Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания - Гроф Станислав (книга жизни .TXT) 📗
Какова бы ни была реальность нынешних обстоятельств, ситуация всегда кажется нам неудовлетворительной и решение представляется делом будущего. Подобно тому как плод, проходя по родовому каналу, борется за свою жизнь, мы ощущаем сильную потребность в ситуации, которая лучше настоящей. В результате непреодолимого стремления к будущему мы никогда не живем полностью настоящим моментом и ощущаем свою жизнь как подготовку к лучшему будущему.
Наша фантазия реагирует на это чувство экзистенциального дискомфорта, создавая образ будущей ситуации, которая принесет удовлетворение и исправит все воспринимаемые ныне пороки и недостатки. Экзистенциалисты называют этот механизм «автопроецированием» в будущее. Последовательное применение данной стратегии влечет за собой модель жизни, которую называют «вечной суетой» или «мышиной возней», — погоню за миражами грядущего счастья и неспособность в полной мере наслаждаться тем, что доступно в настоящем. Зачастую люди живут так всю жизнь, пока смерть не раскрывает им истину, а с нею всю пустоту и тщетность такого существования.
Достигаем мы желаемых целей или нет, автопроецирование в будущее как средство устранения экзистенциальной неудовлетворенности является «стратегией проигравшего». Оно основывается на коренном непонимании и неправильном толковании наших потребностей. По этой причине оно никогда не дает нам ожидаемого удовлетворения. Когда мы не в состоянии достичь намеченных целей, мы приписываем нашу постоянную неудовлетворенность тому, что якобы не сумели внести в жизнь коррективы. Но когда мы достигаем этих целей, как правило, оказывается, что хотели-то мы совсем другого, и от этого нам ничуть не легче. Вдобавок мы неспособны точно определить причины своей вечной неудовлетворенности. Мы не отдаем себе отчета, что следуем заведомо ложной стратегии жизни и что, каковы бы ни были ее результаты, она все равно не осуществит наших надежд. Обычно мы относим свое поражение на счет того, что не слишком старались добиться цели или что цель была выбрана неправильно.
Этот шаблон часто приводит нас к безрассудной погоне за всевозможными грандиозными целями, что влечет за собой множество проблем в мире и человеческие страдания. В этой стратегии отсутствует всякая связь с реальностями жизни, и потому она может проигрываться на различных уровнях. Поскольку она никогда не приносит полного удовлетворения, безразлично, является ли действующее лицо бедняком или миллиардером вроде Аристотеля Онассиса или Говарда Хьюза. Когда наши основные нужды удовлетворены, переживание качества жизни больше связано с состоянием нашего сознания, а не с внешними обстоятельствами.
Ложная направленность усилий на достижение удовлетворения путем погони за внешними целями может фактически принести парадоксальный результат. Я работал с людьми, которые после десятилетий упорной работы и борьбы в конце концов добивались цели, о которой мечтали всю свою жизнь, однако на следующий же день их охватывала глубокая подавленность. Джозеф Кэмпбелл описывал эту ситуацию следующим образом: «взобравшись до самого верха лестницы, замечаешь, что лестница стоит не у той стены». Этот образ крушения надежд можно значительно ослабить, если перевести на сознательный уровень воспоминания о рождении, о встрече со страхом смерти, который с ним связан, и пережить психодуховное возрождение. Если в большей степени эмпирически соединится не с импринтом борьбы в родовом канале, а с воспоминаниями о пренатальной и постнатальной ситуации, можно значительно уменьшить неотвязную озабоченность будущими достижениями и извлечь из настоящего много больше пользы.
Однако корни нашей неудовлетворенности и экзистенциального недуга уходят гораздо глубже перинатального уровня. В конечном счете ненасытное желание, которое правит человеческой жизнью, по своей природе трансцендентно. Вот что по этому поводу сказал итальянский поэт эпохи Возрождения Данте Алигьери: «Желание совершенства из тех, что делают всякое наслаждение несовершенным, ибо в этой жизни даже самые великие радости и наслаждения неспособны утолить жажду нашей души». Эти глубочайшие трансперсональные корни ненасытной алчности очень четко сформулировал Кен Уилбер в книге «Проект Атмана» (Wilber 1980).
