Любовники (На Ревущей горе, у Лимонадного озера.Царство покоя.В другой стране) - Уинзор Кэтлин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
А вскоре, поскольку он по-прежнему не обращал на них никакого внимания, озабоченность на их лицах мало-помалу сошла на нет, ведь их теперь почти не волновало, как они выглядят и с каким трудом дышат. И, словно по молчаливому обоюдному согласию, они обратились к действу внизу. Каждый раз, при появлении какого-нибудь нового чуда, касались друг друга руками; смеялись, увидев что-нибудь забавное; изумлялись, когда видели нечто потрясающее, — с каждой секундой раскрывающаяся перед их взорами панорама становилась все более впечатляющей. Теперь, в некоторой безопасности, это зрелище доставляло им намного большее удовольствие, чем раньше.
Даже здесь, на высоте, им слышался страшный шум, исходящий от лагеря. Надрывно лаяли собаки, пронзительно ржали лошади, то и дело раздавались плач и крики детей, неприличный гогот трапперов, бой барабанов, заунывные индейские песни, повизгивание девушек, вой шакалов, которые плотоядно облизывались, бродя вокруг лагеря в поисках добычи. Неожиданно раздался выстрел из ружья, гулко разорвавший свежий горный воздух. Наверное, кто-то выпалил в собаку, а может, в ссоре пальнул по приятелю.
— О, посмотри! — воскликнула Джасинта. — Да там же началась драка! Вон там! О, кого-то собираются убить, я вижу! Да, да, вижу!
— Лучше посмотри, как все сбегаются, чтобы поглазеть! До чего же все-таки кровожадны и ужасны люди!
Они наклонились вперед, опершись руками на колени, и стали внимательно наблюдать за сражением, которое отсюда, с высоты, выглядело каким-то причудливым калейдоскопом, составленным из смешавшихся в кучу человеческих тел. Внезапно Джасинта почувствовала, как кто-то дружелюбно хлопнул ее по ягодицам, и издала удивленный возглас. В тот же самый момент точно таким же образом поприветствовали Шерри, и обе женщины, выпрямившись, повернулись и с возмущением посмотрели на… Да, на него, который, ухмыляясь, смотрел на них.
— Ну как, нравится? — осведомился он, кивая в сторону лагеря.
— О! — воскликнула Джасинта, сурово оглядывая его с ног до головы, словно собираясь произнести гневную тираду.
Но он улыбнулся Шерри, а она… улыбнулась ему в ответ.
Значит, ей, Джасинте, снова придется наблюдать за ними. Он, не сводя глаз, смотрел на Шерри, забавляясь и в то же время буквально пожирая глазами ее тело. Шерри вызывающе посмотрела на него, ее подбородок приподнялся, а глаза, в которых светилось обожание, наполнились страстным желанием; она сияла от радости, словно одно лишь его присутствие действовало на нее завораживающе. Казалось, он околдовал ее.
Наблюдать за ними, когда они, даже не приближаясь и не касаясь друг друга, буквально поглощали один другого, а взоры настолько переполнялись чувством и страстью, что, казалось, их покинул всякий стыд, было для Джасинты невыносимой мукой. Она стояла как вкопанная и, не переставая наблюдать, вязала крепкие узлы на своем платочке, при этом ей безумно хотелось наброситься на них и жестоко избить, так жестоко, чтобы они никогда больше не осмелились даже краем глаза взглянуть друг на друга. Да, чтобы они не смели смотреть вот так, с таким обожанием и безрассудной страстью!
«Он поступает так, чтобы причинить мне боль! — подумала она в полном отчаянии и тут же возразила себе: — Нет, дело отнюдь не в этом. Просто Шерри привлекает его, действует на него магнетически! А почему бы и нет? Она пользуется каждой частицей своего обаяния и своей порочности, чтобы выглядеть соблазнительной, и притом тогда, когда я стою здесь, словно какая-то старая дева!
Что со мной случилось?
Что заставляет меня чувствовать себя так, когда я наблюдаю за ними, когда вижу их вместе? Почему я так изменилась?
Это все ее вина! Почему-то Шерри заставляет меня думать или по крайней мере чувствовать, что он принадлежит ей по праву, причем с самого начала, и должен принадлежать по первому же требованию. Поскольку она попала сюда первой. Но ведь это всего-навсего неприятная случайность. С таким же успехом я могла быть ее матерью и тогда попала бы сюда раньше, встретилась с ним тоже раньше и тем самым имела бы на него право.
