Имперец. Живыми не брать! - Конторович Александр Сергеевич (читать книги бесплатно txt) 📗
Внизу, в подъезде, бухает — «сюрприз» сработал. Выдергиваю чеку из рубчатой «феньки» и выбрасываю ее в окно. Сейчас она дворик-то подметет…
Снова гремит взрыв, и за окном орут сразу несколько голосов.
Как это в старом анекдоте? Где коту хвост накручивают?
«Не любит, стерва, ох не любит…»
Так и есть чего не любить, между нами-то говоря.
Сползаю чуть вниз, на предыдущую площадку. Встаю на ноги и, прижимаясь к стенке, выглядываю.
Ух ты! Даже бронетранспортер подогнали — видать, насолил я им тут здорово. Таких случаев, чтобы бронетехнику корпус выводил, даже и не припомню что-то… Есть она у них, но всегда в расположении части стоит. Да, супротив этой машинки (а у него там крупнокалиберный пулемет помимо пушки стоит) мне плясать трудно будет. Дом, хоть и не новодел, стены крепкие, но пушка (даже и пулемет) его разберет в два счета.
Ну, а пока не разобрали…
Успеваю выстрелить всего два раза, положив гранаты в скопление солдат, и меня снова загоняют под подоконник. Путь один — наверх.
— Жильцы дома! Вспомогательный корпус проводит спецоперацию по нейтрализации террористов! Просим всех мирных граждан покинуть помещения и выйти во двор — вас проводят в безопасное место! Мы прекращаем огонь!
И точно — огонь стих.
Значит, у меня есть еще несколько минут.
Щелкает замок двери — поворачиваюсь туда, держа оружие на изготовку.
Молодой парень. Глаза настороженные, явно испуган, но виду не подает.
— Мы… нам во двор…
— Иди, — поднимаю оружие стволом вверх. — Я не стреляю, видишь?
— А они? — кивает он в сторону окна.
Выглядываю из-за угла. Здрасьте, даже телевидение нарисовалось. Нет, под камерами даже корпус стрелять не станет.
— Там телевизионщики, при них не станут. Идите.
Из соседних дверей тоже выходят люди. Как их тут много! А я и не ожидал, думал, что Варенцов какое-то полуобитаемое здание выберет для своего гнезда.
Они быстро пробегают мимо, некоторые оборачиваются и внимательно меня разглядывают.
— Вы Волин? «Имперец»? — спрашивает меня какая-то тетка.
— Ну да…
— У меня в квартире есть выход на черный ход! Дверь я открыла — уходите туда!
— И у меня… — откликается седоватый дедок. — Вон та дверь!
— Спасибо. Но мне уходить нельзя.
Люди выходят из подъезда и пересекают двор. Цепочка скрывается за бортами бронетранспортеров — их уже три штуки, тесный двор весь забит техникой. Солдат не видно совсем, пары десятков покойников «помогальникам» хватило, чтобы не посылать их более на штурм.
— Господин Волин! — снова орет мегафон. — Высылаем парламентера, не стреляйте!
Даже так?
Хотят уговорить меня сложить оружие?
— Валяйте!
Из-за брони показывается грузный немолодой мужик. Явно офицер, причем, судя по всему, вояка тот еще.
Он снимает каску, сбрасывает бронежилет. Поворачивается, демонстрируя отсутствие оружия. Достает из-под погона пилотку, расправляет ее и надевает.
Подходит к двери, я слышу, как скрипит битое стекло под его берцами.
Звук шагов, и над площадкой появляется голова.
— Достаточно! — приподнимаю я левую руку. — Здесь стойте.
— Я присяду?
— Сделайте одолжение.
Мужик опускается на ступеньку и опирается на стену.
— Здравствуйте. Позвольте представиться — майор Ганс Дорфмайер.
— Сказал бы — добрый день, но для вас он явно не такой. Полагаю, что мое имя вам и так известно?
— Да. Но и для вас — это тоже не самый удачный день.
— Ну, это еще как сказать…
— Да как ни говорить. Черный ход мы уже заблокировали, вам не уйти.
А мужик-то по-русски неплохо шпарит!
— Изучали наш язык?
— Заметно?
— И даже очень. У вас есть какие-то предложения?
— Одно — сложите оружие.
— Смысл?
— Проживете еще немного. Будет суд…
Саркастически хмыкаю.
— С вполне предсказуемым приговором?
— Есть альтернатива этому?
— Она всегда есть. Погибнуть с оружием в руках, сражаясь с врагами своей страны.
— Мы вам не враги! Нас сюда пригласил ваш президент!
— Это — не весь народ.
Майор молчит, что-то обдумывая.
