Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич (читаемые книги читать .TXT) 📗
Вечернее солнце заглянуло в окно и ярко осветило старика. Тот зажмурился и отодвинулся в тень. Варе вдруг показалось знакомым его лицо.
Началась судебная процедура. Микеладзе и Познанский подробно изложили дело.
- Откуда получил полковник Рейс сведения о наличии шпионской организации?
- спросил Вениаминов.
- Из секретных источников, не подлежащих оглашению, - без запинки ответил Познанский.
Солнце продолжало освещать подсудимых, и старик все сильнее ерзал на месте, укрываясь в тени. Костенко изредка посматривал в его сторону.
Члены суда тихонько переговаривались между собой.
- Эта куколка совсем недурна, - шепнул Страшников на ухо Костенко, кивнув на Куинсан, - жаль будет вешать!
- Старый греховодник! Смотрите, жена узнает, пропишет вам ижицу, отозвался генерал.
- И жидовочка хороша, только уж очень испугана, - вставил Вамензон, происходивший сам из крещенных евреев-кантонистов.
Внимание Костенко все больше привлекало упорное нежелание старика быть освещенным солнцем. Генерал даже засопел от раздражения. Варя не сводила глаз с Звонарева.
Перешли к допросу подсудимых. Прапорщик чуть дрожащим голосом дал подробные объяснения по всем пунктам. Затем наступила очередь Ривы. Она сбивчиво начала говорить, что ничего не знает и ни в чем не виновата.
- А ее отец часто бывал у вас? - спросил Азаров, указывая на нищего.
- Не особенно, ему подавали милостыню, кормили и отпускали с миром, ничего плохой о нем сказать не могу.
- Кто чаще всего посещал вашу квартиру?
- Моряки с различных судов.
- Не вели ли они разговоров на служебные темы?
О положении эскадры, распоряжениях начальства?
- Говорили о своих делах, я в них мало разбираюсь.
- Кто из сухопутных офицеров бывал у вас?
- Поручик Борейко, прапорщик Звонарев... кажется, больше никого.
- Звонарев у вас не ночевал? - в упор спросил Вамензон, краем глаза поглядывая на Белого.
Варя, Рива и прапорщик одновременно вспыхнули.
- Ни разу!
- Это верно? - обернулся к Звонареву Костенко.
- Подтверждаю своим честным словом, - твердо ответил прапорщик, краснея еще пуще.
На все обращенные к Куинсан вопросы она односложно отвечала:
- Моя не знай.
Наконец перешли к допросу старика. Он встал и усиленно закланялся, бормоча что-то невнятное себе под нос. Костенко старался припомнить, где он видел это лицо.
Внимательно смотрел на старика и генерал Белый.
В руке он держал фотографию. На ней был изображен Танака в полной парадной форме военного консула.
- Не могу припомнить, где я видел это лицо, - обратился к Белому Костенко.
- Сейчас мой садовник скажет дочери, что этот старик - старый генерал Танака. Я ему не поверил, а теперь и меня берет сомнение - вот фотография, признался Белый.
Костенко, в свою очередь, стал разглядывать фотографию. Заметив это, арестованный отвернулся в сторону, как бы пряча лицо от падающих на него лучей солнца.
- Поверни-ка его мордой к свету, - приказал Костенко солдатам.
Те без церемонии повернули китайца. Костенко ясно увидел шрам на шее арестованного. Был этот шрам заметен и на фото.
На лице генерала появилось выражение величайшего изумления. Он даже привстал со стула и, пристально смотря на старика, заикаясь проговорил:
- Ва... ва... ваше превосходительство, неужели это вы?
Нищий сделал было непонимающее лицо.
- Он! Я тоже его узнала! - сорвалась с места Варя.
Старик мгновенно преобразился. Сразу выпрямившись, он с приятнейшей улыбкой вежливо раскланялся с Костенко и Варей.
- Не буду отрицать, это я, - на чистейшем русском языке ответил он.
В комнате произошло движение. Белый вскочил со своего места и громко вскрикнул:
- Генерал Танака!
- Здравия желаю, ваше превосходительство, - приветствовал его японец.
Коявойные, разинув рты, следили за происходящим. Рива и Звонарев, позабыв о своих горестях, с изумлением смотрели на своего соседа по скамье подсудимых. Только Куинсан по-прежнему продолжала сидеть, безучастно смотря себе под ноги.
- Подать генералу кресло, - первым опомнился Костенко.
Двое жандармских унтер-офицеров со всех ног кинулись исполнять это распоряжение. Танака, поклонившись, уселся в него с чувством собственного достоинства.
- В подсудимом мною и генералом Белым опознан генерал-майор императорской японской армии барон Танака, бывший военный агент во Владивостоке. Прошу это занести в протокол, - торжественно заявил Костенко, когда общее волнение в зале несколько улеглось. - Вы подтверждаете это, ваше превосходительство? обратился он к японцу.
- Вполне, ваше превосходительство. - И оба генерала церемонно раскланялись.
- Приступим в таком случае к продолжению судебного заседания.
- Не сочтете ли возможным, ваше превосходительство, сообщить суду, с какого времени вы, находитесь в Артуре? - задал вопрос Азаров.
- С начала военных действий.
- Чем вы изволили заниматься?
- Выполнял поручения его величества императора Японии.
- В чем же они состояли?
- В оказании посильной помощи императорской японской армии.
- В какой форме она выразилась?
- К своему великому сожалению, я лишен возможности ответить на этот вопрос.
- Признаете ли вы в таком случае себя виновным в предъявленном вам обвинении?
- Конечно, нет! Я как солдат обязан выполнять беспрекословно любые приказания своего божественного императора.
На этом допрос окончился. После речи Азарова и Вениаминова суд удалился на совещание. Присутствующие в зале офицеры гурьбой столпились около подсудимых. Белый дружески поздоровался с Танакой.
- Ваша дочь, Василий Федорович, так выросла, что совсем стала невестой, проговорил японец, кланяясь издали приветствовавшей его Варе. Затем внимание Вари вновь перешло к Звонареву. Пробравшись к нему, она шепотом сообщила о своих переговорах с Костенко и Азаровым.
Суд совещался недолго. Костенко предложил оправдать Звонарева за недоказанностью обвинения, а остальных приговорить к смертной казни через повешение.
- Звонарева бы следовало все же для острастки подержать на гауптвахте: вольнодумен и в бога не верит, - заикнулся было Вамензон.
