Я – меч, я – пламя! - Кононюк Василий Владимирович (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Никто вас не торопит, Оля, хотя вы сами написали, что САСШ начнут разрабатывать урановую бомбу в сороковом году…
– Артур Христианович, это уже только от вас зависит, чтобы исследования в ненужном для СССР направлении начались как можно позже и не зашли слишком далеко. Все научные работы на начальном этапе будут открытыми, результаты станут печататься в научных журналах. Достаточно отслеживать публикации на определенную тему и менять направление исследований того или иного ученого. Самых молодых и умных приглашайте на работу к нам.
– Это легко сказать, но трудно сделать. Как вы, наверное, понимаете, никто ждать не намерен. Принято решение начинать подготовительные работы. Поэтому перед вами поставлена задача: предоставить максимально возможную информацию по этой теме.
– Артур Христианович, я еще раз убедительно прошу донести до руководства страны мою мысль. Стоимость разработки такого оружия – астрономическая, поэтому работы нужно вести с умом и не спеша, чтобы не надорваться. То, что мне удалось осознать и описать, самые общие указания, которые задают лишь основное направление работ. Трудностей будет очень много. Поэтому экономически намного выгодней идти вторым номером. Рано или поздно американцы начнут проект урановой бомбы и выделят на это колоссальные средства. Используя их опыт, не повторяя их ошибок, мы пройдем тот же путь, потратив в пять раз меньше средств на выполнение программы. А самое главное, никому не дадим сигнала начинать такие разработки. Работы подобного масштаба невозможно скрыть. Поэтому для начала достаточно освоить технологию подземной добычи урана, которую я схематически изложила, подготовить инфраструктуру, завод по производству серной кислоты…
– Оля, вы же не попугай, не нужно повторять то, что мы все знаем.
– Повторенье – мать ученья, Артур Христианович.
– Да… прав был Лермонтов… «от сих троих избавь нас, Боже»…
– Если ко мне больше нет вопросов, то я пойду на стрельбище. Кстати, Артур Христианович, посоветуйтесь с психологом. Раньше мне стрельба здорово помогала. Иногда прямо на рубеже накатывало, как волной. Стрелять мешало, но знаний прибавлялось… Может, специалист подскажет, чего мне не хватает…
После этого разговора прошло около двух недель. В конце очередной шестидневки Сережа после смены стал приходить прямо в лабораторию, там сидел, ждал и таращился на Олю влюбленными глазами. Такое уже было несколько раз в их совместной жизни: Сергею надоедали курицы, и его тянуло к чему-то родному и опасному. Оля всегда относилась благосклонно к таким приступам, человек, с которым ты умудрился прожить под одной крышей почти год, поневоле становится близким, даже если вы редко спите в одной постели. В своей короткой жизни Оля поняла простую истину: на любое искреннее внимание нужно отвечать таким же вниманием. Жизнь очень строго карает заносчивых.
Когда пришел выходной, они встали рано утром и пошли на Лысую горку, прихватив с собой пару бутылок вина и закуску. Пришлось в лесу собрать дров для костра и тащить с собой, но оно того стоило. Во-первых, никто так далеко не забредал, все любители природы концентрировались в лесу. Кто грибы собирал, кто просто культурно отдыхал, расположившись на полянке. Во-вторых, на горке не было комаров и росло полно земляники, вид на округу открывался просто замечательный. Был смысл натрудить ноги. День выдался теплым, не жарким, ранняя осень щедро поделилась желтым и рыжим цветом с некошеными травами в лугах, но деревья еще стояли зелеными под голубым высоким небом, по которому редко проплывали белые хлопья облаков.
Когда они, усталые и радостные, лежали обнаженными под ласковыми лучами сентябрьского солнца, Сергей вдруг спросил с холодным презрением в голосе:
– Оля, а расскажи, как тебя в детстве шпана пользовала?
Темная волна накатила на сознание, она опомнилась, уже сидя на нем, одной рукой выкручивала сломанный в суставе палец, ножом в другой руке давила на горло и чужим, хриплым голосом спрашивала:
– Отвечай, гад, кто это придумал?
Кровь отхлынула от его лица, губы побледнели, глаза закатились. Болевой шок временно унес Сергея далеко от его взбешенной подруги. Убрав нож от его шеи, Оля долго смотрела на парня, словно впервые увидела. Алая кровь лентой сочилась из неглубокого пореза.