Но Шерри уверяла меня, будто она не надеется, что я откажусь от него, и знала, что я действительно не смогу от него отказаться.
Ну что ж, в таком случае…
Я не стану отказываться от него. Не буду отвергать его!»
После такого решения выражение лица Джасинты и ее манеры стали резко меняться. Рот расслабился, губы чуть приоткрылись, как раз настолько, чтобы были видны края белоснежных зубов. Взгляд стал более жестким и в то же время встревоженным, словно к ней пришло чувство какой-то неотвратимой близкой опасности. Щеки ее осунулись. Голова немного откинулась назад, так что открылось горло, нежное, хрупкое и удивительно соблазнительное, с голубой жилкой, которая билась чуть заметно. Казалось, вся ее жизнь, все ее существо сосредоточились в этой белоснежной изящной хрупкой колонне. Она не произносила ни слова, а только смотрела на него, думая сейчас не о том, насколько притягательна и соблазнительна для него Шерри, а насколько безумно и беспредельно любит его она сама.
Спустя несколько секунд он повернулся и взглянул на нее. По его лицу пробежало удивление, но тут же погасло, как одинокая молния во время летней грозы. Лишь мгновенная вспышка былого сладострастия… Джасинта наблюдала за происходящим с ощущением радости и триумфа. Медленно и изящно кончиком языка она облизнула розовые чувственные губы. Потом еще больше откинула голову, и неожиданно на ее лице появилась веселая, прелестная улыбка, распутная и манящая.
Сейчас, когда можно было праздновать полную победу, она не смотрела на Шерри, однако понимала, что та испытывает такой же сильный, непреодолимый гнев и настолько же озадачена и убита, как это случилось раньше с ней, Джасинтой. Кроме того, Шерри сейчас так взбешена и одновременно так беспомощна, что даже не знает, что предпринять.
Он же улыбнулся и покачал головой.
— Мне было бы очень жаль мужчину, которому пришлось бы выбирать между вами.
И с этими словами он одной рукой обнял за талию Шерри, а другой — Джасинту и направился вместе с ними вниз по склону.
— Давайте-ка лучше прогуляемся, — последовало предложение. — Уверяю вас, вы увидите такое, чего не видели ни разу в жизни!
— О, мы знаем, что это! — громко смеясь, проговорила Джасинта. — Правда, Шерри? — И, не переставая смеяться, слегка наклонилась вперед, чтобы уловить взгляд матери.
Шерри улыбнулась в ответ и тоже изобразила нечто вроде полупоклона.
— Ну разумеется, знаем! — прозвучала ее уверенная реплика.
И тут Джасинта увидела то, чего ей так хотелось: Шерри в ярости, Шерри отвергнута. Это означало, что ей, Джасинте, удалось взять верх. «Я победила! — мысленно говорила она себе. — Я знала, что одержу победу, и я ее одержала!»
И все же ощущение триумфа быстро шло на убыль, подобно надувной игрушке, из которой выпустили воздух. Триумф постепенно превратился в исковерканное ничто. Где-то совершена ошибка, за что ей придется расплатиться позднее.
«Я не права. Я ведь люблю Шерри, и мне хочется, чтобы она была счастлива. Мне нельзя быть счастливой за ее счет». Джасинта почувствовала себя не в своей тарелке, полностью сбитой с толку, сейчас ей безумно захотелось остаться одной, чтобы подумать о том, что она сделала правильно, а в чем ошиблась.
Но, разумеется, у нее не было на это времени.
Сейчас они спускались с горы медленно и осторожно. Он ухаживал за обеими женщинами, как самый галантный кавалер: по очереди предлагая каждой руку в особенно труднопроходимых местах, предупреждая их о ямах и опасностях, не забывая при этом очаровательно улыбаться и развлекать дам непринужденной веселой беседой. Он выглядел восхитительно в своей неприступной крепости из мужской самонадеянности и самоуверенности. По пути рассказывал им об этой массовой встрече: почему она имела место в незапамятные времена и почему он разрешил устраивать ее время от времени, — после того как выслушал ностальгические рассказы старых трапперов, попавших сюда за свои грехи… Естественно, он дал им такую возможность ради своего же развлечения, а не чьего-нибудь еще.
