Дева в голубом - Шевалье Трейси (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT, .FB2) 📗
Он вернулся к фургону. Я вновь заняла место у окна.
Все началось заново.
Скобы соскакивали еще дважды, но на третий раз закрепились намертво. Люсьен подъезжал к дому медленно, буквально дюйм за дюймом, производя оглушительный шум, но четко выдерживая темп. Вдруг раздался какой-то чавкающий звук, словно кто-то вытаскивает ногу из жижи. Я мгновенно перевела луч фонаря со шкива на печь и увидела, как она медленно, неохотно, но верно — один дюйм, два, три — поднимается над грязным полом. Я застыла на месте. Заскрипела перекладина. Я отошла от окна, наклонилась над плитой и осветила образовавшуюся трещину. Раздался ужасный грохот, скрипела теперь не только перекладина, но и шкив, и слышно было, как ревет за окном, напрягаясь изо всех сил, двигатель старенького фургона. У меня заколотилось сердце. Я не сводила взгляда с черной дыры под печью.
Услышав, как на землю с грохотом обрушился какой-то камень, они так и застыли. Даже лошадь насторожилась.
Изабель и Маленький Жан бросились к двери, Якоб за ними. Изабель первой добежала до дома и дернула за ручку. В тот же самый миг изнутри открылась задвижка и на пороге с покрасневшим, залитым потом лицом показался Этьен. На лице его играла улыбка.
— Заходи, Изабель.
Она вздрогнула при звуке собственного имени и робко обошла мужа. Анна на коленях, с закрытыми глазами стояла у новой печи. На плите были расставлены свечи. Неподалеку, слегка наклонив голову, стоял Гаспар. Он даже не пошевелился и не поднял глаз, когда вошли Изабель с мальчиками. «А ведь я уже видела Анну в такой позе, — подумала Изабель. — Тогда она тоже молилась у печи».
В глаза мне бросилось что-то голубое — в черной дыре лежал клочок голубой материи. Плита поднялась уже на пять дюймов, я всматривалась и всматривалась в темноту, ничего не понимая; потом она подалась еще на дюйм, тут я увидела зубы, и мне все стало ясно. Мне все стало ясно, я громко зарыдала, наклонилась над могилой и прикоснулась к тонкой косточке.
— Это рука ребенка! — крикнула я. — Это…
Я наклонилась ниже, потрогала голубое пальцами и вытащила длинную нитку, пропущенную сквозь прядь волос. Это был голубой цвет Мадонны, а волосы были рыжими, как у меня, и я рыдала не переставая.
Изабель не сводила глаз с печи, установленной на столь необычном месте.
«Наверное, не захотел ждать, — подумала она, — не захотел ждать, пока кто-нибудь поможет, и бросил камень в первом же попавшемся месте».
Это была настоящая глыба, и лежала она слишком близко к входу в дом. И все они, Изабель, Маленький Жан, Якоб, были как бы зажаты между ней и дверью. Изабель сделала шаг в сторону и принялась кружить вокруг печи.
И тут с пола ей ударил в глаза голубой луч. Изабель упала на колени, протянула руку и дернула. Это оказался обрывок голубой нитки, забившейся под плиту. Она тянула и тянула, пока нитка не оборвалась. Изабель поднесла ее к свече.
Я услышала щелчок и свист веревки. Плита с грохотом вернулась на свое место, а скобы ударились о перекладину. Этот грохот я уже слышала, точно слышала.
— Нет! — возопила Изабель.
Она зарыдала, бросилась к печи и принялась биться головой о каменную плиту. Потом остановилась, прижала лоб к холодному граниту, зажала нитку в ладони и начала речитативом:
— На тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня; приклони ко мне ухо Твое, поспеши избавить меня. Будь мне каменною твердынею, домом прибежища, чтобы спасти меня.
И голубое исчезло, все стало красным и черным.
— Нет! — возопила я, бросилась к печи и, рыдая, принялась биться головой о плиту. Потом остановилась, прижала лоб к холодному граниту, стиснула нитку в ладони и начала речитативом:
— На тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня, приклони ко мне ухо Твое, поспеши избавить меня. Будь мне каменною твердынею, домом прибежища, чтобы спасти меня.
