Миротворец - Величко Андрей Феликсович (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Если кто не забыл, мое детство прошло в деревне во времена правления лысого придурка. И я отлично помню, как при нем все поля, овраги и даже отобранные у колхозников куски огородов были засажены кукурузой. Потом эту задницу с ушами турнули на пенсию, поля снова засеяли чем было, но в неудобных местах осталось немало кукурузных островков. И я наблюдал, как они из поколения в поколение вырождаются.
К началу семидесятых вымерли последние.
Так вот, с ГМО произойдет то же самое, только быстрее, и селекцией тут не поможешь. Выращивающий такие продукты крестьянин в принципе не сможет иметь свой семенной фонд, а каждый год вынужден будет покупать его у производителя. С одной стороны, это вроде бы не страшно, если новые сорта будут давать лучший урожай, а цена на семена останется невысокой. И через несколько десятков лет все сельское хозяйство окажется заложником фирм, производящих ГМО. Разумеется, это будут наши фирмы, но вот насколько хорош такой рычаг влияния на весь мир и нужен ли он нам вообще, я и хотел обдумать.
Глава 26
К концу марта Польша вновь стала частью Российской империи. Разумеется, по лесам еще безобразили недобитые отряды, состоящие в основном из тех, кому Магадан не светил ни при каком раскладе, а светили только пуля или веревка. По слухам, одним из таких отрядов командовал сам Пилсудский. Вообще-то это было интересно, но не очень, потому как еще один Пилсудский к тому времени был не только пойман, но и отправлен в Питер – то есть фигурант для суда у нас уже имелся. Но на всякий случай я приказал принять усиленные меры и к поимке того, который пока скрывался, потому как запас карман не тянет. Два подсудимых по одному делу – это дополнительная гарантия того, что виновным не удастся уйти от ответственности. Кроме Пилсудского суда ждал и сербский генерал Дмитриевич, за которым пришлось посылать две воздушно-десантных роты, а то сам он почему-то явиться в Цетин, куда его вежливо пригласил Никола, не захотел.
В Ирландии прошел первый этап референдума, на котором ее народ подавляющим большинством голосов решил, что наилучшим государственным устройством наконец-то обретшей свободу страны будет конституционная монархия. Второй этап, где будет принято решение просить принцессу Дагмару принять ирландский трон, должен был состояться в середине мая.
Ну а я теплым вечером начала апреля стоял на балконе своего кабинета и размышлял о вечном, то есть о людской неблагодарности. И ладно бы приходилось думать только о ней, это не такое уж абсолютное понятие. Недаром же на востоке говорят, что уже оказанная услуга не стоит ничего… Но когда неблагодарность переходит в откровенную дурость, это уже утомляет. Сколько мы, помню, с султаном возились, без нас его уже третий год как низложили бы. Сколько писем с обещаниями всяческой поддержки этот велеречивый сын ишака слал нам перед войной! Но началась война – и он тут же стал изображать из себя целку. Правда, когда на него прикрикнули, быстро опомнился, – но зачем же было доводить до такого?
Вот и Виктор, блин, Эммануил Третий, король Италии, тоже вел себя как проститутка. Дело было в том, что сейчас у Австрии оставался единственный канал связи с внешним миром – через Италию. И он вовсю работал, особенно пока Суэц был еще в руках англичан! А король что-то там нагло вякал про нейтралитет, якобы не подозревая, что эшелоны с вооружением и даже солдатами один за другим идут в Австрию. Правда, сейчас это безобразие уже прекратилось, но зато наметились попытки движения в обратную сторону, ибо находящиеся в Австрии англичане и американцы, особенно в чинах повыше, вдруг как-то уж больно слаженно двинулись к итальянской границе. Узнав про такие дела, Гоша сказал мне, чтобы с Италией я разбирался сам, ему, мол, сейчас не до этих потомков цезарей, надо утрясать с кайзером подробности грядущего умиротворения Австрии.
