«Неотложка» вселенского масштаба (СИ) - Агатова Анна (читать книги без сокращений txt, fb2) 📗
Он промолчал, всем видом демонстрируя несогласие, но пошел со мной осматривать раненных. И про каждого подробно рассказывал: ранение, что сделано, что надо сделать.
Пара переломов, тупые травмы конечностей, животов и головы, резаная рана плеча, несколько поверхностных царапин. Проблемы не сказать чтобы очень серьёзные, но все вместе времени у меня заняли порядком.
И снова Алессей был рядом, молча помогал, действуя чётко и угадывая, что будет нужно в следующую минуту. С его помощью получалось, конечно, быстрее. Вот бы он был там, на том поле, где голыми руками пришлось вскрывать рану от болта.
Самым лёгким и, значит, последним оказался тот рассудительный старший мужчина, благодаря которому мне удалось заняться князем без промедления.
— То, что вы нас услышали и пришли на помощь, большое чудо…
Я уже промыла рану, соединила края, спаяла их, а теперь распыляла перевязочный материал, закрывая шов. Алессей поддерживал руку раненого так, чтобы перевязка ложилась равномерно.
— Когда рана заживёт, плёнка сама отлепится, и её можно будет снять. А пока нужно поливать прямо сверху лекарствами, они легко пропитают этот слой и попадут туда, куда нужно, — пояснила, а дальше ответила на его вопрос: — А как узнала... Так звали вы громко. Звали же?
Мужчина рассудительно кивнул, подтверждая.
— Ну вот я и пришла к вам.
Мой ответ почему-то не устроил этого мужчину, но он повел разговор дальше:
— Наш князь — единственный сын у своего отца, князя Делегардова. Он главный исследователь безмагических зон. Смерть такого мага — большая потеря для империи. Поэтому мы его и студентов охраняли. Мы охрана, я – командир отряда.
Мужчина скривился, и вряд ли от боли.
— ...А оказалось, что он один смог защитить нас лучше, чем мы все — его одного.
Человек тяжело вздохнул. Я его поняла — они не справились со своей службой, а это, скорее всего, удар по чести.
— Так что, госпожа, наша благодарность. И плату любую спросить можете.
Я только улыбнулась.
— Пара дней, и отдам вам вашего князя как нового.
Воин недоверчиво качнул головой.
— Пара дней?
Я только развела руками:
— Дольше, чем ему нужно, держать не буду.
— Благодарность вам, госпожа. Уж как рад будет старший князь, как рад!
И немолодой воин низко поклонился.
Я тихо засмеялась, а Алессей быстренько проводил его восвояси с недовольным лицом, завел меня на станцию и настоял на том, чтобы я шла отдыхать.
ГЛАВА 14. Судьба Машэ
На следующее утро я смогла вылезти из постели только благодаря Всёле. Ни вчерашняя жемчужная ванна, ни сон на уютной кровати не дали того отдыха, о котором вопило тело. Что-то, наверное, было в тех травяных отварах, что мне давал Алессей, что теперь вот так сказывалось на самочувствии.
Всёлино: «Ольга, вставай! Кажется, нашла!» — не могло меня разбудить до тех пор, пока я не услышала имя Шакруха.
Образы из недосмотреного сна ещё бродили в моей голове, я где-то шла, чему-то смеялась, хотя и чувствовала тревожащий, даже угрожающий взгляд в спину, но нужно было делать вид, что ничего не замечаю, и весёлый смех ещё звучал в ушах, а между лопаток пробирало холодком подкрадывающегося ужаса. Но имя нашего обездоленного зверя, про незавидную судьбу которого я на целый вчерашний день забыла, возвратило меня в реальность.
— Что? — я подняла голову от подушки, не открывая глаза. — Что нашла?
— Я нашла, как помочь Шакруху!
— Рассказывай, — я поплелась в ванную, подсматривая дорогу только одним глазом — второй отказывался открываться без умывания.
И пока я взбадривалась контрастным душем, слушала и смотрела всё то, что показывала мне Всёля. В одном из миров, где развитие шло быстрее, чем в остальных, учёные работали над клонированием — выведением новых особей не обычным путём, а выращиваем из клеток другой особи. Мелькали картинки, текст, формулы, опять картинки и текст.
