И шарик вернется… - Метлицкая Мария (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Помещения не хватало, решили объединиться — в прямом и переносном смыслах. Объединили залы, расширили кухню, прибавили столиков, сделали приватный кабинет — для важных встреч. Стали с Мартой партнерами.
Через два года Лялька купила большую квартиру на Страстном — расселила коммуналку. Сделала ремонт — модная эклектика, арт-деко, хай-тек и Прованс.
Села за руль смешного двухцветного «мини-купера». С Глебом она давно рассталась. Годок походила «в девках» — не до любовей было, а потом по большой любви и немалой страсти вышла замуж за театрального режиссера, очень модного и известного. Дом — полная чаша. Работа творческая. Гости в доме не переводятся. Купили дачу в Абрамцеве, десять минут до старой усадьбы. Дом огромный, бывший хозяин — академик. В доме ничего почти переделывать не стали, только обновили мебель и занавески. Оставили и старые деревянные полы, и окна с вечными дубовыми рамами, и голландскую печь, и камин с изразцами. На участке — густой лес, белки, грибы и черника. На огромной веранде — буфет, абажур, кружевная скатерть, самовар с медалями.
Да, Лялька ни минуты не сомневалась, что у нее все получится. И ведь получилось!
Светик
Светик продала имущество в Москве, выручила неплохие деньги. Купила квартиру на Брайтоне. Ну и что, что кругом бывшие наши? Они ее не раздражали. Зато рядом был океан. И Светику по-прежнему очень шел загар.
У Гарри начался Альцгеймер. Плейбой и денди, он превратился в неопрятного старика с трясущимися руками. Светик не могла смотреть, как он ест, просто выворачивало наизнанку. Дома находиться не было сил, на пляже с утра до ночи не пролежишь, подруг у нее не было. К тому же надо было на что-то жить. Нашла ушлого мужичка, из наших разумеется. Тот — за приличный процент — разместил ее деньги в акции и ценные бумаги. Себя он называл финансовым консультантом. Денежки потихоньку капали, на безбедную жизнь хватало. Однажды сидела в ресторане на Мэдиссон, там к ней и подкатил Филипп, испанец из Барселоны, танцор и красавец, моложе ее на двенадцать лет. Зарабатывал тем, что танцевал в кабаке фламенко. Зеленые глаза и смоляные волосы. Фигура бога. Повадки черта. В общем, Светик пропала, наверное, первый раз в жизни. Так пропала, что себя не помнила. Названивала ему, как школьница, по двадцать раз на дню, сняла ему квартиру, одевала в лучших бутиках, купила машину.
Филипп — добрая душа — пристрастил Светика к кокаину. Присели крепко. В общем, негрустно жили.
Гарри, кстати, она сдала в дом престарелых. Какая ему разница? Все равно ни черта не понимает. А уход там, между прочим, прекрасный. Замечательный уход, американский. Хотя денег это стоило — мама не горюй. Но не на улицу же его выбрасывать! Да и что Светик — сволочь какая-нибудь?
Зоя
У Тани давно намечались проблемы со здоровьем. Нарастали постепенно. Когда стали мешать существовать, открыла справочник и сразу все про себя поняла: нужен был хороший эндокринолог. Ранний климакс — это у них наследственное. Полезла в Интернет — подтвердились ее предположения. Посмотрела, кто лучший специалист в этой области. Ну или один из лучших. Консультация профессора Минуткиной была платной, но все равно ждать пришлось почти две недели.
Таня вошла в кабинет. За большим столом в солидном кресле сидела доктор и просматривала какие-то бумаги. Не глядя на Таню, бросила:
– Присаживайтесь.
Таня села на стул. Профессорша сняла очки, положила их на стол и подняла на Таню глаза.
– Зоя? — спросила Таня.
Та вскинула брови.
– Не узнаешь?
Та недоуменно пожала плечами, внимательно всматриваясь в посетительницу. Растерянно покачала головой:
– Нет, извините.
Таня улыбнулась:
– Я Таня. Таня Купцова. Ну, вспомнила?
Зоя откинулась на спинку кресла.
– Таня, — задумчиво произнесла она. — Ну конечно, помню. Конечно. Ты еще уехала от нас в классе седьмом, по-моему?
Таня кивнула:
– Уехала. Точнее, переехала.
Они с интересом разглядывали друг друга.
– А я тебя сразу узнала, — наконец сказала Таня. — Ты мало изменилась.
Зоя усмехнулась:
– Ну, спасибо. Хотя скажешь — мало. Поправилась после родов на восемь килограммов.
– Ну, — ответила Таня, — мы все не похудели, знаешь ли.
– Как живешь? Что поделываешь? — спросила Зоя.