И я размышлял: правильно ли, что я своей властью дал этому Эммануилу еще один шанс, вот только сегодня в обед написав письмо? В котором простым и понятным каждому культурному человеку русским языком, причем не особенно стесняясь в выражениях, напомнил королю, что он женат на дочери великого человека, императора крупнейшей в мире империи, то есть Николы Черногорского. И что лично я не очень понимаю, как у столь достойной женщины мог оказаться такой муж и как после войны сможет существовать какое-то там независимое Итальянское королевство, если сейчас оно вот так себя ведет. В общем, всех пересекших австро-итальянскую границу – немедленно в лагерь, писал далее я, специалисты, которые помогут его организовать, уже в пути. И попробуйте только не принять или, приняв, не должным образом исполнять их просьбы! Мне будет даже приятно поздравить Николу с вхождением в состав его империи еще одного королевства во главе с ее величеством Еленой Черногорской.
Впрочем, вздохнул я, возвращаясь в кабинет, прав я или не прав, но «Страхухоль» с курьером пролетела уже больше половины своего пути на Апеннинский полуостров. И даже если окажется, что я поступил слишком резко – ничего страшного, у Гоши остается возможность в случае чего заявить чистую правду, то есть что данное письмо является личной импровизацией канцлера и писалось без согласования с ним. Но почему-то интуиция подсказывала мне, что заниматься такими делами императору не придется.
А вообще-то план наших ближайших действий выглядел так. Русские войска из Боснии наносят удар на северо-запад, немецкие от Зальцбурга – на юго-восток. Встреча предполагалась в Триесте. После чего двуединая империя должна оказаться в плотной блокаде, где с помощью наших «Выхухолей» и немецких «Левиафанов» потихоньку будет дозревать до принятия правильного решения. Иными словами, собственно Австрия входит в состав Германии, а Венгрия с Чехией получают независимость, об условиях которой Гоша сейчас и договаривался с кайзером.
Через день меня известили, что итальянский король внял голосу рассудка и отдал необходимые распоряжения о всемерном способствовании интернациональному миротворческому отряду, прибывающему в Падую для оказания помощи по поддержанию нейтралитета. А десятое апреля началось с вылета почти пятисот бомбардировщиков, одновременно с чем заговорили мощные немецкие пушки и наши реактивные минометы, и только из-за их грохота и воя не слышно было рокота прогреваемых танковых двигателей.
Утром десятого апреля майор Мэнсфилд Камминг и его спутник, капитан Уильям Моэм, проснулись рано, с рассветом. Их поезд, тронувшись от станции Загорье в сторону Любляны, вдруг дернулся, лязгнул сцепками и встал. Капрал, посланный разузнать, в чем дело, вернулся и сообщил, что паровоз выведен из строя угольной миной и отремонтировать его в поле невозможно. Комендант эшелона формирует отряд с целью добыть в Любляне новый паровоз, однако…
– Достаточно, – прервал Моэм капрала. – Мэнсфилд, вы слышите?
Вопрос был риторическим, гул самолетов усиливался с каждой минутой. Капитан взял бинокль, некоторое время изучал небо на западе, после чего повернулся к майору.
– Их там д-десятки, – мрачно сообщил он, – это русские «Выхухоли». И, хотя они летят и не к нам, я бы отошел от эшелона, больно уж з-заманчивая цель.
Капитан слегка заикался, что становилось особенно заметным, если он волновался.
– Что это может быть, Уильям, поделитесь соображениями, вы же фронтовик, – попросил майор.
– Если через полчаса мы услышим вой ракет, то это г-генеральное наступление русских, – пояснил капитан, – и к полудню тут будут их танки. Надо думать, что делать дальше. Вариантов всего два. Можно идти на восток, но тогда надежды выбраться из Австрии становятся д-довольно призрачными. Однако по опыту русского наступления в Польше я могу сказать, что между передовыми ударными частями и следующей за ними обычной пехотой всегда есть разрыв, который порой достигает двадцати километров. Да и пехота не очень утруждает себя охотой на мелкие группы, для этого у русских есть с-специальные части, но они подойдут только на второй или третий день. Во всяком случае, так нам удалось вырваться из Польши. Однако… Капрал, узнайте, что там хочет делать этот идиот!
