Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания - Гроф Станислав (книга жизни .TXT) 📗
Это послесмертное странствие души иногда описывают как путешествие по фантастическим ландшафтам, которые отчасти сходны с земными, а иногда как встречи с различными архетипическими существами или как последовательное прохождение необычных состояний сознания. В некоторых культурах душа достигает в Запредельном временных сфер пребывания, таких, как, например, христианское чистилище или локи тибетского буддизма, в других — вечной обители: небес, ада, рая или солнечной сферы. Многие культуры независимо друг от друга разработали систему верований в метемпсихоз, или перевоплощение, которая включает в себя возврат единицы сознания к другой физической жизни на земле.
Все доиндустриальные общества, по-видимому, сходились во мнении, что смерть является не окончательным прекращением всего, а переходом к другой форме существования. Переживания, связанные со смертью, рассматривались как посещения важных измерений реальности, которые заслуживают того, чтобы их постигали, изучали и составляли их подробные карты. Умирающие люди были знакомы с эсхатологическими картографиями своих культур, будь то шаманские карты похоронных ландшафтов или сложные описания восточных духовных систем, таких, как «Бардо тодол» (тибетская «Книга мертвых»).
В данном контексте «Бардо тодол» заслуживает особого внимания. Этот важный текст тибетского буддизма являет собой любопытный контраст с исключительно прагматическим акцентом на производительной жизни и отрицании смерти, который присущ индустриальной цивилизации Запада. Книга описывает время смерти как уникальную возможность духовного высвобождения из циклов смертей и перерождений, а также как период, определяющий наше следующее воплощение в случае, если освобождение не достигнуто. С этой позиции переживания бардо, или промежуточных состояний между жизнями, даже важнее, чем воплощенное существование. Поэтому считается, что в теперешней жизни нам совершенно необходимо готовиться к этому периоду, систематически занимаясь духовными упражнениями.
Такие описания священных измерений реальности и акцент на духовном прямо противоположны системе убеждений, преобладающих в индустриальном обществе. Наше мировоззрение во многом сформировано материалистической наукой, считающей, что мы живем во вселенной, где реальна только материя. Теоретики различных дисциплин сформулировали представление о реальности, согласно которому история вселенной есть не что иное, как история развивающейся материи. В этом развитии жизнь, сознание и разум представляются более или менее случайными и несущественными вторичными феноменами. Они появились в ничтожной части огромной вселенной после миллиардов лет эволюции пассивной и инертной материи. Разумеется, понимание природы человека и вселенной, основанное на таких предпосылках, в принципе несовместимо ни с одной из форм духовных убеждений. Когда мы соглашаемся с таким представлением реальности, духовность выглядит как иллюзорный, а порой и обманчивый подход к жизни.
Эта кажущаяся несовместимость науки и духовности весьма примечательна. На протяжении истории человечества духовность и религия играли в жизни людей первостепенную роль, до тех пор пока их влияние не было подорвано научной и индустриальной революцией. И наука, и религия — каждая по-своему — суть чрезвычайно важные части человеческой жизни. Наука — наиболее мощное средство получения информации о мире, в котором мы живем, а духовность необходима как источник смысла жизни. Религиозный импульс, несомненно, был одной из самых могучих движущих сил человеческой истории и культуры. Трудно представить себе прогресс человечества, если бы ритуальная и духовная жизнь полностью зиждились на необоснованных фантазиях и заблуждениях. Чтобы оказывать столь сильное воздействие на ход человеческой истории, религия должна отражать основополагающие аспекты человеческой природы, хотя способы этого отражения зачастую были весьма сомнительны и превратны.
Если бы мировоззрение, созданное материалистической наукой, было поистине правильным, полным и точным описанием реальности, то на протяжении всей истории человечества единственной группой, обладавшей полноценным пониманием человеческой психики и бытия, была бы интеллигенция развитых обществ, подписавшаяся под философией материализма. В таком случае все прочие взгляды и мировоззрения, включая великие мистические традиции мира и духовные философские учения Востока, казались бы примитивными, незрелыми и обманчивыми. Это относилось бы и к веданте, и к различным школам йоги, к даосизму, к буддийской ваджраяне, хинаяне и махаяне, к суфизму, к христианскому мистицизму, каббале и многим другим сложным духовным традициям, являющимся продуктом многовековых углубленных исследований психики и сознания человека.
Поскольку идеи, изложенные в этой книге, в основе своей согласуются с различными школами вечной философии, они, естественно попадают в ту же категорию. Их можно было бы игнорировать, считать нерациональными, необоснованными и ненаучными, заведомо отметая очевидные факты, на которых они основываются. Поэтому важно прояснить взаимоотношения религии и науки и определить, действительно ли эти два важных аспекта человеческой жизни несовместимы. И если мы увидим, что есть способ объединить эти идеи, то надо будет определить и условия их объединения.
Убеждение, что религия и наука должны быть друг с другом несовместимы, отражает коренное непонимание природы их обеих. Правильно понимаемые истинная религия и истинная наука являют собой два важных подхода к бытию, которые дополняют друг друга и никоим образом не находятся в противоречии. Как тонко подметил Кен Уилбер, между истинной религией и подлинной наукой не может быть противоречий. Если же таковые наличествуют, то мы, скорее всего, имеем дело с «поддельной религией» и(или) с «поддельной наукой» (Wilber 1983).
Многие заблуждения в этой области основаны на ложном понимании природы и функции науки, которое ведет к некорректному использованию научного мышления. Дополнительный источник ненужных проблем создает неправильное понимание природы и функции религии. Вот почему нам очень важно научиться отличать подлинную науку от наукообразия, а духовность — от организованной религии.
Современная философия науки прояснила природу, функцию и должное использование теорий в исследовании различных аспектов вселенной. Она выявила ошибки, приведшие к преобладанию материалистического монизма в западной науке, а также, косвенным образом, в мировоззрении индустриального общества. Оглядываясь назад, нетрудно увидеть, как это произошло. Ньютоновское представление о физическом мире как о полностью детерминированной механической системе оказалось на практике настолько успешным, что послужило моделью для всех других научных дисциплин. «Думать научно» стало означать «думать в механистических терминах».
Триумфы физики стали мощной поддержкой философскому материализму — позиции, которую сам Ньютон не разделял. Для него творение вселенной было немыслимо без божественного вмешательства, без высшего разума Творца. Ньютон верил, что Бог создал вселенную как систему, управляемую механическими законами, и потому считал, что, раз она создана, ее можно изучить и понять. Последователи Ньютона восприняли эту модель вселенной как детерминированной супермашины, но понятие разумного творческого принципа сочли ненужным и сомнительным пережитком темного иррационального прошлого. Информация о материальной реальности, получаемая при помощи органов чувств, стала единственным допустимым источником данных во всех отраслях науки.
История современной науки показывает, что представление о материальном мире, основанное на ньютоновской механике, доминировало в биологии, медицине, психологии, психиатрии и во всех прочих дисциплинах. Эта стратегия отражала основное метафизическое положение философского материализма и была его логическим следствием. Если вселенная по сути своей материальна, а физика есть научная дисциплина, изучающая материю, то физики суть последняя инстанция в вопросах природы всех вещей и данным, полученным в других областях, непозволительно вступать в противоречие с основополагающими теориями этой дисциплины. Неукоснительное применение такой логики повлекло за собой систематическое замалчивание или искаженное толкование данных по многим областям, не согласующихся с материалистическим мировоззрением.
