Чужие интриги (Эксклюзивное интервью, Эксклюзив) - Браун Сандра (читать книги онлайн TXT, FB2) 📗
Он все организовал перед поездкой в Вайоминг. Решил особо не заморачиваться. Что может быть естественнее, чем взрыв бытового газа, решил он и не ошибся. Все действительно оказалось просто. Плевое дело. Ты живешь одна, ни любовника, ни престарелых родителей, ни подружки, которые могли бы помешать. Ты уехала на несколько дней, так что времени, чтобы дом наполнился газом, хватило с лихвой. Все было спланировано так, чтобы с первого взгляда было ясно – ты погибла из-за собственной небрежности. Только вот вместо тебя погиб Кронкайт. Этого они не могли предвидеть.
– Они?
– Думаю, это был приказ Дэвида Меррита.
Барри покачала головой.
– Чушь! Ты делаешь такой вывод, основываясь на предположении, что президент не хочет, чтобы я копалась в его грязном нижнем белье – боится, что я подобралась слишком близко, – отрезала она. – Но теперь все выяснилось. Я ошибалась насчет Ванессы и смерти ее ребенка и… словом, насчет всего. И ты тоже. Мы оба ошибались. Понятно?
– Тогда почему сегодня за тобой весь день следили? Даже если тут все чисто и для подозрений нет никаких оснований, а я по-прежнему уверен, что это не так – Дэвид не из тех, кто прощает. Правда ли это была или вся эта история высосана из пальца, но, заподозрив президента в убийстве, ты напугала его до дрожи в коленках, а этого достаточно, чтобы он приказал тебя убрать.
– Думаешь, он попробует снова? – Храбрость Барри таяла на глазах.
– Уверен.
– Хорошо, что я уже поужинала, – пробормотала она. – Как-то разом весь аппетит пропал.
– А как же картошка? – подмигнул он. – Один ломтик еще остался.
– Тогда по-братски. – она аккуратно разломила остывший ломтик пополам, одну половинку сунула в рот, другую протянула Грею. И страшно удивилась, когда он предпочел взять ее губами.
Губы Грея скользнули по ее руке, и тело Барри охватило жаром. Руки и ноги вдруг разом отяжелели, зато в животе внезапно образовалась какая-то странная пустота. По коже поползли мурашки, проворно разбегаясь по всему телу, от макушки до кончиков пальцев.
Барри решительно встала.
– Если ты рассчитываешь, что я буду спать с тобой, можешь забыть об этом. Поэтому говорю об этом сразу, чтобы избавить тебя от неловкости. А то потратишь столько усилий, и все зря. Будет обидно.
– Меня не так-то легко смутить. Но все равно спасибо. Кстати, насколько я понимаю, слово «спать» ты употребила в переносном смысле, так?
– Думаю, ты меня понял.
Какое-то время Грей молча разглядывал ее.
– Понял-то понял, только я не помню, чтобы я тебя об этом спрашивал.
– Это точно, не спрашивал. И не спросишь. Впрочем, как и в первый раз.
– А мне и не нужно было.
С этим человеком бессмысленно спорить. Тогда, в Вайоминге, он действительно пальцем о палец не ударил, чтобы ее соблазнить. Так с чего Барри решила, что он собирается сделать это сейчас?
– Я иду в душ, – пробормотала она. Подобрала сумочку и оскорбленное достоинство и вместе с ними скрылась за дверью ванной.
Глава 26
– Кстати, однажды меня рисовали.
– Разрисовывали? Тебя?
Барри вышла из ванной в одном пуловере и трусиках. От нее исходил аромат мыла и влажной кожи, кусочек которой ему удалось разглядеть, когда она, скользнув под простыни, стащила с себя пуловер. Сам Грей, усевшись на единственный стул, нес вахту возле окна, время от времени раздвигая жалюзи и сквозь щелку разглядывая улицу. При этом он изо всех сил старался не думать о том, что почти голая, благоухающая свежестью Барри Тревис находится на расстоянии вытянутой руки.
– Не разрисовывали мое тело, а рисовали, – уточнила она. – На холсте. Я позировала обнаженной. Одному знакомому художнику.
– И как ты до этого докатилась? Осталась без гроша?
– Вовсе нет. Я тогда училась в колледже, была по натуре бунтаркой, и мне страшно хотелось выкинуть какой-нибудь фортель, который бы наверняка шокировал родителей. Он сказал, что ищет натурщицу, и я подумала, какого черта? Тем более он пообещал, что в студии будет тепло.
