Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества - Конторович Александр Сергеевич

Коллега Шоно перевязывал глубокий порез начальнику штаба.

— Сайн байна Шоно, сайн байна Дарга-Бабаай!

— Как-как ты меня обозвал?

— По-бурятски, однако. Старый — бабаай, Империалист — дарга, наверное, большой человек Шоно, я травку принес.

— Да, оборзели вы, батенька, с индейцами, оборзели. Что за травка?

Минут пять придумывали способы применения травы… и тут обращаю внимание на то, что средств дезинфекции у нас, видимо, мало. Шоно подтвердил — практически нету. Сразу же возник здоровый вопрос насчет спирта… в общем, инициатива наказуема. Народ роет ямы на холмике, я рою яму под берегом. Почти у пляжа. Там глина хорошая.

Попутно выцепляю индианку (по-ихнему и относительно меня — «нами», младшая сестра, можно командовать, и не только), показываю завалявшиеся в кармане два рубля монетами и озабочиваю насчет доставки ягод с деревьев, которые метрах в сорока оглушительно воняют. Как мне рассказали местные, птички, когда переспевших ягод наклюются, падают и блюют. Попробовал на вкус — ощутимо сахара.

Если бы не запах… но ничего, на бражку сойдут. Также прошу набрать черники примерно горстей сорок.

Блин, день потерян. Пока промазал яму (сырая глина воду не пропускает), пока сгрузили в нее полтонны ягоды — (эти индейцы работают как танки, если правильно простимулировать), пока залил… нормально так, сорок рейсов до ручья с промазанной корзиной, команды давать мне ведро не было, попросить забыл, а возвращаться лень.

Уже в темноте заваливаю это все ветками, возвращаюсь в лагерь. Не забыть бы завтра табличку повесить насчет «Не трогать, на благо родины»…

У костра, вечерние посиделки

Ребята, мы попали. Это понятно даже ежику, а я здесь дикобразов в упор не наблюдаю, кроме того, которого вчера за ужином сожрали. А, вы не знали, эмчи-Шоно? Сочувствую.

Пообщавшись месячишко с нашими добрыми соседями, могу сказать следующее — если мы хотим обеспечить себе веселую жизнь, надо работать, работать и еще раз работать. Кто там говорит про Ильича? Броневика нема, к сожалению, «Авроры» тоже. Учиться надо. Однозначно.

Что представляют собой наши не краснокожие друзья? Во-первых, они — белые. А мы — розовые по их фотошопу. Как у японцев. Во-вторых, голубые у них тоже есть, но их чморить нельзя. В-третьих, они охотники и собиратели, а мы — потомки земледельцев и скотоводов.

Попробую популярно объяснить разницу. Коллега Зубр, если у вас нету жратвы, но есть садовый участок, что вы будете делать? Правильно, посадите травку и будете ее выращивать. Потом травкой накормите барана и изобразите шашлык. А индеец будет ждать, пока на его участок забредет какой-нибудь опоссум. Или пока на участке травка не вырастет. К чему это я? Да к тому, коллеги, что для того, чтобы прокормиться, индейцу необходима гораздо большая территория, чем нам. Зверь на месте не стоит, корешки круглый год не растут. Лошадок наши друзья еще не освоили, охота с луком малоэффективна. Почему они вокруг нас усиленно тусуются, девок своих пачками засылают и прочее такое? Да потому что жрут они сейчас больше и лучше, чем за три предыдущих года. А жрут, потому что мы их кормим. За работу. Ну и соль научили добывать, красную рыбу солить, в сентябре с ними на желуди пойду. Если начальство отпустит.

Все в этом мире пляшет от двух наук — биологии и экономики. Та плотность индейского населения, которую мы сейчас имеем, нас заведомо не устраивает. Мало у нас индейцев для нормального развития. Но больше, к сожалению, индейская экономика не прокормит. Вопрос в студию — почему мы вовсю спим с индианками, а своим мужикам они не дают? Реально, факт. Меня Бычара просветил. Отвечаю — потому что сезон размножения у них начнется в ноябре. Прикольно называется, кстати, — Тхаклуин Ви, месяц, когда быки того… этого. И продлится месяц. Чтобы дети родились в августе. Их, соответственно, больше выживет, детская смертность у них почти как у нас в начале XX века.

