Дочери Волхова (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Однако того нигде не было видно. Да и к сестре-беглянке подойти сразу Велем не мог, отделенный от нее шумной толпой. И о чем с ней говорить, когда она стоит на священном полотне, месте богини, со священным ожерельем Солнцевой Девы на груди? Сейчас можно только кланяться ей. Пришлось ждать окончания обрядов, довольствуясь обществом не очень-то приятных собеседников: Вышеслава и его близких.
Вышеслав почти сразу заприметил, что в толпе словеничей появилось новое важное лицо – Домагостев сын. А может, подсказал кто из многочисленных и глазастых родичей. Подойти самому к неженатому парню Вышеславу не позволяло достоинство, но он тут же послал к приезжему своего сына Горислава с приглашением поговорить. Велем, оглядываясь на новоявленную Деву Ильмеру, приблизился и поклонился дальнему родичу.
– Здравствуй, здравствуй, добрый молодец! Ясен сокол! – Вышеслав приветствовал его с таким оживлением и радостью, будто родного сына. – Ну, Велемысл Домагостич, ты всем витязям витязь! Отчего же все еще в короткой рубашке ходишь? Что ж отец тебя не женит никак? Или в Ладоге невест нету хороших? Так к нам приезжайте – у нас их много уродилося, будто земляничинки в бору, одна другой краше, одна другой слаще!
– Спасибо на добром слове, Вышеславе! – Велем снова почтительно поклонился старейшине, хотя особо теплых чувств не испытывал. – Нам сейчас не до чужих девок, нам бы свою воротить! – Он бросил взгляд на Дивляну, все еще стоявшую на вышитом полотне. Вокруг нее ходили женщины, притопывая в пляске, воздымая руки к небу и прославляя ее красоту. – Сестру мою лихой человек из дома увез, вот приехал забрать ее и домой вернуть. Спасибо вам, что сохранили!
– Слышал, слышал я про вашу незадачу! – Вышеслав по-свойски приобнял Велема за плечи и повел его в сторонку, будто намеревался доверительно сообщить нечто важное. – Кто бы подумать мог! Мы Деву Ильмеру семьдесят лет дожидались, а она не в Словенске, в Ладоге родилась!
– У богов все бывает, – сдержанно ответил Велем, ничуть не радуясь этому чуду, которое явно осложняло и без того непростое дело.
– Вы, я слышал, ее за князя Аскольда в полянскую землю отдать думали?
– Думали. И отдадим, коли батюшка так решил и родичи приговорили.
– Да неужто хотите Деву Ильмеру у нас отнять? – Вышеслав будто в изумлении развел руками и вытаращил глаза. – Благословение наше? Не отдаст ее народ словенский!
– Ваша была бы, коли бы в вашем роду родилась. А она родилась в роду Витонеговом, и мой отец над ней хозяин.
– Так боги ее избрали!
– Не будет вам благодати от той, что из своего рода сбежала или отнята, если с чурами порвала и дедов обидела. Говорите с отцом и матерью – позволят они ей на Ильмере жить, пусть живет, а нет – они над нею властны.
– Да ей ведь сестра моя Добролюта теперь вторая мать, почитай! Она же в дороге застудилась, ты не слышал, в лихорадке приехала, чуть живая! Кабы Добраня ее не нашла, из лесу в Перынь не привезла, кабы ее наши кудесницы и травницы не выходили, помереть бы девке! Ни вашим, ни нашим! Она у нас на Ильмере, почитай, заново родилась, так что теперь она наша! – Вышеслав засмеялся и ладонью похлопал по груди Велема, словно отпустил задорную шутку. – Теперь мы ей вторые родители!
– За заботу спасибо вам и низкий поклон. Только у нее первые родители живы пока.
– Так мы же не просто так! – Вышеслав снова приобнял Велема за плечи и отвел еще на несколько шагов, потому что за время этой недолгой беседы вокруг них успела собраться толпа любопытных. – Мы же, как водится, дело торговое сладим. Вы нам девку, и мы вам девку. Ничем не хуже. Рода знатного, собой красавицу, рукодельницу… Из моих дочерей любую выбирай, а не то из Родониных, да и у Володыни такие девки подросли – загляденье! Маков цвет!
– Не дорос я, чтоб сам себе сватать, – буркнул Велем, которому только невесты сейчас и не хватало. – Сестра не в моей воле, а в родительской. Будто ты сам не знаешь! С ними и говорите. А они мне велели сестру домой воротить, я и ворочу. Остальное – не моего ума дело.
– Что ж ты такой робкий-то? – Вышеслав усмехнулся. – Плесковские-то побойчее тебя будут! Вон Вольга Судиславич не робел, сам себе лебедушку отхватил!
