Губительница душ - фон Захер-Мазох Леопольд (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Наконец-то ты попался в мои руки! — воскликнула она и приказала своим сообщникам выйти вон.
— Что же ты молчишь? — продолжала она. — Разве ты разлюбил меня?.. Тем хуже для тебя… Теперь я свободна и готова стать твоей женой… Насладившись счастьем супружеской жизни, мы принесем себя в жертву Богу и умрем вместе.
— Ты можешь убить меня, — ответил Казимир, — но я никогда не буду твоим мужем, потому что ты убийца и руки твои залиты человеческой кровью. Было время, когда я любил тебя, а теперь ты не внушаешь мне ничего, кроме ужаса и отвращения.
— В таком случае я принесу в жертву и тебя, и Анюту в отмщение за смерть праведника, которого вы погубили.
— Мы ни в чем не виноваты. А тебя, преступницу, рано или поздно постигнет Божья кара.
— Это мы еще увидим! Теперь ты в моей власти, а через несколько минут к тебе присоединится Анюта. Я придумаю для вас небывалые пытки. Не жди от меня пощады!
— Этим ты меня не напугаешь. Моя жизнь в руках Божьих… Я готов умереть, если это Ему угодно.
Эмма захохотала. Этот холодный, свирепый, сатанинский смех заставил Казимира содрогнуться.
— Посмотрим, так ли ты заговоришь под пыткой! — надменно воскликнула она. — Анюта будет свидетельницей, как ты будешь валяться у моих ног и умолять о пощаде, а я оттолкну тебя, как подлого раба, и прикажу казнить!
— Пытай, казни меня, проклятая, но я никогда перед тобой не унижусь!
Я презираю тебя и твои угрозы!
Эмма схватила уже в руки плеть, как вдруг в комнату ворвалась Генриетта и закричала:
— Беги! Беги! Сюда едет верхом Анюта и с ней целая толпа вооруженных крестьян!
Сектантка побледнела как смерть, но не потеряла присутствие духа.
— Спасайтесь вы, — возразила она, — на вас лежит обязанность продолжать наш священный подвиг, а я останусь здесь.
— И я с тобой! — воскликнула Генриетта.
— Я приказываю тебе бежать не медля.
Генриетта, рыдая, поцеловала руку своей госпожи, вышла из шинка, вскочила на лошадь Ядевского и ускакала. Каров и Табич пробрались через сад и мгновенно скрылись в лесной чаще, а Эмма с револьвером в руке хладнокровно ожидала приезда Анюты Огинской и ее спутников.
С улицы донеслись голоса, конский топот и через минуту в комнату вошла Анюта вместе с Тарасом. В руках у обоих были пистолеты.
— Сдавайся! — вскричала она. — Шинок окружен моими людьми, они не выпустят тебя отсюда… Ты в ловушке!
— Я ждала тебя, — ответила сектантка, гордо вскинув голову, — нам надо свести старые счеты. Именем Бога Всемогущего я буду судить тебя и вот этого, — она презрительно указала на Казимира.
— Не оскорбляй имени Божьего, преступница, убийца, кровожадная сектантка!
— Бог решит, которая из нас должна умереть.
— Я согласна, — сказала Анюта, — обе мы стоим перед лицом праведного судии, Его святая воля.
Самодовольная улыбка озарила гордое лицо душегубки, между тем как Анюта мысленно читала молитву. Соперницы стояли одна против другой, и обе одновременно подняли пистолеты. Разом грянули два выстрела, и Эмма, залитая кровью, опрокинулась навзничь.
— Умерла? — дрожащим голосом спросила Анюта.
— Суд Божий… — пролепетал Тарас, наклоняясь к безжизненному телу сектантки.
Анюта упала на колени и со слезами простерла руки к небу. Потом она выхватила из-за пояса кинжал, перерезала веревки, которыми был связан Ядевский, и, рыдая, бросилась к нему на шею.
В ту же самую минуту в комнату ворвалась Дарья.
— Голубчик мой ненаглядный! — воскликнула она. — Тебя спас Господь Бог и вот этот ангел!
Запряженные сани стояли уже у крыльца, и два часа спустя Казимир привез свою возлюбленную в дом ее родителей. Обливаясь радостными слезами, старики прижали к груди своих детей, призывая на них благословение Божие.
В Малой Казинке, на том месте, где стоял шинок, воздвигнута часовня во имя Пресвятой Богородицы. Там ежегодно молодые Ядевские присутствуют на панихиде за упокоение души безвременно погибшей Эммы и благодарят Бога, спасшего их жизнь таким чудесным образом.
