Покорившие судьбу - Кинг Валери (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Но Аннабелла, не обращая на нее внимания, быстро подошла к сэру Перрану. Ее зеленые глаза горели.
– Да, низостью!.. Я только не могу понять одного: что она вам такого сделала, что вы с нею так жестоки?
Сэр Перран приподнял брови.
– И в чем же, позвольте спросить, заключается эта моя «жестокость»? – язвительно осведомился он. – В том, что я уплатил долги вашего отца? Что взял вас всех под свое покровительство? Что плачу за ваши бальные платья, за содержание дома и за кухню – может быть, лучшую во всей Англии? – Он сокрушенно покачал головой. – Бедная девочка! Как она убивается из-за несчастной сестры, у которой муж – злодей!
На это Аннабелла только еще выше вздернула подбородок.
– Ваши щедрые благодеяния висят над нами, как… как гильотина! А каждый кусок с вашего стола встает поперек горла… Так что плевала я на ваш рождественский бал! – И, присев перед ним с нарочитой учтивостью, она презрительно взмахнула зеленым шелковым подолом и выбежала из комнаты.
Глядя ей вслед, Джулия думала о том, что в этих нескольких фразах Аннабелла очень точно описала жизнь в Хатерлее и ее несчастливое замужество. Сдавленный смех супруга отвлек ее от горестных мыслей.
– Прелестное дитя, просто прелестное! – объявил он, отсмеявшись. – Видите, Джулия, к чему привело ваше поведение? Бедной девочке придется весь вечер просидеть в одиночестве у себя в комнате – и все потому, что вы надеетесь своим глубоким декольте обольстить моего племянника!.. Право, все это так забавно, что меня уже подмывает отказаться от своего решения и свозить вас в Лондон… Но, увы, я буду вынужден сдержать свое слово, – тут он прямо взглянул на нее, – поскольку желаю, чтобы вы убедились: любое ваше непослушание приведет к неминуемой расплате.
Обойдя кресло сэра Перрана, Джулия направилась к фортепиано красного дерева, стоявшему в углу у камина.
– Милый супруг, – спокойно заговорила она, садясь на табурет и расправляя складки платья. – Что бы вы хотели послушать, Гайдна или Баха?
– А разве вам есть до этого дело? – насмешливо отозвался он. – Кажется, сегодня вы вознамерились ублажать только самое себя. Впрочем, коль скоро вы спрашиваете, я предпочел бы Баха.
Джулия раскрыла папку с нотами, которые она собственноручно переписывала из старых нотных собраний, принадлежавших еще леди Делабоул. Улыбаясь про себя, она отыскала среди своих любимых пьесок контрданс Генделя и начала играть.
При первых же аккордах баронет обернулся и метнул в нее весьма красноречивый взгляд, однако Джулии было все равно. Что значил гнев супруга, когда сегодня она принесла в жертву то единственное, что имело значение, – лондонский сезон сестер, – и даже это мало заботило ее? Возможно, она была не права, но сегодня она не могла противиться голосу собственного сердца. Она желала видеть Эдварда, и желала, чтобы он увидел ее так, как ей хотелось.
Кроме того, в голове ее уже начал складываться план, как лучше отговорить сэра Перрана от принятого решения. Правда, за минувшие полгода ей еще ни разу не удалось сломить волю упрямого супруга, но попытаться все же стоило. Ради своих сестер она готова была пойти на все.
Спустя полчаса подали ужин. Гостей еще не было, за столом распоряжался сэр Перран. Он приказывал, что и в каком порядке подавать, кому и что подкладывать на тарелку; он вел разговор, переходя от предмета к предмету по собственному усмотрению. Он поочередно высмеял всех присутствующих сестер – Каролину за молчаливость, Элизабет за многословие, Джулию за то, что она слишком часто смотрела на каминные часы.
Впрочем, Джулии было все равно. Мысли ее бесцельно блуждали; она ждала. Сэр Перран заговорил о каких-то решениях Венского конгресса, но политические вопросы ее сейчас мало занимали. Какое отношение имела политика к любви, к семье, к жизни с человеком жестким, властным и в то же время непостижимым? Никакого.