– Я этому Судиславичу сам кое-что лишнее отхвачу, – с угрюмой решимостью пообещал Велем. – Где он есть-то?
– Да где-нибудь возле лебедушки и полетывает, сокол сизый! Он-то от нее ни на шаг – как приехали, так и вместе. Все приговаривает: дескать, она мне жена и ни род ее, никто другой не помешают! Вот парень-то вырос у свата Судислава! На лету бьет!
– Попадись мне этот сокол сизый… – Велем оглянулся туда, где раньше стояла Дивляна, и с беспокойством заметил, что ее там уже нет. – Эй, мать! – гаркнул он, обращаясь к проходящей мимо Родочесте, и та аж подпрыгнула от неожиданности. – Где сестра моя Дивомила? Коли обряд окончился, проводи меня к ней, сделай милость!
– Пойдем, я сам, сам провожу! – с готовностью откликнулся Вышеслав. – Ступай со мной, сыне, я тебя доведу.
Следуя за ним, Велем скоро очутился перед избушками жриц. Здесь, как и везде на Перыньей горе и в окрестностях, было много людей, все хотели еще разочек глянуть на Деву Ильмеру. В избу Добролюты, где та отдыхала, никого больше не пускали, но затворить двери перед родным братом избранницы богов хозяйки не могли, и Велем, постучавшись, вошел.
Дивляна с трудом добрела до избы, опираясь на руку Добролюты. После болезни она едва оправилась, и тем более утомил ее обряд на горе. Голова гудела, ноги подкашивались. Тиховея подала ей подкрепляющий отвар гусиной травки. Вольга, пришедший вместе с Дивляной, ободряюще сжал ей руку, потом обнял. Когда он смотрел на обряд, ему, как и всем, казалось, что перед ним богиня, но теперь, встречая взгляд ее усталых глаз, он видел лицо своей искорки, ее улыбку, ее золотистые кудряшки на висках – и сердце его таяло от нежности. Это была все та же юная, полная огня, задорная и живая девушка. Она изменилась: в ее глазах появилась глубина, словно мир, такой простой и понятный, раздвинулся и усложнился. А еще недоумение, будто она все никак не может охватить мысленным взором пределы своего нового мира. Да и неудивительно – никому из самых могучих волхвов это пока не удавалось.
И все же Вольга любил ее с такой силой, что сердцу, казалось, было тесно в груди, и он даже подумать не мог о том, чтобы когда-нибудь с ней расстаться. Если нужно подождать год или два, он подождет. Ожидание ничего не значит, лишь бы его солнце не скрылось за тучами.
Скрипнула дверь, еще кто-то вошел. Дивляна повернулась и ахнула – у порога стоял Велем и глядел на нее, набычившись, словно говоря: ну и что мне теперь с тобой делать? Она видела Велема во время обряда и знала, что он где-то тут, но от усталости это как-то выпало из ее мыслей. Такого сурового выражения у своего веселого и любящего брата Дивляна еще никогда не видела, и от страха она невольно спряталась за плечом Вольги. Гораздо легче было воображать будущий гнев родичей, чем увидеть его воочию!
Вольга проследил за ее взглядом и переменился в лице. Мигом приготовившись к чему угодно, он хотел оттолкнуть Дивляну, чтобы не помешала, но она, наоборот, в страхе прижалась к нему крепче, вцепилась в плечо и не отпускала. Велем, заметив между ними нечто вроде борьбы, кинулся вперед, схватил Дивляну за руку и попытался оторвать от Вольги. Тот же, видя, что невесту отнимают, напротив, обнял ее крепче, другой рукой норовя отпихнуть Велема.
Дивляна закричала, опасаясь, что ее сейчас разорвут или раздавят.
– Отпусти девку, гад! – выдохнул Велем. – Что теперь прикрываешься? Все равно достану!
– Я прикрываюсь? – Вольга высвободился из рук Дивляны.
Велем тут же перекинул ее подальше, к себе за спину, почти к самой двери. Едва не упав от толчка, она ухватилась за косяк, но устояла на ногах и снова бросилась к ним и вцепилась в Вольгу.
– Отойди, дура! – рявкнул Велем. – С тобой потом разговор будет. А вот с этим гадом подколодным я сейчас посчитаюсь. Что же ты делаешь, синец темнообразный? – Он со злобой глядел на Вольгу, еще тем более раздосадованный, что от него ничего такого не ожидал. – Не чаяли мы от тебя, Вольга, такой пакости! В доме тебя как брата принимали, за стол сажали, а ты девку украл! Весь род опозорил!
