Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик - Песков Василий Михайлович (мир бесплатных книг .txt) 📗
Баню соорудили. Основой ее была все та же самодельная печь с надетой на нее бочкой.
В этот «самовар» загружали плитами снег, растапливали его, и к вечеру группа по 3–4 человека могла хоть немного очистить себя от сажи. «Иногда из крана нашего «самовара» текла вода, похожая на чернила. Значит, набрали нечистого снега, и баня переносилась.
На другой день снова пилили снег, возили его на санках. Тяжелый труд. Но баня была нужна, и труда не жалели».
Самодельные печки были неприхотливы, но создавали опасность пожара. Возле них надо было постоянно дежурить. Тепло распространялось неравномерно. «Около печки садились в трусах, а в трех метрах, у стенки, уже надо было надевать унты». Перепад температур у пола и потолка достигал иногда 30 градусов.
Со стен постоянно надо было скалывать и выносить ведрами лед.
У печек в трех небольших помещениях ютилась вся жизнь. Рядом с постелями стояли мешки и ящики с продуктами. На печках из снега получали воду, готовили пищу, приспособились постепенно печь некоторое подобие хлеба.
Но, кроме тепла, бесконечной полярной ночью нужен был свет. В первые дни пространство вокруг себя кое-как освещали карманными фонариками. Потом кто-то вспомнил о запасе парафина на складе, завезенного для геофизиков. Наладить производство свечей из шпагата и парафина было делом несложным.
Вся зимовка прошла при этих свечах. (Огарки их, толщиною с банку сгущенки, ребята сейчас везут как сувениры домой. И вчера вечером я, потушив свет в каюте, попытался при этом свете читать.)
Понемногу, с великим трудом, терпением и смекалкой налаживался быт на зимовке, и люди приспосабливались к этому быту. И уже не было ни у кого сомнения, что все они выживут. И сразу же после этой уверенности возникло стремление: сколько можно — продолжить работы, ради которых они на «Востоке» оказались.
Это было непростым делом. Главным образом из-за крайнего недостатка энергии.
Единственный движок берегли для радиосвязи и самой необходимой электросварки. Но все работы, где требовалась только человеческая энергия, возобновлены были сразу.
Метеоролог Велло Парк свои наблюдения за погодой и посылку их в международные службы погоды прервал лишь в день пожара. В дальнейшем, давая пример всем остальным, он вел работу, будто ничего не случилось.
Вслед за Парком возобновил работы, подогревая приборы, магнитолог Михаил Гусев.
Важной частью программы «Востока» была работа бурилыциков-геофизиков. Но тут без электрической энергии было не обойтись. Производство ее наладили, восстановив взятый со свалки и всеми давно забытый раздрызганный дизель. Работа по его реставрации и наладке отняла много сил, времени и умения. Но двигатель заработал. Буровая группа приступила к работе, и метр за метром, как было намечено планом, проходила антарктический лед.
К этому зимовщиков, конечно, никто не понуждал. Побуждали их к этому долг и необходимость занять себя осмысленным делом. Без этого любая, даже более легкая зимовка превратилась бы для людей в ад.
Свободного времени тут было немного. «К вечеру от усталости с ног валились. И, казалось бы, сон должен прийти немедля. Но все мы мучились от бессонницы. И только с возвращением солнца все понемногу наладилось».
Единственным развлечением на «Востоке» было кино. Велло Парк методично крутил каждый вечер два кинофильма. Кассеты с пленками заранее размораживали где-нибудь в стороне от печки. И в нужный час все собирались к экрану. Фильмов на станции было немало. Что смотрели? На этот вопрос ответы единодушные: комедии, легкие развлекательные фильмы. Рекордное число раз показывали, кажется, «Мимино». Известный фильм «Экипаж», в кинотеатрах делавший полные сборы, тут до конца досмотреть не могли. После первой серии, когда на экране начался пожар, закричали хладнокровному Парку: «Выключай, выключай!».