Наконец ужин закончился, и сестры, с позволения сэра Перрана, перешли в Зеленый салон, чтобы дожидаться там прибытия гостей. Джулия начала было оправдываться перед сестрами за то, что навлекла на них гнев своего супруга, но Элизабет лишь фыркнула в ответ, а Каролина строго сказала:
– Не говори глупостей! Твой муж просто брюзгливый старик. Мне, конечно, неприятно об этом говорить, но в последнее время у меня даже возникло подозрение, не страдает ли он разлитием желчи.
Элизабет прыснула, а Джулии лишь с большим трудом удалось сдержать себя.
– Очень возможно, – пытаясь сохранить серьезность, отвечала она. – Но, пожалуйста, не говори ему об этом, хотя бы сегодня. Боюсь, ему не очень понравится, если ты начнешь объяснять его раздражительность приступами желчной болезни.
Каролина серьезно кивнула, не обращая внимания на веселье Элизабет. Спустя некоторое время она вдруг просияла и, подняв указательный палец кверху, добавила:
– Все равно, думаю, хорошая доза слабительного ему не повредит. Ведь правда?
Это оказалось чересчур даже для Джулии, которая расхохоталась пуще Элизабет. Сэр Перран – и слабительное! Она смеялась до слез.
Наконец она вытерла глаза и благодарно улыбнулась Каролине, которая глядела на нее чуть удивленно, будто не находила в своих словах повода для такого веселья.
– Желчь тут ни при чем, – сказала Джулия. – Просто он почему-то обозлен на весь мир. Уж не знаю, в чем тут искать причину, в его собственной натуре или, возможно, в каких-то его прошлых обидах, – но, во всяком случае, не в состоянии внутренних органов.
Каролина кивнула и с покорным вздохом уселась в кресло у камина.
В этот момент взгляд Элизабет случайно упал за окно, и она радостно вскрикнула:
– Снег идет! Ах, как чудесно!
– Снег? – оживилась Каролина и, вскочив на ноги, вместе с сестрами подбежала к окну. В желтоватом свете, падавшем из окон особняка на кусты, лужайку и гравиевую дорожку внизу, кружились и сверкали пушистые снежинки.
– Аннабелла ужасно расстроится, когда увидит, – с грустью произнесла Каролина. – Она так мечтала, чтобы под Рождество пошел снег. Напрасно она стала сегодня перечить старику!
Джулия опять с трудом подавила улыбку. Вот уже три месяца ее сестры между собой называли сэра Перрана стариком. Конечно, следовало бы отчитать их за это, но, с другой стороны, они не меньше ее самой страдали от деспотичности ее супруга, и, возможно, изобретение обидного прозвища хоть отчасти примирило их с собственным незавидным положением. Постепенно прозвище закрепилось за ним.
– Аннабелле надо было думать головой, – вмешалась Элизабет. – Сколько раз мы ее предупреждали, чтобы она не давала при нем волю своим чувствам. А уж сегодня ей и вовсе следовало держать язык за зубами.
– Это моя вина… – начала Джулия, но Каролина с Элизабет так на нее посмотрели, что она осеклась.
– Ради Бога, Джулия, не бери на себя хотя бы сегодня роль мученицы, – тихо сказала Каролина.
С тех пор, как сестры узнали, какое тяжкое бремя ей одной приходилось нести после маминой смерти и какой непомерной жертвой явился для нее брак с дядей, а не с племянником, они были единодушны в своем мнении: ей не следовало отстранять их всех от принятия решения. И теперь, стоило ей хоть словом обмолвиться о том, что она виновата в их нынешних страданиях, сестры дружно набрасывались на нее.
– Не надо, Каро, – насмешливо произнесла Элизабет, – не отговаривай ее. Мучеников ведь жгут на кострах, а я обожаю запах паленого мяса!
– Как ты можешь такое говорить! – содрогнулась Каролина, но тут же рассмеялась, чем несколько смазала впечатление от своего праведного негодования.
Сквозь кружение снежинок Джулия вглядывалась в темноту за окном. Вдали мелькнул огонек.
– Едут! – воскликнула она.
Сестры тотчас приблизили лица к окну, желая видеть карету первого гостя собственными глазами. Сердце в груди у Джулии неожиданно взмыло ввысь, как стая птиц, которых кто-то спугнул.
Скоро, скоро, стучало у нее в голове. Скоро он будет здесь.
