Любовь не ждет - Линдсей Джоанна (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Ты хочешь сказать, что он ненавидит невесту, которую даже не встречал?
Тиффани вспыхнула.
— Нет, но он сказал, что, независимо от того, что он чувствует к ней… ко мне, ненависть всегда будет стоять между нами, потому что он жил с этой ненавистью всю жизнь.
Сэм ненадолго задумался.
— Мне никогда не нравился Хантер, потому что он Каллахан, но я уважаю его. Он никогда не связывался со мной или братьями, хотя мог бы. Он был намного старше и крупнее, чем любой из нас. А вот Джон, похоже, сердит на весь мир и в детстве был таким же. Он приставал к нам по любому поводу, надеясь затеять драку. Но один из братьев всегда останавливал его. Чаще всего Хантер. Думаю, родители велели им оставить нас в покое — в связи с перемирием.
— Ничего себе перемирие, — пробормотала Тиффани, — когда обе стороны только и думают, как бы насолить друг другу.
Сэм ухмыльнулся, ничуть не обескураженный.
— От некоторых забав трудно отказаться.
Глаза Тиффани сузились.
— Что ты сказал?
Он хмыкнул.
— Не знаю как наши родители, но мы, дети, извлекли из этих проделок бездну удовольствия.
— Ты, очевидно, забыл о перестрелках, иначе не говорил бы так.
Он пожал плечами.
— Я вырос с этим перемирием, Тиффани, как и Хантер с братьями. И ни разу не видел, чтобы кого нибудь убили. Это было до нашего рождения. А теперь я пошлю к Каллаханам одного из работников, чтобы привез твои вещи. Полагаю, Мэри не будет возражать. Она всегда держалась дружелюбно, даже когда мы встречались с ней в городе. Не то что мужская часть ее семейства.
— Я не хочу никого видеть, Сэм.
— Ты имеешь в виду па?
— Да, я имею в виду твоего отца.
— Он и твой отец.
Это утверждение не на шутку задело Тиффани.
— Нет, не мой! Когда это он был моим?!
— Когда держал тебя на руках новорожденную, — мягко произнес Франклин, стоя в дверях. Он кивком велел Сэму выйти, прежде чем продолжить: — Когда кормил тебя с ложечки. Когда укачивал тебя на ночь. Когда ты простудилась и я всю ночь сидел у твоей постели, потому что мать боялась, что ты задохнешься во сне. Когда придерживал тебя, чтобы ты не упала, делая свои первые неуверенные шаги. Когда…
— Прекрати! — крикнула Тиффани, задыхаясь от боли, теснившей грудь. — Ты думаешь, что я поверю тому, чего не помню? У меня нет воспоминаний о тебе. Ни одного! Где ты был, когда это действительно имело значение? Где ты был, когда я нуждалась в тебе? А теперь слишком поздно. Ты хочешь знать, зачем я притворилась той, кем не являюсь? Потому что предпочла жить с врагами, чем с отцом, который так мало думал обо мне, что даже ни разу не навестил за все эти годы!
Тиффани повернулась к отцу спиной, чтобы он не видел слез, которые она больше не могла сдерживать. Они текли по щекам, изливаясь вместе с болью, вызванной его равнодушием, его отсутствием, его…
— Это была твоя комната, — тем же мягким тоном произнес он. — В начале года я велел подготовить ее к твоему возращению, но до того момента в ней все еще оставались твои детские вещи. Я заходил сюда каждый вечер перед сном, чтобы уложить тебя в постель — мысленно. Я знал, что тебя здесь нет, но мог вообразить, что ты здесь. Я так скучал по тебе, Тиффани. Это был двойной удар, когда Роуз оставила меня, забрав тебя с собой.
Он казался искренним, но ему не удалось обмануть ее. Господи, неужели он действительно думает, что она поверит его лжи? Почему бы ему просто не признать правду? Он мог обожать ее, когда она была маленькой, но забыл о ней, как только она уехала. Она никогда не поверит ничему другому, потому что у нее есть доказательство сроком в пятнадцать лет.
Тиффани больше не могла выносить его присутствия.
— Я вынуждена попросить тебя уйти, — сказала она, с трудом выговаривая слова. — Я останусь здесь, пока не станет ясно, что делать дальше, но предпочла бы, что мы оставили притворство. Если ты не готов уважать мои желания, я переберусь в город и останусь там, пока не получу письмо от мамы.
