Песня сирены - Карр Филиппа (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
— Что-нибудь случилось? — спросила меня Джейн Фармер, ее нянька, добрая и умелая женщина, которая всей душой была предана Клариссе.
— Нет, я зашла посмотреть, все ли в порядке. Если Джейн и удивилась, то этого не показала.
— Она быстро заснула, — прошептала она. — Она засыпает сразу, как только ложится. В ней столько жизненных сил! Она очень устает за день, но когда просыпается, то снова полна жизни. Что ж, это естественно, но она самая резвая девочка, что я когда-либо видела.
Я кивнула:
— Я не побеспокою ее.
И тихонько вышла. Его дитя! Как бы мне хотелось, чтобы она поближе познакомилась с ним! Я была совсем не удивлена, а даже немного горда тем, что она так понравилась ему.
Внутри меня бушевали чувства. Мне надо было побыть одной, чтобы подумать.
Но это было невозможно.
Я пошла в спальню, и спустя несколько минут туда вошел Бенджи.
Я сидела возле трюмо и расчесывала волосы. Он вошел и остановился за спиной, наблюдая за моими руками.
— Порой я думаю, что же я такого сделал, что заслужил тебя?
Я сгорала от стыда.
— Ты так прекрасна! — продолжал он. — Я никогда не видел такой изумительной женщины! В свое время моя мать была настоящей красавицей… Но ты… ты — самое прекрасное существо, что когда-либо рождалось под этим небом!
Я подняла руку и коснулась его.
— О, Бенджи! — воскликнула я. — Как бы мне хотелось, чтобы я была… хоть чуточку лучше! Как бы мне хотелось быть достойной тебя!
Он рассмеялся, опустился на колени и прижался лицом к моей груди.
Я погладила его волосы.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — сказал он. — Это тот дьявол… отец Клариссы. Я все понимаю, Карлотта. Ты не должна винить себя за это, ведь ты ничего не могла сделать… Ты должна была спасать себя. И не думай, что я когда-либо буду попрекать тебя за это. Кроме того, у нас есть Кларисса.
— Я так люблю тебя, Бенджи! — промолвила я.
На следующий день меня ожидало еще одно потрясение.
Было утро. Кларисса училась ездить верхом. Конечно, она была еще очень маленькой, но Бенджи купил ей крошечного шотландского пони, и ей разрешали ездить по двору, пока пони ведут на веревке. Она обожала это занятие и много говорила о Шоте, своем пони, выдумывая истории о том, как он разговаривает с ней, и о невероятных приключениях, что ждут их обоих в будущем.
Только я спустилась в зал, как из дверей зимней гостиной появилась Харриет.
— У нас гость, Карлотта!
Мое сердце громко забилось. На какое-то мгновение я подумала, что это Хессенфилд осмелился навестить нас.
Я вошла в гостиную. Из кресла поднялся Мэтью Пилкингтон и направился ко мне, чтобы поцеловать руку.
Кровь бросилась мне в лицо.
— Но… — запинаясь, проговорила я. — Я… так неожиданно…
— Я остановился в «Приюте скрипача» на несколько дней, — произнес он.
«Приют скрипача» была старой гостиницей примерно в миле от Эйот Аббас.
— И подумал, — продолжал он, — что, будучи в этих местах, я не могу не навестить вас.
— Столько… сколько времени прошло, — услышала я свой ответ.
— Пойду прикажу принести вина, — сказала Харриет.
И она оставила нас.
— Я должен был приехать, Карлотта! Я много раз собирался, но…
— Может, было лучше не приезжать совсем?
— Ты виделась с Дамарис?
— Да, я недавно вернулась из Эверсли. Это был первый раз, когда…
— И как она?
— Она очень больна. Какая-то таинственная лихорадка, которая полностью изменила ее, она стала почти инвалидом.
Некоторое время он молчал, уставившись в пол.
— Я часто думал, что никогда не смогу простить себя. Не могу простить себя и сейчас, — сказал он, наконец. — Но… но… я знаю, что, если я смогу вернуться, все пошло бы по-старому. Но я постоянно думал и о тебе. Никогда я не смогу быть счастлив без тебя…
— Пожалуйста, — перебила я его, — я не хочу слушать этого! Ты видишь, я здесь, у меня есть муж, ребенок…
— У тебя был муж… и ребенок, когда… — начал было он.
