Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Здесь жил философ Николай Александрович Бердяев. Он родился в состоятельной дворянской семье, сначала поступил в кадетский корпус (отец был офицером), но оставил его и поступил в университет, где, конечно, участвовал в революционных кружках, за что и поплатился — выслали, но недалеко, в Вологду, а потом в Житомир (куда только не ссылали бедных студентов царские сатрапы!).
Николай Александрович Бердяев
В 1908 г. Бердяев приехал в Москву и поселился в доме № 1 в Армянском переулке, где прожил до 1911 г. и откуда переехал на Остоженку. Он активно включился в общественную жизнь, писал статьи в различных сборниках, участвовал в работе Религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева, посещал литературно-художественный кружок и даже читал лекции в университете имени Шанявского. В то время его считали предвестником так называемого «мистического реализма». Не все, однако, принимали его поучения. Известный русский философ Иван Александрович Ильин вспоминал об этом времени: «Бердяева я знал еще в Москве, с 1908 года. Всегда тяготился его безответственными выдумками и его аутистической «религиозностью»; всегда ужасался от его публично-производимых бесстыдных телодвижений — языком, ртом и руками (он отличался судорожными, нервными движениями. — Авт.). Прозвище Бердяева в Москве было — „белибердяев”». Его современник, автор мемуаров Сабанеев, писал о таких «баловнях» интеллигенции, как Бердяев и другие: «…для интеллектуальной верхушки и примыкающих попутчиков… бывают „душки-тенора” — вроде Собинова, или „душки-наркомы” — вроде Луначарского. К сожалению, русская философия в подавляющем числе выделяла именно таких „душек” и очень мало серьезных мыслителей. Одним из последних „душек” — уже почти в мировом масштабе — был покойный Бердяев».
Соседнее домовладение (№ 3) было когда-то небольшой усадьбой — здесь сохранились каменные палаты конца XVII в., принадлежавшие в 1701 г. стольнику И. И. Протопопову (без достаточных оснований ее связывают с Милославскими). Возможно, что, кроме двух каменных этажей, был и третий — деревянный, куда вела внутристенная лестница, идущая сейчас на чердак. Из семейства Протопоповых известен капитан-поручик лейб-гвардии Семеновского полка Алексей Ильич Протопопов (1713–1781), его наследникам это владение принадлежало до 1783 г., когда его приобрел капитан лейб-гвардии Преображенского полка Алексей Николаевич Щепотьев.
В 1793 г. участок входит в состав владения Армянской церкви (№ 5) — он тогда назывался «отдаточным двором», его отдавали внаем для получения дохода. Его нанимателями были купцы Василий Омм (в 1802 г.), Иван Усачев (в 1816 г.) и др. Старые каменные палаты были двухэтажными, наверху находились жилые помещения, а внизу кладовые. В этих палатах в конце XVIII в. открылось первое армянское светское учебное заведение в Москве.
На протяжении XIX и в начале XX в. их занимали различные мастерские, литография и пр. В 1984 г. здесь открыт интересный музей, посвященный истории московского освещения.
Соседним участком под № 5 в 1733–1735 гг. владел московский купец 1-й гильдии Федор Лукич Мыльников, который присоединился к компании, основавшей ткацкую фабрику на Посольском дворе на Ильинке по настоянию Петра I. В 1725 г. он ушел из компании и перевел часть производства с Ильинки сюда, в Армянский переулок. Позднее это владение принадлежало купцам, а в 1776 г. дочь основателя известного дворянского рода Л. Н. Лазарева Анна Сумбатова покупает его, и тут строится армянская церковь.
Армяне играли большую роль в товарообороте с восточными странами, и, как можно представить, они селились во многих городах Северо-Во сточ ной Руси. Так, к примеру, в 1368 г. разбойники перебили «…Армен в Новегороде в Нижнем множество людеи и жен и детей, и товар их безчислено весь пограбиша».