— Подожди, — остановила я этот поток сведений, вытираясь пушистым белым полотенцем. — Я хочу подробнее посмотреть, хочу вникнуть. Тут парой роликов не обойтись – дело, как я понимаю, очень сложное, а мне нужно осмотреть пациентов.
Я взглянула на хроно, что светился над дверью комнаты.
— Как там они?
— Всё хорошо.
— Это хо-ро-шо, — протянула, направляясь к молодому князю, которому вчера досталось больше всех.
Он спал. На покрывале вдоль его туловища вытянулся Шакрух. Зверь бдительно приоткрыл один глаз, увидел меня, дернул ушами – узнал, и снова задремал. А Машэ так и сидела в его комнате. Вернее, тоже спала — свернулась, словно котёнок, в кресле, рядом с кроватью, в руках – плетёнка.
Я наклонилась над её работой. Необычная. Она всегда делала круглые коврики чуть больше моей ладони, а здесь было что-то большое, сложное, очень узорчатое, с чудными вставками из коры, камешков и перьев. И совсем, совсем не круглое.
— Отлично! – довольно прогудела Вселенная. И если бы можно было её увидеть, то, уверена, она бы улыбалась. – Ты видишь, какой узор непростой, да? Ай да Машенька, ай да умница!
— Всёля, объясни наконец, что она плетёт? Что это за плетёнки такие?
— Она же Великая Мать.
— Да, и что?
— Она сплетает судьбы, выплетает их тем, кому нужно. Как сделала бы это мать своему ребёнку. Лике вот сплела, и её Валентину.
— Но ведь она плела и тогда, когда никого на станции не было, — я вспомнила бесконечные маленькие коврики, которые Машэ приносила в столовую и там забывала. Или специально оставляла?.. Поди теперь разберись.
— Не нужно видеть того, чью судьбу выплетаешь, — звучал у меня в голове ласковый голос. – Она и сама не знала кому. А у меня появлялись такие замечательные островки сплетенных судеб!.. Это очень хорошо.
— Почему?
— Потому, Ольга. Они, понимаешь, укрепляют мою ткань, ткань Мироздания. А для меня это очень важно.
— А эта, сегодняшняя, кому?
– Этому князю!
Я только хмыкнула, и Машэ отреагировав то ли на моё хмыканье, то ли на движение, встрепенулась и подняла голову, хватаясь за арбалет, стоявший у кресла.
Я улыбнулась.
— Всё хорошо, Машенька. Разве кто-то покушался на князя? – кивнула головой на спящего и остановила взгляд на оружии.
Она засмущалась и отвернулась.
— Нет. Просто…
— Для пущей безопасности, я поняла, — кивнула.
Она подняла на меня глаз и закивала благодарно – верно угадала. Я вгляделась в её лицо. Что такое? Глаза опухшие, совсем не видно их в складках век. Недоспала?
— Как дела у нашего князя? — спросила тихо.
Она перевела взгляд на спящего, погладила его перевязанную руку, будто жалела, и снова обернулась ко мне. В глазах стояли слёзы.
— Спал. Просыпался, просил пить. Машэ смачивать ему губы, пить не давала. Меняла стекляшки, — указала на пустые флаконы на столике у кровати.
Редкие слезинки медленно катились по щекам, крупные губы чуть подрагивали, на лбу наметилась горькая морщинка.
— Почему же ты плачешь? – я удивилась и даже присела перед ней.
Она зажмурилась, скривилась, сжала губы, а потом резко вдохнула, распахнула глаза:
— Князь поправится?
— Да, — я погладила её по шелковым чёрным волосам, сияющим в свете неяркой настольной лампы. Думала её утешить, а получилось наоборот: девчонка сморщилась, как маленький ребёнок, у которого безвозвратно испортилась любимая кукла, и слёзы потекли быстро-быстро, ручьями.
— Машэ, Машэ! Что такое? – я встревожилась.
— Он видел меня с волосами! – И она тоненько-тоненько заплакала. — Он уйдёт! А Машэ так и останется... Зачем не убрала их?..
И так горько она это сказала, что от неожиданности я села на пол.
— Всёля? – спросила требовательно. – Что это такое?
— Он ей понравился, а по обычаям её народа если мужчина уже видел девушку, и она была с волосами, то замуж уже не возьмёт.