Экономика определила типы индейского мужчины, индейской женщины и индейского п…дора. Попробую рассказать, что понял, наши попаданцы по телам поправят, если что. Индейская женщина подчиняется не столько мужу, сколько вождю. Потому что вождь, как правило, ее папа. Или дедушка. В остальном — мечта мужчины. Вслух не гавкнет, сковородкой не стукнет, из дома не выйдет лишний раз. Но требует жратвы, шкур и время от времени любви.

Индейский мужчина — это по определению напрочь отмороженный деятель. Цель его — благо племени, поэтому основным его достоинством является кормить не только себя и свою семью, но и всех окружающих. Чем больше проставляешься — тем больше тебя уважают. А проставиться ты можешь двумя способами — либо добыть зверя на охоте, либо завалить конкурента. Конкурент — это любой не из родного племени, одетый соответствующим образом. Женщин и голубых валить нельзя. Типа западло.

Как правило, взрослый индеец состоит в каком-то воинском братстве. Это вроде как индейские менты. Следят за соблюдением обычаев, организуют большие охоты и войнушку. Опознать их сложно, в наших племенах… кстати, знает кто-нибудь, что вокруг нас и с нами уже три семейных группы тусуются? Так вот, опознать их практически никак. Это проблема. Мы неизбежно поломаем обычаи, надо индейцев на землю ссаживать… но это дело будущего, назреет — решим. Наверное.

Ну и о грустном. Видели у них шалаши на краю поселка, типа с украшениями, и мужиков в халатах? Это ихние голубые. Если индеец чувствует, что путь воина не вытянет, он добровольно исключает себя из цепи размножения. Строит вигвам и живет с мужиками. Занимается вышиванием, вышивки ценятся, украшения несакральные делает. Индейцы их за людей немного не считают, но относятся в целом с уважением. Если такой имя мальчику даст — это на счастье. Девочек они не обзывают.

Для того, чтобы выжить, мы должны одновременно решить две нерешаемые, казалось бы, задачи. А именно — посадить индейцев на землю и научить более эффективным способам производства и одновременно — сохранить основные особенности их культуры. Иначе нас сожрут в первый же голодный год.

Хао, я сказал.

ГЛАВА 7

Всеслав

Рыба прет. С давно не наступившего 1991 года такого не видел. Ручей наш (скорее, небольшая речка) так и кишит. По головам идут, друг по другу лезут. В основном горбуша. Ну, ямы выкопаны и отожжены, аж три штуки, в каждую тонн 5 реально влезет. Засыпать будем две, одна под отмочку, к ней сейчас отводку от ручья копают. Рядом индейцы две своих ямки вырыли, я им популярно объяснил, что так рыба дольше хранится, через Арта и его скво. Арта после того, как шаману ихнему кирдык наступил через Иоганна Себастьяна Баха, индейцы боятся.

Как ни странно, с засолкой и прочим справляемся легче и меньшими силами, чем с лесозаготовками. Спасибо кузнецам, помогли со шкерочными ножами. Думаю, еще три дня, и хватит. Одна яма почти полная, вторая — до половины.

Вечереет. Иду решать проблему с самогонным аппаратом. Столяра надо привлекать. Сам не справлюсь. А сквасится бражка — обидно будет.

На дощечке, лично выструганной.

С документом нарисовываюсь в столярку. Встречает столяр, мы сталкивались только на общих сборищах, да еще когда он за досками приходил, потому знакомы шапочно — уставший, даже несколько потерянный…

Минут пять коллега Александр ворчит на меня и возмущается жизнью. Потом проникается. Особенно после того, как я беру изготовление трубы на себя.