Курортный роман с продолжением - Полякова Галина Викторовна (читать книги txt) 📗
– Куда, милый? Какой городок у моря ты придумал на этот раз?
– Это не город у моря! Это Алтай! Мы едем на Алтай! – воскликнул он, сверкнув глазами.
– Алтай? – растерялась Катя. – Почему Алтай, Гошка?
Он приблизил к ней напряженное лицо и заговорил тихой скороговоркой, боязливо оглядываясь по сторонам:
– Потому что там еще есть белые пятна на карте. Только там я буду спокоен, только там смогу жить с тобой. Мы заберемся подальше, в самую глушь, найдем малолюдный поселок вдали от больших дорог. Я поставлю дом. Где-нибудь на отшибе. Ты будешь хозяйкой. Нас никто не найдет. Никто не увидит тебя. Только я! Если раз в году забредет охотник, я успею тебя спрятать, и ты не выйдешь к нему… – Глаза Георгия болезненно блестели, лицо нервно подергивалось. – Ну? Что скажешь? Да? Нет?
Она поняла, что с ним что-то не так, и ответила обтекаемо, боясь разволновать еще больше:
– Гошенька, но ведь это совершенно новый поворот. Об Алтае я впервые слышу. Надо разузнать об этом крае, подумать…
– Алтай или ничего! Это мое последнее слово! Думай! Решай! – грозно оборвал он ее и вдруг сник, неподвижно застыв и уставившись под ноги.
– Гоша, что?.. – она попыталась заглянуть ему в глаза, но он стоял перед ней, опустив плечи и голову. Наконец, он оторвался от созерцания гальки и выпрямился. Лицо не дергалось, глаза смотрели спокойно.
– Тебе пора, идем, не успеешь собраться, – сказал он с обычной интонацией.
Крепко держась за руки, они шли по пляжу.
– А, вот вы где? – Михаил вышел им навстречу, заглядывая обоим в глаза.
– Стой здесь, я сам сумку твою соберу, копуша, – на ходу крикнул Георгий, оставив Катю наедине с братом.
Она смотрела в море, задумавшись о странном поведении Георгия, и не могла взять в толк – что за нелепое место для совместной жизни он выбрал? И почему предложил его в такой категоричной форме? Чем вызвано его явно болезненное состояние? Утром он выглядел совершенно здоровым и всем довольным.
– Ну, что, поговорили? – оглядываясь на спину брата, торопливо спросил Тарасович.
– Поговорили, – недовольно буркнула Екатерина.
– Что решили? Все-таки женитесь? Когда?
– Слушай, Миша, – раздраженно повернулась к нему Екатерина, – что ты к нам привязался? Что ты нос суешь в наши дела? Нашел себе тетю Нину, и успокойся уже.
– Хамишь? – Тарасович окинул нагловатым взглядом ее фигуру в уже высохшем купальнике. – Неужели, так и не поняла, что здесь тебе не обломится? Не я, а ты к нам привязалась, и не даешь покоя брату! Зачем прилетела-то? Что тебе в Москве твоей не сидится? Не нагулялась там? Папику поднадоела? Займись сынишкой, а не за мужиками гоняйся по курортам! Заруби себе на носу, вертихвостка – в нашем роду на девках не женятся!
– Умолкни, старик бредовик! – гневно оборвала его Екатерина. – На себя посмотри, селадон-передвижник! Скоро первоклассниц совращать начнешь. О вечном пора задуматься, а все туда же!
Михаил рассвирепел, но, увидев приближающегося Георгия, прорычал ей в ухо:
– Запомни ничего у тебя не выйдет! Не на тех напала! В порядочные она, вишь, намылилась!
Георгий протянул ей пляжную сумку и голубой махровый сарафан.
– Все, надевай и беги. Буду в три, как договорились. Вы не поссорились тут без меня? – оглянулся он на напряженное лицо брата.
– Ну, что ты, Жорик! – расплылся Тарасович в жизнерадостной улыбке. – Зачем же ссориться будущей родне? Так, Катюша?
– Только так, Мишуня, – сквозь зубы процедила Екатерина, дрожащими руками вставляя молнию в паз. Она рывком застегнула ее до груди и, подняв голову, смело взглянула в застекленную злобу скачущих глаз. – Ну, прощай, родственник. Не забывай. Хотя, о чем это я? Ты никогда меня не забудешь. Век будешь помнить!
Не оглядываясь, она заспешила к выходу, почти физически ощущая, как две пары братских глаз дырявят спину. Она чувствовала, что ссора с Михаилом будет иметь последствия, но не представляла – какие. На душе скребли кошки – состояние Георгия не давало покоя.
