Благословенная тьма - Черкасов Дмитрий (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Волк отступил на прежнюю позицию. С этой уязвимостью вервольфов еще предстоит досконально разобраться, многое остается невыясненным.
Остальные заворчали, шерсть встала дыбом. Некоторые ощерились, глаза налились кровью, но в них читался страх. И еще - уважение.
Волк сел.
- Еще возражения есть? - осведомился он хрипло. Непонятно, как может быть хриплой мысль, но, тем не менее, это было именно так.
Ответом ему был невнятный гул смятенных мыслей, многоголосица. Наконец из них выделилась одна:
- Чего ты хочешь от нас?
- Дела.
- Мы и так заняты делом, к которому нас предназначили.
- Вас предназначали к другому делу, оно было впереди.
- Мы ничего не знаем об этом.
- Как это возможно? Лицемеры! Вы же читаете мысли!
- Старший умел беречься. Он выставлял защиту.
- Ложь! Я умею не меньше вашего старшего и не владею такой защитой. Вы знали о его замыслах. Вы знали о замыслах Виссариона. Если не знали в мелочах, то хотя бы улавливали общее. И вам это нравилось. Вам это было по вкусу, верно?
Собрание сдавало позицию за позицией.
- Мы догадывались, ты прав. Нам нравилось.
- Что же вам нравилось?
- Нам нравилось убивать. Нам и сейчас это нравится.
- Вы будете убивать.
В сознании волка отразились радость и надежда, возжегшиеся в сознании его новоявленных присных.
- Мы будем убивать? Ты обещаешь нам это? Нам нужна кровь!
- Я обещаю. Вы получите кровь. Но вы будете убивать, когда я скажу. И тех, на кого укажу.
- Мы должны сказать тебе кое-что.
- Говорите. Я и так уже знаю.
- Знаешь? Мы боимся.
- Да. Вы боитесь. Ваш страх передается мне, но почти не находит отклика. Скажите ясно, чего вы боитесь.
- Возмездия.
- Чьего?
- Ты знаешь.
- Мое знание - это мое знание, оно вас не касается. Скажите.
- Того, кто рек «Мне отмщение, и Аз воздам».
- Почему говорите обиняками? Почему не можете назвать?
- Мы не смеем.
- Вы смеете.
- Нет. Мы сознаем, что грешим. Мы не можем назвать Его.
- Можете. Это легко. Слушайте, как я произношу: Бог.
Двое из стаи поджали хвосты и жалобно завыли; с другими такого не произошло, но трепет их был очевиден.
И уважение к чужаку усилилось многократно.
- Повторяйте за мной: Бог.
- Мы не можем. Мы слишком долго пробыли в нынешнем обличье. Тебе легче.
- Нет, мне труднее. Потому что я выбрал недавно. Я приказываю повторять.
Наступила долгая пауза.
Волк повысил голос:
- Вы Божьи слуги! Вы выполняете миссию! Как же вы не можете?!
Он ждал.
Наконец из стаи, словно робкий и еле слышный вздох, излетело:
- Бог…
- Так. Хорошо. Громче. Гоните все сомнения прочь!
Двое - уже решительнее - откликнулись:
- Бог…
- Бог!
Один за другим ответили все одиннадцать. Новый вожак чувствовал, как крепнет сила в его товарищах, как возрождается почти угасшая вера.
- Теперь молитва.
- Нет!..
Дружный вой ответил ему, страх вернулся. Былые сотрудники Секретной Службы уже давно не творили молитв - не говоря о трансформированной нечисти, которая не делала этого никогда.
- Самую простую. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй мя!
Повторять за мной.
Это оказалось весьма нелегкой задачей, но вожак справился и с ней. Волчьи сердца медленно, но верно разгорались.
- Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя. Аминь!
- Аминь…
- Аминь…
Волк ощутил, что ужасно устал. Но главное еще предстояло. Он вернул веру одиннадцати - и сколько же оставалось? Эти апостолы должны были передать ее остальным вервольфам, скрывающимся в тайге.
- Вы понесете эту веру дальше. Я помогу вам, я буду с вами. Созывайте людей - хотя бы тех, кто окажется поблизости.
- Людей?!
В вопросе звучало искреннее непонимание.
Волк обругал себя, но тут же сообразил, что напрасно.
