Первый бросок - Бушков Александр Александрович (книги онлайн полные txt) 📗
Посол Советского Союза, признал Мазур в глубине души с некоторой долей обиды за державу, рядом с губернатором смотрелся не в пример тусклее. Дело даже не в его облике захолустного директора школы, а в состоянии общей пришибленности, свойственной человеку, неожиданно ошарашенному из-за угла пыльным мешком. Понаблюдав за ним немного, Мазур теперь мог со всей уверенностью сказать, что послу ничегошеньки не известно о высокой миссии «Сириуса» и секретной части корабля: он держался скорее как насмерть перепуганный клерк, судорожно, лихорадочно гадающий, не выйдет ли ему боком вся эта история с налетом сепаратистов на мирный советский корабль, не отыщется ли в ней некоего подвоха, способного безоговорочно замарать послужной список и карьеру.
Если совсем откровенно, у Мазура понемногу стала прорезаться интересная, но чуточку шокирующая догадка: а не из штрафников ли этот самый посол? В армии, он прекрасно знал, за упущения и прегрешения по службе могут в два счета закатать в унылую, совершеннейшую Тмутаракань. Быть может, и в дипломатии обстоит точно так же? И в советской тоже? Не бог весть какая заграница эти Ахатинские острова, если смотреть не с чисто географической, а со многих других точек зрения…
Но, разумеется, у него хватило благоразумия держать сии крамольные идеи при себе. Сидел себе за столом, послушно ковыряя подаваемое то ложкой, то одной из многочисленных вилок, и рад был, что о нем словно бы и забыли – губернатор вел неспешную, светскую беседу с Драконом касательно перспектив рыболовецкого промысла и доли науки в развитии такового. Остальные почтительно внимали. Хорошо еще, народу за столом было не так уж и много: они с Лавриком, как нечаянные герои дня, Дракон с губернатором, посол с парочкой каких-то незнакомых, столь же скованных, четверо элегантных господ из губернаторской свиты, державшихся в присутствии патрона так, что казались зеркальным отражением посольских. Да еще субинтендант Дирк, чопорный и прямой, словно аршин проглотил. Накрыли стол в большой кают-компании, а всякие разносолы, не значившиеся в корабельном меню, доставили посольские, прибывшие на одном корабле с губернатором. Мазур впервые оказался на столь представительном приеме, сравнивать ему было решительно не с чем, и потому он держал в памяти одно: локти на стол не класть…
– Господа, – словно спохватился губернатор. – Мы, право, за этими пустяками совсем забыли о герое дня… – и он уставился прямиком на Мазура.
Его примеру мгновенно последовали все остальные, так что Мазур, внутренне ежась, ощутил себя ночным бомбардировщиком в перекрестье прожекторов.
Дирк, не меняясь в лице, что-то почтительно шепнул на ухо Его высокопревосходительству.
– О героях дня, разумеется, – непринужденно поправился губернатор, удостоив благосклонным взглядом и Лаврика. – Однако, никоим образом не умаляя заслуг господина Самарина, я все же должен отметить, что господин Мазур особенно проявил себя перед республикой. Именно он собственноручно… гм… пресек зловредную деятельность небезызвестного Леона Таберже, причинившего нашему народу столько зла, объявленного вне закона, этого выродка и изверга… Рад сообщить, господа, что наше правительство без малейшей бюрократической волокиты отреагировало на происшедшее, и я рад, что именно мне выпало вручить господину Мазуру медаль республики…
Он неторопливо поднялся. Сосед справа торопливо подсунул ему синюю коробочку и какую-то папку. Мазур остался сидеть, не представляя, как себя держать, и неловко поднялся, лишь увидев недвусмысленный жест Дракона. Повинуясь следующему жесту адмирала, наглядно растолковавшего, что делать, направился в обход стола, чувствуя себя отчего-то цирковой обезьяной, обученной шлепать на задних лапах.
Губернатор потряс ему руку, ловко вложив в нее коробочку, протянул папку. Мазур ухитрился все это принять без особой неуклюжести. Раздались нестройные хлопки в ладоши, он поклонился, пробормотал что-то, поощряемый взглядом губернатора – этаким указующим перстом опытного дирижера, и отправился на свое место. Губернатор уже возглашал что-то насчет золотых часов с гравировкой от президента, коих удостоился господин Самарин.