– Живу, Зой. По-разному. Всякое было. Но в целом неплохо. Муж, сын, мама жива, дело есть. Трудное, но любимое.
Зоя кивала.
– А у тебя, я вижу, тоже все сложилось. Карьера, ребенок. Замужем?
– Да, — сказала Зоя. — Конечно. Дочка у меня. Правда, маленькая еще. Я ее поздно родила, уже и не рассчитывала. Замуж вышла тоже поздно. Муж — врач. Мама здравствует, с дочкой помогает.
– Ну, ты молодец, Зоя. Все успела. — Таня кивнула на депутатский значок, приколотый на лацкан халата. — И жизнью общественной занимаешься. Депутат, значит.
Зоя развела руками.
– Так просто сложилось.
– Ну, не скромничай! — улыбнулась Таня.
– Это уже не общественная жизнь, — строго поправила Зоя. — Это уже политика.
– Ну да, политика, — согласилась Таня. — А какая фракция, если не секрет?
– Ну, какие секреты? — Зоя улыбнулась. — КПРФ.
Таня молчала.
– Что, удивила я тебя? — усмехнулась Зоя.
Таня медленно покачала головой.
– Нет. Так, наверное, и должно было быть. Но скажи мне, — Таня внимательно посмотрела Зое в глаза, — скажи мне, ты что, действительно во все это веришь?
Зоя вздохнула и с удивлением посмотрела на Таню.
– Ты о чем?
– Да о том! — резко сказала Таня. — Неужели после всего того, что они сделали со страной, во все это можно искренне верить? Нет, — продолжала горячиться Таня, — если это — бизнес, деньги, тогда это можно еще как-то понять. Не оправдать, а понять. Но если это — убеждение! Нет. Извините!
– А сейчас? — тихо спросила Зоя. — Сейчас вот тебе все нравится? Все, что делают с этой страной?
– Нет! — почти выкрикнула Таня. — Сейчас тоже все ужасно, кошмарно и бесстыдно. Но это ведь не означает, что надо забыть все те ужасы, те преступления! И идти с ними в одной шеренге!
Обе молчали. Зоя надела очки и взяла в руки Танину карту.
– Извини, — сказала Таня. — Просто в этих вопросах я себя плохо контролирую.
Зоя кивнула.
– Я врач, Таня. И такая бурная реакция — уж извини — тоже проявления болезни. Так что нервы будем лечить! И щитовидку — тоже. Думаю, что ничего ужасного у тебя нет. Но анализы зашкаливают. Думаю, твое возбужденное состояние — одна из причин твоего недуга. Не волнуйся, все регулируется. Со всем справимся. — Зоя улыбнулась. — Сейчас выпишу тебе направление на УЗИ и еще кое-какие исследования.
Зоя стала заполнять какие-то бланки. Закончив, протянула их Тане.
– Спасибо! — Таня взяла направления и встала со стула.
– И не дури, — строго сказала Зоя. — Приходи после обследования ко мне. Я все-таки неплохой специалист в этой области. Так что придется быть немного толерантнее, Танюша!
Таня кивнула и пошла к двери.
– Да! И не тяни со всем этим! Это дело такое, достаточно серьезное.
Таня посмотрела на Зою.
– Конечно, спасибо. — Вышла в коридор и быстро пошла к гардеробу. На улице достала сигарету, подумала: «Ну ее к черту, больше к ней не пойду. Найду другого врача. Как они говорили — незаменимых людей нет? То-то!»
Шура
Перед праздниками — самая работа, а так пятница, суббота, воскресенье и понедельник — дни пустые, у Шуры выходные, на рынке делать нечего, только ноги бить. А ноги у нее и так — никуда. Больные ноги. Целый день на них, кормильцах. К вечеру как култышки и опухают. Она их на ночь шарфами старыми заматывает.
Выцепила она эту троицу сразу — за эти годы стала психологом, будь здоров! Глаз — алмаз. Выхватывала из толпы сразу и почти никогда не ошибалась. Итак, их было три. Одна полноватая, в длинной и дорогой норковой шубе и черных лаковых сапогах — сразу видно, что дамочка серьезная. Вторая — худая, как подросток, в короткой светлой куртке из стриженой норки, белые волосы, распущенные по плечам, крупные темные очки, узкие джинсы. Если не приглядываться — молодуха. Ан нет, ровесница первой, хотя выглядит, конечно, роскошно — модная и тощая. Третья одета скромно — стеганая куртка, ботинки на шнуровке. На иностранку похожа. Вроде бы и скромная, но, понятно, все — недешевое, фирменное. Такая хоть в болоньевых куртках и резиновых сапогах появится, все равно сразу видно — богачка. У Шуры на это дело нюх, как у собаки.
