ладони в грудь, утверждая и усиливая этим жестом свою вину:

– Я виновата в ее смерти! Я тогда испугалась! Испугалась, что она может вылечиться, перестанет пить и начнет делить со мной Ваську! Или совсем отберет его у меня! Когда мне врач говорил, что Вера никогда не бросит пить, я облегчение испытала! Я бросила ее там! Подобрала, как щенка больного, подлечила и выбросила на помойку! Себе совесть очищала, ремонт сделала, работу нашла, чтобы перед собой стыдно не было! Я ее там бросила и ни разу не поинтересовалась, как она живет после этого! Она же, как Васька, никому не нужна была! Вообще! Она ж молодая девка, на три года моложе меня, ей же всего двадцать девять лет! Я могла бы забрать Веру в Москву, присматривала бы за ней и не дала бы пить! Она бы с Васькой рядом жила, он же ее сын и любит ее, наверное! Я виновата в ее смерти! Понимаешь?

Денис в один стремительный рывок оказался рядом, обнял, прижал девушку к плечу и гладил, гладил.

– Тшь-шь, тшь-шь! Тихо, тихо! – уговаривал он, поглаживая и поглаживая Лену по голове, поцеловал в пробор в волосах, успокаивая, и снова поглаживал. – Ты ничего не могла бы сделать!

– Могла! – глухо в его плечо возразила она, дернулась высвободиться, что-то доказывать, обличать себя.

– Тихо, тихо! – не пустил ее Денис. – Нет, Леночка, не могла. Только испоганила бы свою и Васькину жизнь.

– Я бы не дала ей пить! – настаивала она.

– Ты бы не смогла, никто бы не смог, а Вера бы пила и шантажировала тебя сыном и втянула бы вас в свою грязь. Ты дала ей шанс, дальше был ее выбор. Нет никакой твоей вины, ни в чем!

– Откуда ты знаешь? – чуть тише спросила Лена.

– Знаю! – твердо, убежденно ответил Арбенин.

Ленка откинула голову от его плеча, посмотрела внимательно ему в лицо и поверила этой его убежденности.

– А говоришь, что словами не умеешь, – сделала попытку улыбнуться она.

У нее не получилось улыбаться, закружилась голова, ноги ослабли.

– Что-то мне нехорошо…

Денис быстренько усадил Лену на стул, тревожно всматриваясь в выражение ее лица.

– Это ничего, – успокаивал он. – Ты перенервничала да еще покурила. Горячий сладкий чай поможет.

– Давай, – согласилась она, но рук его не отпускала, держалась, как за спасение.

– Я быстро, Леночка, – осторожно высвобождая руки, пообещал Денис.

– Да, – неохотно отпустила она его.

Облокотилась о столешницу, подперла голову рукой.

Лена чувствовала опустошение. Она была как высохший орех-обманщик: скорлупа твердая, а внутри почерневшее высохшее ядро; и никаких сил у нее не осталось – усохли, как то ядро. А надо уезжать, встать, попрощаться и уезжать.

Все.

Денис подтянул второй стул, сел совсем близко к Лене, не обнял, положил руку на спинку ее стула, протянул чашку с чаем.

– Попей, тебе легче станет.

Лена взяла чашку двумя руками и, стараясь не смотреть на Арбенина, стала пить маленькими глоточками. Долго пила. В обоюдном молчании. Почти все выпила, зажав чашку между ладонями, смотрела в ее глубину.

– Я должна была рассказать тебе раньше. Сразу, как почувствовала, что увлекаюсь тобой. Ну, во?о-от, рассказала, – поставила чашку на стол и решительно посмотрела Арбенину в глаза. – Нам трудно будет теперь работать, но уж, раз взялись, надо доделать. Ограничимся деловыми встречами, и я постараюсь закончить все как можно быстрей.

– Почему? – спросил Арбенин своим коронным непонятным тоном.

– Потому что серьезные отношения со мной, как ты теперь знаешь, невозможны.

– Почему? – повторил Денис вопрос.

– Потому что у меня сын – бывший беспризорник, а я – расчетливая стерва, которая знала прекрасно, что оставляет его мать спиваться и подыхать! – повысила Елена голос от необходимости еще что-то объяснять, к которой он ее понуждал. – Все, Денис, хватит с меня на сегодня душевной хирургии! Не надо заставлять меня объяснять очевидное! Мне надо ехать!

– Нет! – жестко отрезал он, как приказ отдал. – Поедем завтра утром!

– Денис! – потребовала прекращения всего Ленка.

С нее вообще-то хватит! На самом деле – хватит! Она не способна вынести еще ковыряния душевные, разборки ненужные! Она рассказала правду, объяснила реальность! Что еще?

– Лен, – спокойно пояснил Арбенин, – у тебя замечательный мальчишка, большая умница, а ты прекрасная женщина и мать. Оставь Веркину жизнь Вере, она имела право сама выбирать себе жизнь и смерть. От тебя тут ничего не зависело. И еще, я не отпущу тебя, чтобы ты ни навыдумывала!

Ленка смотрела на него расширенными от потрясения глазами, не понимая, что здесь происходит и что Денис ей сейчас втолковывает.

– Есть хочешь? – буднично спросил Арбенин, окончательно сбивая Лену со всех толков и резонов.

– Ты что, не понял, что я говорила? – возмутилась она.

– Я понял, – спокойно ответил он. – Глупости ты говорила: ты плохая, алкоголичку не вылечила, а сын у тебя из «бывших». Так есть хочешь?

– Хочу, – кивнула растерянная вконец Ленка.

– Вот и молодец! – похвалил Денис.

Встал одним красивым движением и, направляясь в кухонную зону, по ходу спросил бодрым, почти веселым голосом:

– Что-нибудь еще хочешь?