Усевшись на место, он все же не удержался, раскрыл синюю коробочку. Медаль была большая, раза в два превышала в диаметре советские, светло-бронзового цвета, отличной чеканки. На ней имелась масса красивостей: пальмы, скрещенные сабли, корабль под парусом, дуги из звездочек вверху и внизу, какие-то мелкие надписи. Мазур с вялым интересом попытался определить, где ее чеканили, такую красивую, – вряд ли здесь, деньги им, Лаврик говорил, шлепают на Лондонском монетном дворе, должно быть, и регалии там же.
До сегодняшнего дня его награждали дважды – «Боевыми заслугами» в Союзе и вьетнамской медалью прямо в Ханое. Но сейчас все было совершенно по-другому. Светло-бронзовый кружок был слишком красивым, праздничным и мирным по сравнению с тем, что ему предшествовало. По сравнению с тем, что здесь произошло, начиная с пущенной в лицо морозно-дурманной струи газа.
Все это как-то не совмещалось. Происшедшее само по себе, а медаль сама по себе. Он чувствовал пустоту и усталость.
Лаврик украдкой подтолкнул под локоть. Мазур торопливо поднял голову.
– Я восхищен вашей храбростью и хваткой, – сказал губернатор, глядя прямо на него. – Как вам это удалось, господин Мазур?
Дракон с самым естественным видом сказал, прежде чем Мазур успел открыть рот:
– Дело в том, Ваше высокопревосходительство, что он служил в воздушно-десантных войсках. Сержант запаса. Господин Самарин тоже был в армии не самым худшим солдатом. У нас – всеобщая воинская повинность, как вы, должно быть, слышали…
– Признаюсь, по моему глубокому убеждению, эта система себя оправдывает, – веско произнес губернатор с таким видом, словно собирался немедленно перенять ее для внедрения на подвластном ему острове. – Воспитывает, как теперь ясно, настоящих мужчин. Знаете, господин Мазур, у меня есть к вам интересное предложение. После недавних… гм, прискорбных событий стало окончательно ясно, что республике не обойтись одной полицией. Нужно создавать – конечно, с учетом нашей специфики – полноценные вооруженные силы, способные стоять на страже и создать надежный заслон… гм, всевозможным поползновениям. При этом, сознаюсь откровенно, не хотелось бы зависеть от… гм, традиционных держав. Как вы посмотрели бы, господин Мазур, на пост инструктора в формируемых вооруженных силах республики? Думается, следует сразу поговорить об офицерском звании…
Посол, весь какой-то пронафталиненный, смотрел на Мазура с немым ужасом, словно боялся, что Мазур тут же согласится, решительно и громогласно. Хорошо, что Панкратова здесь не было, – пошла бы писать губерния…
– Ваше высокопревосходительство, – осторожно сказал Мазур. – Я, в общем, мирный человек, и о военной карьере совершенно не думаю… Мое дело – наука.
– Понятно, – ласково кивнул губернатор. – Однако вы разделались с этими субъектами с расторопностью, отнюдь не свойственной мирному ученому…
– Жить хотелось, – сказал Мазур, виновато улыбаясь. – Вот поневоле и пришлось вспомнить все, чему меня учили в парашютистах…
– О да! – живо сказал губернатор. – Это, разумеется, весомейшая мотивация… Жаль, что вы не хотите. Что же вы скромничаете? – Он сделал непонятное движение обеими руками.
– Цацку пришпиль, сделай приятное дяденьке, – шепотом посоветовал Лаврик по-русски.
Мазур, спохватившись, извлек медаль из коробочки и кое-как пришпилил на левый лацкан пиджака. Губернатор одобрительно кивнул, повернулся к Дракону:
– Вы уверены, капитан, что вам не нужна помощь наших специалистов?
– Благодарю вас, – светски, непринужденно раскланялся Дракон. – Право же, мы завершим ремонт своими силами. Остались сущие пустяки…
Насчет ремонта он, разумеется, врал в глаза. Незваные гости не успели ничего испортить, если не считать выбитых шальной очередью стекол в ходовой рубке. Однако Дракон усмотрел в их визите шанс лишний раз залегендировать пребывание возле атолла. И когда прибыли перепуганные чиновники вкупе с Дирком, нахально соврал, что злыдни-сепаратисты что-то там напортили в машине и навигационных приборах, так что «Сириусу» придется еще несколько дней болтаться на якоре, пока все не исправят. «Кашу маслом, – сказал Дракон, – не испортишь…»