— Тиффани…
— Больше ни слова! Пожалуйста!
Дверь закрылась. Тиффани оглянулась, чтобы убедиться, что он вышел, затем рухнула на колени прямо там, где стояла. Она зажала рот рукой, чтобы заглушить рыдания. Почему ей так больно? После стольких лет это не должно так ранить. Ей следует радоваться, что она наконец показала Фрэнку, что ей тоже наплевать на него…
Глава 43
Закери явно хотел поговорить, но Хантер был не в том настроении. Его лошадь все еще была привязана перед домом. Не успели Уоррены уехать, как он тоже вскочил в седло. Закери окликнул его, но Хантер не остановился. Спустя несколько мгновений он уже скакал к городу.
Он выбрал прямой путь, минуя отрезок дороги, где мог встретиться с Уорренами. В салуне «Голубая лента» он заказал бутылку виски. Какой то пьяный заговорил с ним и получил удар кулаком. Хантер даже не посмотрел, кто это был, чтобы извиниться позже. Просто схватил бутылку и вышел. Но он надеялся, что встретит на улице кого нибудь из шахтеров. Он был бы рад выместить на них то, что чувствовал. Ему не повезло, там не было ни одного.
Он выехал из Нэшарта и ехал весь день не зная куда. К полудню бутылка была наполовину пуста, но это не дало желаемого эффекта. Перед глазами стоял образ Дженни, уезжающей со своим семейством. На ее лишенном выражения лице не было заметно ни признаков вины, ни сожалений о том, что она сделала… Он допил содержимое бутылки и продолжил свою бесцельную скачку.
Вторая половина бутылки сработала, хотя и не совсем так, как он рассчитывал. Но она запустила поток других воспоминаний. Вот Дженни накидывает петлю на шею бычка, смеясь над собственной неловкостью. Вот она застилает постели, моет посуду, готовит для них. Просто чудо, что она не отравила их еду. А вот она пытается погасить пожар, хотя не представляет, как это сделать… А может, учитывая новые обстоятельства, она сама его устроила?
Это что, ее представление о шутке — шпионить за его семьей? Неужели все это время она смеялась над ними, поверившими в ее байки об экономке? Каким же идиотом он был, рассказывая ей, что чувствует к своей невесте! К ней! И как быстро ей удалось завлечь его в свои сети…
Что толку теперь отрицать! Ее обман убивает его, потому что он влюбился. Он чувствовал, что к этому идет, и противился как мог. Но, когда он увидел Дженни с новорожденным сыном Калеба на руках, все барьеры рухнули. Подумать только, он влюбился в женщину, которой не существует!
К тому времени как Хантер позволил Пэтчесу найти дорогу домой, он успел протрезветь. Солнце садилось. Боже, он никогда больше не сможет смотреть на закаты, не вспоминая, как она любовалась ими. Это было искренне в отличие от всего остального.
Хантер вошел в дом через кухню. Это было ошибкой. Видимо ему придется избегать этой комнаты, где в каждом углу видится Дженни. Сейчас там никого не было, кроме Эндрю. Он читал поваренную книгу Дженнифер, помешивая содержимое кастрюли, стоявшей на плите. Значит, он собирается взять на себя ее работу?
На звук открывшейся двери в кухню сунулся Максимилиан и снова исчез в коридоре, увидев, что это не его хозяйка. Хантеру хотелось смеяться каждый раз, когда он видел поросенка, следующего за Дженни по пятам. Она не забрала его с собой. Еще бы! Ведь все это было игрой, особенно ее привязанность к поросенку.
Эндрю бросил на Хантера настороженный взгляд.
— Я не знал… — начал он.
— Помолчи, парень, — только и сказал Хантер, пройдя через кухню.
Он надеялся, что ему удастся незамеченным проскользнуть в свою комнату и запереть дверь. Но в гостиной сидели родители. Оба. И оба уставились на него, когда он появился у подножия лестницы.
Хантер достаточно удивился, чтобы помедлить.
— Как ты спустилась вниз, ма?
— Я отнес ее, — ворчливо отозвался Закери. — Мы весь день просидели здесь, ожидая тебя! Она отказывалась подняться наверх, опасаясь, что ты попытаешься незаметно проскользнуть к себе.