Глава 14. Ведьма
Вещи она собрала быстро, просто закинув их в дорожную сумку. На кухне ловко разделала курицу. Хозяйка, подперев щеку, наблюдала за ее спорыми движениями.
– Уезжаешь, значит? Как там брат-то? Не помирились?
– Нет, бабушка, наоборот – разругались окончательно. Он мне гадостей наговорил, я – ему. Он ненавидит меня.
– Не-ет, Катюша, – задумчиво протянула старушка, – не ненавидит. Он так любит. Как умеет. Ладно, не обращай внимания, тебе не с ним жить. А Георгий в обиду тебя не даст. Съедетесь когда, он и брата забудет. Будете жить друг для дружки. Деток родишь ему, и заживете. Вы пара хорошая, красивые оба, веселые, добрые. Все у вас будет ладно.
Катя присела на табурет и опустила руки на колени. Она подняла на хозяйку полные слез глаза.
– Спасибо на добром слове, бабушка, но Гоша сегодня сказал, что жить мы будем только на Алтае. А я даже не знаю – где это? Что мне там делать? Куда я там сына дену? Что с родителями будет без меня?
– А ты езжай и ничего не бойся, – убежденно сказала старушка. – Надо будет, заберешь родителей к себе. И сын не пропадет. Школы везде есть. Выучится не хуже других, еще гордиться парнем будешь. А не поедешь – пожалеешь, да будет поздно. Езжай, ни о чем не думай. Жизнь-то одна и быстро проходит. Другой такой любви, может, и не встретишь, милая.
Стрелки неумолимо приближались к четырем. Обед уже начал остывать, а Георгия все не было. Катя терялась в догадках – что могло задержать его? Неужели, Михаил придумал какую-то каверзу, чтобы не дать им проститься?
– Пора, Катюша, – хозяйка взглянула на часы. – Может, встретитесь по дороге? Транспорт плохо ходит в это время, и доехать ему не на чем… бежит бедолага в гору, волнуется. Ступай потихоньку, не то опоздаешь.
– Спасибо вам за все, бабушка. Не поминайте лихом. – Екатерина закинула сумку на плечо. – Покормите его, как договорились. Скажите – ждала, сколько могла. Пусть позвонит, как сможет. И передайте, что я жду его, как всегда. И люблю…
Они обнялись и расцеловались. Катя вышла из квартиры и остановилась, прислушиваясь – не хлопнет ли внизу входная дверь и не нарушат ли гулкую тишину знакомые шаги? Но, кроме сумеречной прохлады подъезда, ничто не порадовало ее, и она заспешила вниз по обшарпанным ступеням.
Стараясь держаться обочины, она торопливо спускалась по шоссе, вьющемуся серпантином. Машины обгоняли ее, а встречные автомобили вылетали неожиданно из-за очередного поворота. Катя не заметила, как за крытым грузовиком бежит мужчина в белой футболке и синих атласных шортах. Они увидели друг друга и остановились. Георгий пересек дорогу под носом у летящей машины и, перехватив сумку, потянул Катю под гору.
– Бежим! Автобус уже подали, посадка идет вовсю.
– Почему опоздал? – спросила она на бегу, заглянув в покрытое красными пятнами лицо.
– Сейчас… не поверишь… там такое! Я из больницы. Провожу тебя, и сразу назад.
Она остановилась в смятении.
– Из больницы? Ты? Что с тобой?
Он сжал ее руку, увлекая за собой.
– Бежим, на ходу расскажу. Слушай. Ты ушла, мы стоим, смотрим на твои ножки, а Мишка вдруг «Ну, что брат, пойдем, нырнем по старой памяти?» Пошли на наше старое место. Помнишь? Там еще все с камней ныряют? Приходим – никого. Мы одни. Он нырнул, не говоря ни слова. Я стою. Сразу не просек – нет и нет его. Вдруг дошло он слишком долго под водой! Влез на камень, с которого он сиганул. Тишина и красная краска. Поднимается со дна и расплывается кругами. Подумал еще откуда столько краски? Вдруг понял! Кровь! Мишкина! Нырнул. Не сразу нашел. Уже отрубился. Голова на камне. Оттуда и сифонит. Как фонтанчик. Будто дымится. Схватил его, выныриваю, дальше не могу. Здоровый черт.
Оглядываюсь – никого. Обедать потянулись. Кричу – не слышат. Один спит под газетой. Ору «Мужик, помоги!». Поднялся. Идет вразвалочку. Видит, не справлюсь. Помог. Вытянули на берег. Говорю «Подожди, в охрану сгоняю». А из башки хлещет! Вся галька красная…