– И как все прошло? – поинтересовался Грей.
– Оказалось, что это не студия, а какая-то крысиная нора на чердаке под самой крышей, воняющая красками и немытым художником. Он дымил, как паровоз, потягивал дешевое пойло и постоянно капризничал, как какая-то примадонна.
– А как картина?
– Отстой. Я поинтересовалась, куда подевались кое-какие части моего тела. Он принялся втирать, что глаза ему, дескать, затуманила любовь. Как раз завяз на середине тирады, когда мне все это надоело – словом, я собрала одежду, и только меня и видели. Но в одном он не обманул – в студии и впрямь было тепло.
Грей хмыкнул, что при его характере вполне могло сойти за веселый смех.
– Это он научил тебя делать минет?
Не дождавшись ответа, Грей обернулся.
Она лежала на краю постели лицом к нему, подтянув коленки к груди. Пышные волосы разметались по плечам, закрывая лицо, – Барри была похожа на спящего ребенка. Она казалась невероятно соблазнительной и одновременно по-детски беззащитной – странное сочетание, которое заинтриговало его в их первую встречу. Конечно, сейчас, несколько недель спустя, когда воспоминание о ее ласках было еще живо в памяти, он уже не сомневался, что она женщина, а вовсе не ребенок. В выразительных глазах Барри читалось невинное недоумение и обида.
– Зачем ты это делаешь, Бондюран?
– Что именно? – уточнил он.
– Почему ты вечно говоришь гадости, оскорбляешь и унижаешь меня? За что?
– Ну… я не хотел. Собирался подразнить тебя, но, видимо, вышло не совсем удачно.
– Совсем неудачно.
– Такой уж у меня характер.
Долгое время оба молчали.
– Нет, единственное, чему он меня научил, так это держаться от художников подальше, – прошептала она. – А что до твоего вопроса… Я… продумывала технику годами. – И, выдержав многозначительную паузу, проворковала: – И, наконец, мне удалось применить ее на твой ферме.
Тело Грея отреагировало мгновенно, и неудобный стул, на котором он сидел, показался еще неудобнее. Почему-то он вдруг почувствовал, что не в состоянии смотреть Барри в глаза. Нет, Грею вовсе не улыбалось стать тем, кто откроет ей мир любовных утех. Конечно, это приятно, но одновременно налагает ответственность. А Грей отнюдь не мечтал взять на себя ответственность за Барри. Поэтому он поспешил сменить тему.
– Почему ты вдруг вспомнила о художнике?
– Не знаю, – пожала плечами Барри. – Наверное, просто не знала, что сказать.
– В этом твоя беда.
– Ты о чем?
– Тебя так и тянет что-то сказать.
– Это неправда!
– Убедилась?
– Очень смешно, – поморщилась Барри.
– Да, я чертов юморист. Мне то и дело это говорят. Вечно всех дразню.
Грей сделал серьезное лицо, но Барри расхохоталась. Вернее, захихикала, как девчонка, опрокинулась на спину и игриво закинула руки за голову. Грей давно уже не смеялся – наверное, с самого детства. А ее смех был таким же восхитительным, как и ее голос – искренним и заразительным. Грей вдруг поймал себя на том, что ему нравится слушать, как она смеется.
– Спасибо, Бондюран, – отсмеявшись, сказала она. – После такого дня, как сегодня, это как раз то, что нужно. Хотя мне бы уже следовало привыкнуть.
– К чему?
– К тому, что меня вышвыривают за дверь. Мне не впервой.
– А кто тебя уволил в первый раз? Дэйли?
Барри вопросительно подняла брови.
– Он сам мне рассказал.
– Как это мило с его стороны, – с кислым выражением лица пробормотала она.
– Дурацкий разговор.
– Да уж, это точно. Кстати, решив ознакомить тебя с моей бурной биографией, он случайно не упоминал, почему он меня уволил?
Грей покачал головой. Это была ложь. Дэйли поведал ему эту историю во всех подробностях. Но он не смог устоять перед искушением лишний раз насладиться звуками ее голоса, хотя и догадывался, что ему с каждой минутой все труднее держаться от нее на расстоянии. Когда ты в бегах, потому что боишься за свою жизнь, романтическая интерлюдия не входит в программу.
