Джереми Полдарк (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон (книги бесплатно без .TXT) 📗
Салли Треготнан — громогласная, смешливая женщина лет сорока сама стояла за стойкой, что служила баром, быстро наливая выпивку и забирая деньги. Свою долю прибыли получили четыре деревенских питейных заведения получили, но в пивнушке вдовы Треготнан подавали отборную выпивку.
Вдова, также известная как Салли-забери-покрепче, не должна была продавать что-либо крепче пива, но в истории деревни не случалось такого, чтобы она не отказалась добавить чего-нибудь в продаваемый эль, чтобы забирал покрепче, даже когда посетители и так уже набрались по самые брови.
Итак, ветерок процветания принес ей неплохой доход. Среди посетителей в тот вечер присутствовали Нед Ботрелл, Джуд Пэйнтер, Чарли Кемпторн, Пол Дэниэл, Джака Хоблин и Тед Каркик. Люди вроде Пэлли Роджерса и Уила Нэнфана хотя и возглавляли то самое дельце, себе спиртного не заказывали, как противоречащее их методистским взглядам.
Джуд Пэйнтер выглядел самым счастливым: джин стоял перед ним, джин бултыхался у него в желудке, а вокруг сидели слушатели.
— А теперь, — говорил он, — а теперь, ежели хотите знать, каково это — стоять в суде и глаголить истину, когда судья, присяжные и стряпчие слушают, разинув рот. Так оно и было — присяжные сидят рядочком, как воробушки на ветке. Стряпчие в своих черных ночнушках, будто собрались задать храпака, смешные парики с косичками, все это проклятое сборище, зыркают, сидя голова к голове. То еще зрелище, скажу я вам.
— Продолжай, — подбодрила его Салли Треготнан, — продолжай.
— Так оно и было. Ей-богу не вру. Когда я впервые встал и огляделся, то вспотел, как загнанная лошадь. Но потом начал им вещать слово правды, будто я пастырь, а они агнцы. Проклятье, приходится использовать всю силу добра, чтобы тебя услышали.
— Думаю, ты вещал прям как проповедник, — произнес Чарли Кемпторн, подмигнув Неду Ботреллу.
Джака Хоблин опустошил свой стакан и исподлобья взглянул на Джуда.?— Меня уже воротит от твоих бредней. Всё закончилось уже много месяцев назад, и нечего об этом трещать. Кто знает, как ты там в суде вертелся, когда никто кроме тебя не может это подтвердить?
— Говорю же, — сказал Джуд, презрительно ощерившись, — прочисть уши, и услышишь. Я там был, говорил всё это, был там и судья, один в один как Пол Дэниэл, только не лыбился, как тупоголовый баран. И Росс Полдарк стоял там, прям как Джака Хоблин, но не подмигивал, как кудахтающая курица. И судья мне: «Мистер Пэйнтер», говорит, а еще сказал: «Так совершил этот человек преступление или нет?». А я ответил: «Судья», — говорю, мол, что этот человек однажды причинил мне зло, но я не из тех, кто таит обиды, когда их таить не следует, ибо кто ж лучше Джуда Пэйнтера знает, что глаголет Библия, раз уж Господу нашему дали в глаз, и поворотил он другой, получив и в него тоже. Так что это чистейшая правда и ни словечка вранья, когда я говорю, что этот человек, Джака Хоблин, то есть Росс Полдарк, невинен, как новорожденный младенчик. Обида, сказал я, плохой судья для любого живущего или умершего. Я верю в это, ибо так записано в Библии. Да не передвинь межевые камни соседа твоего. Как и не вожделей жену соседа твоего, ни подруги его, ни кобылы, ни вол, ни чего другого.
— Смотри, куда лезешь своими ручищами, — возмутилась Салли Треготнан.
— Так я продолжал, пока почти каждая душонка не залилась горячими слезами, как закоренелые грешники, так и праведники. Потом судья повернулся к суду, раскинул руки, как чайка клюв, завидев кильку. «Друзья мои, друзья мои, друзья мои, друзья мои, друзья мои, друзья мои...» — Джуд запнулся, стал нащупывать стакан, нашел его и дрожащей рукой поднес к губам.
— Чепуха и бред, — неодобрительно заявил Джака Хоблин. — Судья никогда не скажет ничего подобного.
— Старый придурок, — прошептал Пол Дэниэл, — дай ему веревку, и кто знает, может, он сам повесится.
