Странный Томас - Кунц Дин Рей (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Мне хотелось рассказать ей о том, что кто-то подстрелил чифа, но слова я произнес совсем другие.
— Если бы я употреблял наркотики, то съел бы сейчас омлет с амфетамином [62] и запил его тремя чашками черного кофе. Ночью я практически не спал, а сегодня спать мне никак нельзя, да еще нужно сохранять ясную голову.
— У меня есть пончики в шоколаде.
— Пожалуй, с них и начну.
Мы сели за кухонный стол, она — с грейпфрутом, я — с коробкой пончиков и бутылкой «пепси», в которой хватало и сахара, и кофеина.
— Почему ты подумал, что я умерла?
Она и так волновалась обо мне. Я не хотел, чтобы ее озабоченность вышла за разумные пределы.
Если бы я сказал ей о чифе, мне бы пришлось рассказать о Бобе Робертсоне в моей ванне, о том, что на церковном кладбище я видел мертвеца, о событиях в церкви Шепчущей Кометы и сатанинской медитативной карточке.
Она бы захотела быть рядом со мной. Прикрывать меня своим пистолетом. Я не мог подвергать ее такой опасности.
Вздохнул и покачал головой:
— Не знаю. Я видел бодэчей. Их тут тьма-тьмущая. Так что жертв скорее всего будет много. Я боюсь.
Она предупреждающе нацелила на меня ложку.
— Только не говори, что сегодня мне лучше остаться дома.
— Я бы хотел, чтобы ты сегодня осталась дома.
— Что я тебе только что сказала?
— Что я тебе только что сказал?
Какое-то время мы молчали, скрестив взгляды, она жевала грейпфрут, я — пончик в шоколаде.
— Я сегодня останусь дома, если ты проведешь этот день со мной.
— Мы об этом уже говорили. Я не могу позволить людям умереть, если есть возможность их спасти.
— Я не собираюсь целый день сидеть в клетке только потому, что где-то бродит тигр.
Я выпил «пепси». Пожалел, что у меня нет кофеиновых таблеток. Хотелось поднести к носу нюхательную соль, чтобы очистить голову от тумана, который сгущался все сильнее: сказывался недостаток сна. Хотелось быть таким же, как другие люди, безо всякого сверхъестественного дара, без груза ответственности, который давил на плечи и пригибал к земле.
— Он страшнее тигра.
— Мне все равно, пусть он даже страшнее тираннозавра. У меня есть своя жизнь, и я не могу потерять день, если хочу через четыре года открыть свое кафе-мороженое.
— Да перестань. Один день отгула не помешает тебе реализовать свою мечту, не поставит под угрозу твои планы на будущее.
— Каждый день моей работы, направленной на достижение цели, и есть мечта. Главное — процесс, а не конечный результат. Понимаешь?
— Почему я вообще стараюсь в чем-то тебя убедить? Я всегда проигрываю.
— Ты — потрясающий человек действия, сладенький. И тебе совсем не обязательно быть хорошим спорщиком.
— Я — потрясающий человек действия и великолепный повар приготовления быстрых блюд.
— Идеальный муж.
— Я собираюсь съесть второй пончик.
Понимая, что делает предложение, которое я не смогу принять, Сторми улыбнулась.
— Вот что я тебе скажу. Я возьму на работе отгул и буду рядом с тобой, куда бы ты ни пошел.
А я, направляемый психическим магнетизмом, хотел пойти к неизвестному мне человеку, убившему Робертсона, а теперь скорее всего готовившемуся провести операцию, которую они вместе спланировали. И рядом со мной безопасность Сторми не обеспечил бы весь личный состав полицейского участка Пико Мундо.
— Нет. — Я покачал головой. — Реализуй свою мечту. Выдавай шарики мороженого, смешивай молочные коктейли, овладевай секретами торговли мороженым. Даже самые маленькие мечты не станут явью, если не прилагать силы к их осуществлению.
— Ты это сам придумал, странный ты мой, или кого-то процитировал?
— Разве ты не узнала автора? Я процитировал тебя.
В ее улыбке читалась любовь.
— Ты умнее, чем можно сказать по твоему виду.
— Мне иначе нельзя. Куда ты пойдешь на ленч?