— Я знаю, но во мне есть что-то испорченное, я эгоистка, действую импульсивно… я совершаю поступки, которые ранят моих ближних и меня, и совершаю их, абсолютно не думая. Но я стараюсь сейчас исправить свою жизнь. Ты должен уехать, Мэтью, тебе не следовало приезжать.
— Я должен был, Карлотта! Я боялся приехать сюда… но я должен был поговорить с тобой. Я видел тебя вчера…
— Где? — воскликнула я.
— Я был… рядом с домом и увидел, как ты въезжаешь во двор на лошади. Это было днем… и стоило мне тебя снова увидеть, как…
— Послушай, Мэтью, то, что было между нами, закончилось. Это был какой-то приступ безумия с обеих сторон. Это было не правильно… было плохо. Я так виню себя за это! Дамарис любила тебя, а когда она увидела нас там… Она отсутствовала всю ночь, всю ту ночь она провела в саду, под этой ужасной грозой. Ее все так искали! Она бы умерла, не найди ее тогда отец, и мы в этом были бы виноваты, Мэтью. Мы чуть не убили ее. Все, хватит… Мы не должны больше встречаться. Я продаю Эндерби-холл. Я не вынесу, если еще хоть раз мне придется поехать туда. Как, впрочем, и Дамарис, я уверена… хотя она и не может этого сделать… Когда мы ездили в Эверсли-корт, ей пришлось помогать. Только представь себе это. Дамарис, которая все уголки в округе объездила на своем Томтите! Это невыносимо! Только так мы можем покончить со всем этим — постарайся все забыть.
Вернулась Харриет.
— Вино несут, — объявила она. — А теперь расскажи нам, чем ты занимался с тех пор, как покинул Грассленд? Думаю, ты сейчас в отпуске, прямо из армии? Насколько я помню, ты был военным, сейчас всех заставляют служить, в связи с этими победными боями на континенте.
— Да, — ответил Мэтью. — Я в армии.
— Но скоро возвращаешься в свой полк? Надеюсь, герцог Мальборо вскоре закончит эту глупую войну. А как твоя мать?
— С ней все хорошо, благодарю вас.
— Надеюсь, она теперь счастливо живет в Лондоне после того, как попробовала немножко сельской жизни?
— Да, думаю, город ей больше по душе. Харриет вздохнула.
— В городе хорошо… Часто ли она ходит по театрам? — Она повернулась ко мне, по-видимому, заметив, что я необычно молчалива. — Ты знаешь, во Франции театры отнюдь не процветают. Мадам Мантенон сделала из бедного старого Людовика настоящего святошу. По-моему, на старости лет она раскаялась и закрыла большинство театров, будто бы это обеспечит ему местечко в раю! Обещаю вам: он эту войну не выиграет. Наилучший способ ускорить свое поражение — это закрыть театры.
— О, Харриет, — сказала я с принужденным смешком, — что за странные выводы!
— Да, моя дорогая, это действительно так. Людей надо подбадривать, особенно в военное время, а самый лучший способ повергнуть их в мрачное настроение — это лишить развлечений. Ты согласен? — улыбнулась она Мэтью.
— Вы абсолютно правы.
— Это естественно! — воскликнула она. — Люди с такой радостью приветствовали возвращение короля Карла только потому, что устали от пуританских законов. Я хорошо помню ликование, когда снова вернулись веселые деньки. В то время я была очень молода…
— Конечно, Харриет! — Я решила ей польстить.
— Интересно, помнит ли твоя мать, как мы играли вместе?
— Да, — сказал Мэтью. — Она упоминала об этом.
— Вскоре после этого я покинула театр, но актриса всегда остается актрисой. Признаюсь вам, огни рампы никогда не перестанут ввергать меня в сладостную дрожь.
В таком духе продолжался разговор и дальше, но, по-моему, ни я, ни Мэтью особенно не прислушивались к ее словам.
Когда Мэтью уезжал, Харриет спросила, когда он будет в Лондоне. Он ответил, что, может быть, он еще пробудет в «Приюте скрипача». Ему понравилась эта гостиница, да и местность была очень привлекательной. Ему нравилось ездить по округе.
— Если хочешь, заходи к нам еще, — сказала Харриет.
— О, благодарю вас! — горячо ответил Мэтью. Больше случая остаться наедине нам не представилось, но по его пылкому взгляду я поняла, что он еще вернется в Эйот Аббас.