Но Джуд потерял нить своих рассуждений. Он пытался поставить стакан, пока, наконец, Салли его не забрала. Джуд вытер лоб рукавом и осмотрелся остекленевшим взглядом, запев надтреснутым дрожащим тенорком:
Жили-были старики, и были они бедны. ?Твидли-дидли-ди.?Они жили в хлеву без двери, ?Что стоял у старого вяза.
— Боже святый, я этого не вынесу, — заявил Хоблин, — сидеть здесь, как тетушка Салли на рождественской ярмарке.
Чарли Кемпторн кашлянул и незаметно придвинулся к Джаке. Выпивка и курево временами еще сказывались на его легких.?— Я сегодня утром видел Розину, — доверительно сообщил он, — она выросла милой девчушкой.
— Да? — Джака подозрительно уставился на него.
— Скоро замуж выйдет, полагаю? Хотя, может, кого и отпугнет эта нога, я про ее хромоту.
Джака фыркнул и допил стакан. Чарли моргнул и заглянул под насупленные брови собеседника
— Не годится, если она так и останется старой девой только потому, что приволакивает одну ногу.
— Ей еще только семнадцать, — сообщил Джака, набивая трубку.
— Скоро за ней будет много молодых повес волочиться.
— Может, кто постарше — более подходящая пара, — заявил Кемпторн, облизав губы.
— У старика и старухи не было деньжат, твидли дудли дидли ду, — запел Джуд. — И сидя под старым вязом, чуяли они беду.
— Вот взять меня, — сказал Кемпторн, — ну просто глянь для примеру. Делаю паруса, работенка непыльная. Откладываю немного деньжат на черный день. И ведь у меня двое ребятишек, один из...
— Ага, — отозвался Джака, — бедные маленькие голодранцы.
— Ежели им чего и не хватает, то с возрастом наберутся. Чего им и вправду недостает, так это женской заботы. Я подумывал о Мэри-Энн Трегаскис, но...
— Ежели ты ей нужен.?Когда Джака Хоблин пропускал первый стаканчик, не в его обычае было любезничать.
— Ну, кто знает. Я ж ее не спрашивал. Но многие бы вцепились в такую возможность. Я было положил глаз на милашек из семейства Андреуортов, но решил сменить курс. К тому же я ж не только паруса могу шить своей иглой. На прошлой неделе раздобыл в Редрате десять ярдов черного бархата, дешевого, по два шиллинга за ярд, и задумал его разрезать и пошить бриджи, как у господ, буду продавать тем, кто хочет сойти за джентльмена, ежели им самим не получится. Я еще много чего могу, нахватался там да сям, ты удивишься.
— Ага, — сказал Джака, потягивая следующий стакан.
— Да. И думается мне, что для девицы, умеющей обращаться с иголкой, мужчина, который тоже это умеет, будет очень даже подходящей парой, вот что я думаю.
— Вот как ты думаешь, значит? — Джака оценивающе уставился на Кемпторна и на минуту погрузился в размышления. — Сколько тебе годков, Чарли? Почти как мне, наверное.
— Мне всего-то тридцать девять, — заявил Чарли.
— И по-прежнему харкаешь кровью?
— Неа, уж почти два года как не харкаю. Слышь, Джака, помяни мое слово, дела у меня идут в гору, и вокруг полно девиц....
— Может, девица и сама имеет право об этом судить.
— Неа, Розина такая добронравная девица, вся в мамашу. И в тебя, Джака. Ну конечно же, в тебя. Она поступит так, как велит отец, в этом я уверен.
— Ага, — прорычал Джака, — может, и так. Может, так ее воспитали. Но я не из тех, кто спешит без нужды, только ежели и в самом деле требуется спешить... А лучше б не надо было.
— Никакой спешки! Просто подумай на досуге, в общем. И может, я загляну к тебе, прогуляюсь с Розиной туда-сюда, ежели ты не возражаешь, просто поглазеть на окрестности.
— И вот старик со старухой, — пропел Джуд, — шаталися вокруг, твидли дидли дудли ди. И тут увидели калеку, что из земли встает.
Позже вечером Джуд нетвердой походкой побрел домой, в Грамблер, стремительный полумесяц освещал ему путь, проглядывая через белые облака высоко в небе. Воздух стал промозглым, и если бы не апрель, то можно было бы предположить, что грянет мороз. Джуд по-прежнему пребывал в веселом расположении духа, хотя его немного беспокоили дурные предчувствия вечного проклятия для всех народов. Время от времени он забывал об этом и шел, напевая свой нескончаемый мотивчик, в котором всегда обнаруживался новый куплет. Иногда он спотыкался о рытвину или камень и проклинал весь мир, желая, чтобы тот отправился в геенну огненную, от которой Джуд так стремился его спасти.