— Ты же знаешь… ленч я беру с собой. Так дешевле, и я могу остаться на работе, держать все под контролем.
— Не меняй своих планов. Держись подальше от боулинг-центра, кинотеатра, чего угодно.
— Как насчет поля для гольфа?
— Не приближайся.
— Площадки мини-гольфа?
— Я серьезно.
— Могу я пойти в зал игровых автоматов?
— Помнишь старый фильм «Публичный враг»? — спросил я.
— Могу я пойти в парк аттракционов?
— Джеймс Кэгни, [63] игравший гангстера, завтракает со своей сожительницей…
— Я — ничья сожительница.
— …и если она раздражает его, швыряет ей в лицо половинку грейпфрута.
— А что делает она… кастрирует его? Именно это сделала бы я тем самым ножом, которым резала грейпфрут.
— «Публичный враг» снимался в 1931 году. Тогда кастрацию на экране не показывали.
— Да, каким незрелым было искусство. И до каких высот оно поднялось теперь. Дать тебе половинку моего грейпфрута и браться за нож?
— Я лишь говорю, что люблю тебя и волнуюсь о тебе.
— Я тоже люблю тебя, сладенький. Поэтому обещаю не есть ленч на площадке мини-гольфа. Съем его в «Берк-и-Бейли». Если рассыплю соль, обязательно брошу щепотку через плечо. Чего там, брошу солонку.
— Спасибо. Но я по-прежнему думаю, а не швырнуть ли в тебя половинкой грейпфрута.
Глава 46
В доме Такуды на Хэмптон-уэй не осталось ни одного бодэча. Даже не верилось, что ночью они там просто кишели.
Когда я припарковался перед домом, поднялись ворота гаража. Кен Такуда выезжал задним ходом на своем «Линкольне Навигаторе».
Увидев, что я иду по подъездной дорожке, он остановил внедорожник, опустил стекло.
— Доброе утро, мистер Томас.
Он — единственный из моих знакомых, кто обращается ко мне так формально.
— Доброе утро, сэр. Прекрасное утро, не так ли?
— Великолепное утро, — кивнул он. — И день знаменательный, как и любой другой день, полный новых возможностей.
Доктор Такуда работает в филиале Калифорнийского университета в Пико Мундо. Преподает английскую литературу двадцатого столетия.
Учитывая, что модернистская и современная литература, какой ее подают в большинстве университетов, выглядит мрачной, циничной, болезненно впечатлительной, пессимистичной, человеконенавистнической, написанной людьми, склонными к суициду, которые рано или поздно сводят счеты с жизнью посредством алкоголя, наркотиков или стрелкового оружия, профессор Такуда на удивление веселый человек.
— Я хочу посоветоваться с вами насчет своего будущего, — солгал я. — Думаю о том, чтобы поступить в колледж, а потом, возможно, защитить докторскую диссертацию, избрать карьеру ученого, как вы.
Бледнея, его цветущее азиатское лицо приобретало серо-коричневый оттенок.
— Знаете, мистер Томас, я — сторонник получения образования, но могу рекомендовать университетскую карьеру только в научно-технической сфере. В остальном академическая среда — сточная канава, заполненная неразумностью, ненавистью, завистью, преследованием собственных интересов. Я уйду оттуда, как только заработаю пенсионный пакет, полагающийся за двадцатипятилетний стаж, а потом буду писать романы, как Оззи Бун.
— Но, сэр, вы всегда кажетесь таким счастливым.
— В брюхе Левиафана, мистер Томас, человек может либо впасть в отчаяние и погибнуть, либо сохранять бодрость духа и выжить, — и он ослепительно улыбнулся.
Я, конечно, не ожидал такого ответа, но не стал отклоняться от первоначального плана: узнать, что он собирался делать во второй половине дня, и, таким образом, выяснить, где нанесет удар дружок Робертсона.
— И все же я хотел бы поговорить с вами об этом.
— В мире очень мало скромных хороших поваров и слишком много раздувающихся от важности профессоров, но мы можем поговорить об этом, если хотите. Позвоните в университет и попросите соединить с моим офисом. Моя помощница назначит вам время.
— Я надеялся, что мы сможем поговорить этим утром, сэр.