- Людей. Вы - люди.
Вервольфы из нечисти попытались возразить, указывая на тот факт, что уж они-то никогда не принадлежали к числу человеков, но вожак оставался непреклонен:
- То прошлое. Теперь вы люди, в вас - вера.
- И бесы веруют и трепещут!
Волк на секунду задумался. В этом была неприятная правда.
- Веруют, верно. Но молятся ли?
- Нет, не молятся…
- Призывают ли Имя Божье?
- Не призывают…
- А вы молились и призвали. Вы и так перестали быть бесами, а отныне и подавно.
Теперь вы - люди!
Преображенная нечистая сила в растерянности молчала. Она окончательно запуталась, ибо сперва вообще не выделяла себя из легиона, потом определилась, воплотившись в волках-вервольфах, а теперь оказалась… среди людей.
Вожак уловил эту растерянность и понял ее.
- Это восхождение, - изрек он.
- Не станем ли мы ангелами, если так?
- Нет. Человек выше ангела.
Ранее он не был вполне уверен в этом, но мысль вылетела сама собой, и он решил, что сам Господь направляет его речи - теперь он в этом больше не сомневался! Да, все так: возле дома Ликтора сомнения еще оставались, теперь же они отпали.
Тем временем волчьего полку прибыло: на поляну опасливо вступили новые оборотни, полные подозрений и недоверия. Они все прибывали, и вскоре сообществу пришлось разделиться на двенадцать рабочих групп. Во главе каждой стоял волк-апостол, а одной посчастливилось подпасть под водительство главаря.
Процедура повторялась вновь и вновь. Никогда еще в здешних местах не звучало столько поначалу робких, а впоследствии неистовых обращений ко Всевышнему.
Нечисть, не затронутая волками, притихла - устрашенная, как никогда.
Настал момент, когда поляна переполнилась и уже не могла вместить всех неофитов.
Тогда вожак скомандовал прекратить мероприятие.
- Достаточно, - молвил он, - нас уже большинство. Оставшихся будем вразумлять и научать по мере движения.
Мощный хор ответствовал ему:
- Ты поведешь нас?
- Я поведу вас!
- Ты дашь нам пищу?
- Я уже дал вам пищу духовную. Прочую вы будете брать сами.
Вожак ответил, в очередной раз смутившись. Войско слишком велико, и он не сможет указывать жертву каждому, как обещал.
Но и это сомнение разрешилось.
Бог сам укажет им жертву, как Он делал уже не раз! Если Ему будет угодно, ею окажется ягненок или телец. Или кто-то другой - в противном случае. Бог ведает всем. Ни один волос не упадет с головы человека без Его ведома.
В конце концов, они тоже - люди.
Эпилог
Охота на волков У каждого человека найдется какая-то страсть, и у священнослужителя тоже, хотя последнему положено всячески эти страсти изживать. Но Виссарион, в конце концов, не был монахом и время от времени позволял себе развлечься, отдаться мирскому.
Иеговисты, которым он тайно служил, этому тоже не мешали.
Его страстью была охота.
В Казахстане, под Астаной, он стоял, одетый в полный камуфляж, и пристально озирал степную даль. Он был не один, охотников собралось много. К их услугам подогнали четыре военных вертолета - для желающих вести огонь с воздуха.
Сезон обещал быть яростным.
Казахи не просто открыли лицензии, они обратились к охотничьей братии с просьбой, с призывом принять посильное участие в истреблении волчьих стай, которых в этом году народилось особенно много.
Необычно много.
Можно было даже говорить о настоящем нашествии волков, которые сметали все подчистую, все живое - скот, людей. Никакие заборы и запоры не могли их остановить. Материальный ущерб стал ощутим настолько, что правительство было вынуждено объявить о проведении специальных истребительных акций.
Виссарион предпочитал действовать с размахом. Одиночные выходы в леса с охотничьим ружьецом были не для него. Он был вооружен сверхновым карабином, со всеми полагающимися «наворотами» - и лазерным прицелом, и прочими мудреными штуками.
Был у него при себе еще и другой, особенный карабин, заряженный ампулами со снотворным. Виссарион собирался не только истреблять волков, но и брать некоторых в полон. Они были нужны ему живыми, благо эксперименты в сфере наведенной ликантропии вступали в новую фазу.