— Вы — смелый человек, господин Волин. В иных условиях я счел бы честью знакомство с вами.
— По крайней мере, вы сможете рассказать всем, что были последним, кто со мною разговаривал.
— Но… вас могут взять живым…
Скашиваю глаз влево и вниз.
Он смотрит туда же. Прижатая ногой, на полу лежит граната.
— Чеки нет, майор.
— Понимаю… с этого места вы уже не отступите.
— Правильно понимаете.
— Ну что ж! — Он встает и отряхивает брюки. — Как бы то ни было — я рад, что увидел вас лично.
Он прикусывает губу, делает шаг вперед и… протягивает мне руку.
— Как говорится, не для прессы, но — я вас уважаю!
— Взаимно, хоть вы и служите в корпусе.
Пожимаю ему руку.
Он отдает честь, не по-нашему вскидывая руку к голове. Поворачивается, и я снова слышу, как скрипят битые стекла под его ботинками.
Выйдя во двор, майор обогнул бронетранспортер, подошел к штабному фургону.
— Ну, что у вас, Дорфмайер? — спросил его выглянувший в открытую дверь полковник Меллони.
— Он не сдастся, господин полковник.
— Вы объяснили ему создавшееся положение?
— Да, господин полковник Волин прекрасно все видит сам.
— И понимает, что у него нет никаких шансов?
— Очень даже хорошо понимает. Он опытный солдат и трезво оценивает свои шансы. Поэтому не строит никаких иллюзий. Этот человек будет драться до последнего патрона. И даже мертвый будет опасен для нас — он держит под ногой взведенную гранату.
— Фанатик!
— Солдат, господин полковник.
Меллони фыркнул и взял в руки микрофон:
— Внимание стрелкам! Виду того что террорист будет драться до последнего патрона, приказываю: расстрелять подъезд дома… На каком этаже он сидит, майор?
— На втором, господин полковник.
— …Расстрелять из пушек лестничную площадку второго этажа. По окончании стрельбы забросать подъезд газовыми гранатами. После этого — штурм. Саперам быть готовым осмотреть тело террориста: оно может быть заминировано. Майор, удалите отсюда к чертям собачьим всех этих журналистов! Нечего этим падальщикам крутиться над телами наших солдат! Как уйдут — открывайте огонь.
Выглядывая из окна, вижу, как шевельнулись тонкие стволы автоматических пушек. Понятно, штурма не будет. «Помогальники» больше не хотят терять своих солдат. Здание попросту расстреляют орудийным огнем. Пострадавшим выплатят компенсацию, пресса широко осветит щедрый дар вспомогательного корпуса мирным гражданам и даже постарается на этом заработать какие-то дивиденды лично для себя. Наклоняюсь к полу и вытаскиваю из-под подошвы ботинка гранату. Я соврал тогда майору — чека на месте. Отступлю наверх в конспиративную квартиру полковника. По крайней мере, ее-то сразу расстреливать не станут. Майор уверен, что я с площадки никуда не уйду. Обманем его ожидания и выиграем еще несколько минут жизни. Авось прихвачу с собой еще парочку сорвиголов. Ведь проверять подъезд станут солдаты, а не бронетранспортеры — те еще не могут ездить по лестницам. Осторожно прижимаясь к стене, забегаю наверх. А нехилая, однако, дверь в данной квартирке! Мало того, что металлическая, так еще и дополнительно усиленная. Интересно, это Варенцов оборудовал или еще до него тут какие-то делишки проворачивали? На окнах квартиры установлены решетки. Если бы меня штурмовали обычным способом, то они стали бы серьезным препятствием для штурмующих. Но против артиллерийского снаряда это преграда слабая.
Ба-бах!
На лестнице ухнул первый разрыв. В приоткрывшуюся дверь хлынули клубы пыли. Начали пристрелку. Надо бы дверь прикрыть, а то запылят мне тут все.
Ш-ш-ших!
Выметнувшаяся откуда-то дымная полоса ударила вбок переднему бронетранспортеру. Мгновенно сдетонировал боезапас, и башню с пушкой подбросило метров на двадцать вверх. Буквально через секунду вторая реактивная граната ударила в корму еще одному бронетранспортеру. Тот не взорвался, но тонкий орудийный ствол бессмысленно задрался вверх. Стрелять было некому: экипаж погиб. Третья машина завертела стволом, пытаясь отыскать неведомого противника. Но с крыш окружающих домов ударило сразу несколько гранатометов, мгновенно превратив в костры большую часть техники корпуса. Где-то за домами захлопали подствольные гранатометы, и гранаты взорвались среди обезумевших от страха солдат. Эхом отозвались автоматные очереди — неизвестные, зайдя со спины, в упор расстреливали солдат у черного хода.