Так проходила зимовка. День за днем. С лютыми морозами. Без солнца. При недостатке кислорода. В крайней скученности. Никому из двадцатки она не досталась легко. Но все ее выдержали. Люди не только выжили, что само по себе много значит в столь исключительной обстановке, но и сохранили самообладание, волю, способность работать. Своими телеграммами к близким они не дали повода для беспокойства.
«Восточники» вряд ли будут вспоминать Антарктиду с любовью. Но чувство благодарности может у них проявиться. Антарктида многому их научила. И я не удивлюсь, если кто-нибудь снова сюда соберется. Известно немало людей, которые, пережив очень большие трудности в Антарктиде, снова к ней возвращались. Да что ходить далеко? Велло Парк, один из двадцатки, нашел в себе силы остаться у берегов шестого континента на корабле «Профессор Визе» («обработаю материалы зимой») и вернется домой месяцем позже.
* * *
О каждом из зимовщиков на «Востоке» еще будет возможность сказать. Сейчас же надо не позабыть: антарктическая станция, важнейшее место исследования ледового континента, — в строю. Новая группа — 21 человек — приступила к работе. А тех, кто провел на «Востоке» драматическую зимовку, «Башкирия» с каждым часом приближает к Одессе.
Вот только что судовое радио объявило: «От Антарктиды пройдено 18 150 километров. До Стамбула — 1690 километров, до Одессы — 2030 километров».
Фото автора. Борт теплохода «Башкирия».
6, 7 апреля 1983 г.
У родного порога
Зимовщики Антарктиды вернулись домой
Сегодня утром теплоход «Башкирия» бросил якорь в порту Одессы. На Родину вернулись люди, долгое время проведшие в Антарктиде. Среди них — 19 ребят, зимовавших на «Востоке». На самой трудной антарктической станции. Всегда трудной. Но в минувшем году тут случился пожар. На пороге долгой антарктической ночи люди почти мгновенно лишились тепла и света. Температура в ту злополучную ночь была минус 72. От этой ночи начался отсчет мужественной борьбы сначала за то, чтобы выжить, а потом и продолжить работу.
В драматической схватке с природой на полюсе холода люди победили.
С борта «Башкирии» я уже сообщал обстоятельства этой труднейшей зимовки. А сейчас представлю ребят. На этом снимке в заднем ряду слева направо стоят: врач-хирург Валерий Струсов, инженер-ионосферист Виктор Баланенко, инженер по радиолокации Николай Фролов, инженер-буровик Борис Моисеев, инженер-буровик Валерий Лобанов, механик Сергей Касьянов, электрик Валентин Морозов, повар Анатолий Калмыков, врач-физиолог Аркадий Максимов и начальник станции Петр Астахов. В середине слева направо сидят: механик Петр Полянский, инженер-магнитолог Михаил Гусев, инженер-электрик Владимир Харлампиев, инженер-геофизик Дмитрий Дмитриев, радист Валерий Головин. Внизу слева направо сидят: врач-терапевт Геннадий Баранов, инженер-астроном Владимир Панфилов, механик Сергей Кузнецов, инженер-аэролог Иван Козорез.
На снимке нет двух людей, начинавших вместе со всеми зимовку. Нет метеоролога Велло Парка, он добровольно на месяц задержался в Антарктике, обработать добытые материалы. И нет на снимке инженера-механика Алексея Илларионовича Карпенко, погибшего на «Востоке» при тушении пожара.
Вчера исполнился ровно год со дня его драматической смерти ночью 12 апреля 1982 года.
Вечером почтить память друга в кают-компании теплохода собрались его друзья по «Востоку». Я услышал много теплых, хороших слов о человеке, навечно оставшемся в Антарктиде. Ребята вспомнили все лучшее, что было в его характере, вспомнили о его самоотверженной работе по подготовке станции к зимовке, вспомнили его близких — мать, жену, дочь…
От антарктического «Востока» ребят отделяют 86 дней и 39 тысяч километров, пройденных на самолетах и теплоходах. Это достаточное время, чтобы прийти в себя. И все они в форме. Но о чем бы ни пошел разговор, он почти неизбежно возвращается к драматическим дням Антарктиды.