И голубое исчезло, все стало красным и черным.
Глава 10
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Поставив рядом с собой сумки, дорожную и спортивную, я долго стояла на крыльце, прежде чем решилась позвонить. Дверь была из дешевой фанеры, со смотровой щелью на уровне глаз. Я огляделась — вокруг громоздились дома, скорее домики, небольшие, недавно отстроенные, с лужайками, покрытыми травой, но без деревьев, за исключением нескольких стволов бересклета, упорно тянущихся вверх. Все это было совсем не похоже на новые американские предместья.
Я еще раз повторила про себя вводный текст и нажала на кнопку звонка. Пока я ждала, в животе у меня снова заурчало, а руки покрылись потом. Я сделала глотательное движение и вытерла ладони о брюки. Изнутри послышались шаги; дверь распахнулась, и на пороге возникла маленькая девочка со светлыми волосами. Из-за спины у нее выскочила полосатая кошка, на крыльце она остановилась и принялась обнюхивать спортивную сумку. Она внедрялась в нее все глубже и глубже, так что мне пришлось слегка оттолкнуть ее.
На девочке были ярко-желтые шорты и футболка с пятном от пролитого сока. Она повисла на дверной ручке и, балансируя на одной ноге, смотрела на меня.
— Bonjour, Сильвия. Помнишь меня?
Девочка по-прежнему не сводила с меня глаз.
— А почему у тебя голова такая красная?
Я ощупала лоб.
— Ударилась.
— Надо перевязать.
— А бинт у тебя есть?
Она кивнула.
— Кто там, Сильвия? — донесся из глубины дома голос.
— Это тетя с Библией. Она голову поранила.
— Скажи ей, пусть уходит. Она же знает, что ничего я у нее не куплю!
— Нет, нет, — крикнула Сильвия. — Это другая тетя с Библией.
В коридоре послышался цокот каблуков, и из-за спины Сильвии вышла Матильда. На ней были короткие розовые шорты и светлая соломенная шляпа, в руках наполовину очищенный грейпфрут.
— Mon Dieu! — воскликнула она. — Ella, quelle surprise! [67] — Она отдала грейпфрут Сильвии и заключила меня в объятия, расцеловав в обе щеки. — Надо же было предупредить! Ну заходите, заходите.
Я не пошевелилась. Плечи у меня задрожали, я опустила голову и зарыдала.
Не говоря ни слова и не выпуская меня, Матильда подхватила дорожную сумку, Сильвия потянулась за другой. Я уже готова была крикнуть «Оставь!», но передумала и, дав ей взять сумку, протянула девочке свободную руку. Так, вдвоем, они и повели меня в дом.
О самолете я и думать не хотела. Во-первых, не хотела оказаться в запертой клетке, а еще больше — слишком быстро возвращаться домой. Мне требовалось время, чтобы освоиться.
Якоб проводил меня поездом до Женевы и посадил в автобус, направляющийся в аэропорт, но уже через три квартала от железнодорожного вокзала я попросила водителя остановиться и выпустить меня. Я зашла в ближайшее кафе и с полчаса сидела там за чашкой кофе, давая Якобу время уехать обратно в Мутье, после чего вернулась на вокзал и купила билет до Тулузы.
Расставание с Якобом далось нелегко — не потому, что мне хотелось бы остаться, просто ему было слишком ясно, что я тороплюсь вернуться.
— Жаль, Элла, что твоя поездка сюда оказалась такой грустной, — тихо заговорил он при прощании. — Ты-то хотела как лучше, а получилось все наоборот.
Он посмотрел на мой исцарапанный лоб, перевел взгляд на спортивную сумку. Он отговаривал меня брать ее с собой, но я настояла, хотя и подозревала смутно, что в аэропорту могут возникнуть проблемы — у них ведь специально натренированные собаки. Еще один аргумент в пользу железной дороги.
Сумку мне принес Люсьен накануне утром, когда наконец кончилось действие наркотиков, которыми накачал меня врач, и я проснулась. Он вошел ко мне в спальню небритый, перепачканный с головы до ног, безумно усталый и поставил сумку у стены.