В Москве впервые армяне, как кажется, упоминаются в летописном известии 1390 г.: «…загореся посад за городом от Аврама некоего Ерменина». В XVII в. они, «арменя и греченя», ставились поблизости Варварки.
В петровское время происходил массовый переезд армян из страны, находившейся под турецким владычеством, в Россию. Они расселялись на юге, в основном в Астрахани, а также приезжали и в Москву, где издавна существовал армянский торговый двор. По указу Сената 1711 г. предлагалось «Персидский торг умножить и Армян как возможно приласкать и облегчить в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда».
О росте армянского населения Москвы свидетельствует и появление армянских храмов. Армения была первой страной, которая признала христианство официальной религией, — это произошло в 301 г. Ее название — Армянская апостольская церковь, но в России ее часто называют Армяно-грегорианской по имени первого ее главы святого Григория Партева.
Первой в Москве была построена армянская церковь в центре Москвы, в Китай-городе, на месте теперешнего дома № 14 по Новой площади, на участке, которым владел армянин Богдан Христофорович Шабалов. Он в 1740 г. подал прошение о дозволении «построить в Москве собственным нашим иждивением небольшую каменную церковь на купленный моей Богдана Христофорова земле между Ильинской и Николаевской улиц; от чего не только в Армянском купечестве не малое умножение будет, но и в интересах Вашего Императорского Величества великая польза и прибыль от того купечества быть может».
Армянская Воздвиженская церковь
Позволение дали, хотя русские церковные власти проявляли жесткую нетерпимость ко всему не «истинно православному», и еще в XIV в. митрополит Киприан наставлял мракобесов: «Арменьская же ересь гнуснейши паче всех ересей… такжде ниже дружбы имети с ними никаковой же… ни кумовьства не братьства», хотя отличия в практике религиозных отправлений были, как и в других христианских деноминациях, не очень значительны.
Церковь, однако, уже построили, но православное духовенство, нетерпимое не только к другим религиям, но даже и к несколько отличающимся от православия христианским верованиям, добилось запрещения ар мянам-«досадителям» отправления служб и сноса церкви: «В Москве в Китае городе между св. церквами и монастырями на Ильинской и Никольской улице в палатах отправлялась по-армянски церковная служба и прочие таинства… крестили и иных законов прельщали и своим миром помазывали; и близ тех палат с Высочайшего разрешения соорудили на подобие православно-восточных церквей вновь свою церковь, которая с немалым украшением церковным пришла во окончание и крест поставлен, и в тое церковь приходят из народа немалое число…». Власти прислушались к мракобесам, и 16 января 1742 г. было «Высочайше повелено армянские церкви… все упразднить и вновь не строить». Только через 30 лет по челобитной ювелира Ивана Лазарева в 1770 г. Екатерина II дозволила выстроить армянские церкви в Санкт-Петербурге и Москве, «на таком основании, как и Католические церкви состоят». В 1771–1780 гг. великолепное здание армянской церкви возвел архитектор Ю. М. Фельтен в Петербурге на Невском проспекте, а в Москве армянская Воздвиженская церковь «иждивением дворянина Христофора Лазаревича Лазарева» была построена, по одним сведениям, в 1779 г., а по другим — в 1781 г. Авторство ее проекта приписывается также Фельтену, но среди его чертежей этой церкви нет. При обновлении церкви в 1829 г. ее украсил своими скульптурами И. П. Витали.
Считалось, что армянские церкви — они в официальных документах даже назывались не «церквами», а «кирками», как и лютеранские, — не могут использовать колокольный звон. Только в 1866 г. было позволено выстроить колокольню по проекту петербургского архитектора В. И. Собольщикова. В 1938 г. здесь все сломали и выстроили уродливое типовое здание школы.
С левой стороны от этого участка по всей линии Армянского переулка до перекрестка со Сверчковым располагаются основательные здания, выстроенные здесь в конце XIX — начале XX в. на бывшей обширной усадьбе (длина ее границы по переулку более 150 метров) известного государственного деятеля царствования Алексея Михайловича Артамона Сергеевича Матвеева.