Уилбер исследовал и описал специфические следствия из основного положения вечной философии, утверждающего божественность нашей природы. Эта суть нашего бытия может быть названа различными именами: Бог, Космический Христос, Кетер, Аллах, Будда, Брахман, Дао и др. Несмотря на то что процесс творения отделяет и отчуждает нас от космического истока и от нашей божественной сущности, сознание этой связи никогда полностью не утрачивается. Глубочайшая побуждающая сила, действующая в человеческой психике на всех уровнях развития, — это стремление вернуться к переживанию нашей божественности. Однако ограничивающие обстоятельства воплощенного существования не позволяют нам пережить полное духовное освобождение и воссоединиться с Богом.
В качестве иллюстрации здесь можно использовать историю об Александре Великом, человеке, мирские достижения которого трудно с чем-либо сопоставить. Он, как никто другой, достиг божественного статуса в материальном мире, что выражалось в одном из атрибутов, какими обычно сопровождали его имя, — Божественный Александр. Вот о чем повествует эта история.
После целого рода уникальных военных побед, благодаря которым Александр завоевал земли, лежавшие между его родной Македонией и Индией, он в конце концов достиг территории Индии. Там Александр услышал о гимнософисте (йогине), обладающем необычными силами, или сиддхи, в том числе способностью видеть будущее, и решил посетить его. Когда он достиг пещеры мудреца, то увидел, что гимнософист погружен в свои духовные упражнения. Александр нетерпеливо прервал его медитацию, спросив, вправду ли он обладает способностью видеть будущее. Мудрец молча кивнул в знак согласия и вернулся к своей медитации. Александр задал ему новый вопрос: «Можешь ли ты сказать, будет ли мое завоевание Индии успешным?» Некоторое время гимнософист медитировал, потом медленно открыл глаза, долго смотрел на Александра и наконец с состраданием произнес: «Все, что тебе в конце концов понадобится, — это сажень земли».
Трудно найти более яркую иллюстрацию нашей человеческой дилеммы — наших отчаянных попыток обрести божественность с помощью материальных средств. На самом деле достичь полной реализации нашего божественного потенциала можно лишь посредством внутреннего опыта. Это требует выхода за пределы наших отдельных «я» и смерти нашей личности как «эго в капсуле из кожи». Мы боимся собственного уничтожения, цепляемся за эго и поэтому принимаем за Атман суррогаты. Они меняются на протяжении нашей жизни и на каждом этапе вполне конкретны.
Для эмбриона и новорожденного заменителем Атмана служит блаженство, переживаемое в хорошей матке, а затем у хорошей груди. Для младенца — это удовлетворение основных физиологических побуждений и потребности в защищенности. К тому времени, когда мы становимся взрослыми, проект Атмана достигает невероятной сложности. Теперь заменители Атмана охватывают широкий спектр и помимо пищи и секса включают в себя деньги, известность, власть, внешность, знания и многие другие вещи. В то же время у всех нас возникает сильное ощущение, что наша истинная личность являет собой полноту космического творения и сам творческий принцип. По этой причине заменители, каковы бы они ни были, никогда не удовлетворяют нашим чаяниям, ибо окончательное решение проблемы ненасытной алчности не в безудержной погоне за мирскими материальными целями, но в нашем внутреннем мире. Только переживание человеком своей божественной природы в холотропном состоянии сознания может удовлетворить его глубинные потребности.
Это очень ясно выразил персидский поэт-мистик Руми: «Святой знает, что всеми надеждами, желаниями, любовью и привязанностью, которые люди испытывают ко всему окружающему: к отцам, матерям, друзьям, небесам, земле, дворцам, наукам, ремеслам, еде и питью, — они взыскуют Бога, а все эти вещи — лишь покровы. Когда люди покидают сей мир и видят Господа без этих покровов, они узнают, что все, с чем они сталкивались в этом мире, было покровом и что в действительности объектом их желаний было Единое» (Hines 1996). Такое же понимание явилось в глубоком мистическом прозрении Томасу Трахерну, английскому поэту и священнослужителю XVII века, пылкому выразителю жизненного принципа, который он называл «блаженством». Вот что он пишет о своем прозрении.