– Везучий ты, Сережа…
Выбрав ровный кусок палки и слегка остругав его ножом, Ольга примотала оторванным от портянки куском тряпки его палец к палке, предварительно выровняв на глаз. Ото всех этих манипуляций Сережа застонал и открыл глаза. Оля как раз заматывала вторым куском портянки порез на горле.
– Ты мне палец сломала, – удивленным голосом произнес Сергей, рассматривая импровизированную шину на своей руке.
– Пожалуешься на меня в милицию. Собирайся, Сережа, домой пойдем, отдохнули мы с тобой тут с перевыполнением плана. Полдня прошло, а мы уже и подраться успели. Нормальные семьи только к вечеру мордобой начинают.
– Погоди, у нас еще бутылка вина в сумке, не нести же обратно, да и мне в себя прийти не помешает. А горло ты мне зачем замотала?
– Догадайся с трех раз.
– Быстрая ты… я же знал, что ты взбрыкнешь, готов был, а даже понять ничего не успел…
– Не ври, Сережа… не можешь говорить – не говори. Все ты знал, какая я быстрая, еще по прошлому разу с кочергой. Ты даже не пробовал сопротивляться, поэтому и жив… пока… если бы дернулся, тут бы и остался…
Сергей помолчал, выпил вина, а потом неохотно начал говорить:
– Артур Христианович рассказывал: психолог ему советовал, тебе, мол, сильные эмоции нужны, тогда у тебя прорыв будет. Вот я и придумал, как тебя расшевелить… думаю, до смерти не забьешь, а вдруг получится… вон сколько ты для страны за год сделала, а я хожу по цеху как баран, без тебя толком наладить ничего не могу…
– Горе ты луковое, Сережа, на тебя, дурака, даже обидеться не получается. Экспериментатор хренов, пожертвовать собой решил, чуть-чуть тебе до покойника оставалось. А замначальника из тебя получился отличный, зря на себя не наговаривай, в любом деле порядок важен, что в армии, что в НКВД, что на заводе, а порядок у тебя железный. – Оля хлебнула вина и задумчиво пробормотала: – Но Артур силен, силен… жестокий профи… только когда на себе почувствуешь его методы, тогда понимаешь… будешь ему докладывать о нашем маленьком семейном скандале, скажи, пусть психолога спрячет: найду – убью на месте.
– Психолога-то за что?
– А за то, что не знает и вякает. Сказал бы, не знаю, товарищи, что делать, так нет, начинает ерунду всем рассказывать с умным видом. Этих ученых козлов нужно держать в ежовых рукавицах, иначе – амба.
– Так ты сама – ученая!
– Потому и говорю, что знаю… ладно, твое здоровье, Столетов, желаю тебе долгих лет, и не кашляй, пока не проживешь столько, сколько тебе по фамилии положено.
– Спасибо! Еще раз спасибо, Оленька, что не прибила, покалечила слегка, но жизненно важные органы сохранила…
Они долго допивали сладкое крымское вино, закусывая земляникой, растущей повсюду на холме. Солнце повернуло на запад, и Оля снова принялась собирать разбросанные вещи.
– Оля, размотай эту повязку на шее, душит, сил нет… – прервал ее занятие пострадавший, сидя на одеяле в костюме Адама. Он обхватил склонившуюся Олю и легко усадил ее себе на ноги, прижимая к своему рельефному торсу.
– Сережа, руки убери, я же занята, а то еще тебе что-нибудь сломаю…
– Олька, мне ребята рассказывали, кто в переделках бывал, я не верил…
– Столетов, угомонись, что ты делаешь!
– Да не дергайся, Оля! Слушай дальше, у тех, кто рядом со смертью побывал, стоит… железно! Чувствуешь? Думаешь, зря раньше командиры бойцам город на три дня отдавали? Знали, что иначе нельзя. Видно, у меня то же самое, видишь, что творится? Ты должна мне оказать первую медицинскую помощь и не допустить, чтоб я тут умер от разрыва… сердца и всего остального… ложись на спинку, родненькая…
– Не… на спинке ты у нас лежишь, больной, а я тебе помощь оказывать буду…
