Розы для богатых - Лоусон Джонелл (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
– Аренда? – спросила она.
– Нет. Договор, о котором ты меня просила. Мы женимся.
Она улыбнулась:
– Даже так?
– Именно так.
– И когда же должно произойти сие великое событие?
– Сегодня вечером. Я все приготовил. «Повозка» готова и ждет, чтобы отвезти нас в Рино. Завтра ты уже будешь миссис Дуглас Осборн, хозяйкой Дома Осборнов.
Отэм слышала только слова «хозяйкой Дома Осборнов». Она подумала о документах в подвале и улыбнувшись кивнула.
Мыслью о замужестве Отэм позволяла себе поразвлечься в праздные минуты. После разрыва с Ллойдом она чувствовала себя свободной и от него, и от всех других уз, и это еще сильнее укрепляло в ней желание довести до конца то, что началось со смертью Лонни. Выйти замуж за Дугласа представлялось ей самым быстрым и простым способом сделать шаг из теперешней точки полной неопределенности в самую сердцевину королевства Осборна. Сейчас, глядя на швейцарский домик, стоящий вдалеке и утопающий в полевых цветах и летних звуках, Отэм сама не могла поверить в то, что она и в самом деле стала женой Дугласа Осборна – дракона.
Дуглас оказался человеком сложным: заботливым, галантным и щедрым. Очень щедрым. За те несколько дней, что они были женаты, он завалил ее мехами, чтобы она не замерзла среди суровой зимы Кентукки, накупил ей драгоценностей, чтобы она вся сверкала, и заменил «хонду» «ягуаром». Свое обручальное кольцо он надел ей на палец поверх золотого колечка безо всяких возражений или вопросов. На ее банковский счет было переведено сто тысяч долларов, и открыт еще один счет, который он называл «для карманных расходов». Дуглас был нежен и обращался с ней в высшей степени уважительно, однако этот человек обладал невероятно вспыльчивым характером и мог взорваться по самому ничтожному поводу.
Больше всего он любил китайскую кухню. Вскоре после свадьбы молодожены полетели пообедать в Чикаго, и тут она впервые увидела мужа в гневе. Официант каким-то образом перепутал заказы и принес им жареного цыпленка с миндалем вместо кунжута, как они просили. Дуглас мгновенно пришел в ярость. Он вызвал к их столику официанта, старшего официанта, метрдотеля и потребовал, чтобы бедного парня уволили. Только прилетев обратно домой, Отэм узнала, что этот ресторан принадлежал Дугласу и что он ненавидел любые огрехи. Официанта выгнали – не за то, что тот допустил ошибку, а из-за того, что Дуглас терпеть не мог миндаль.
Отэм рассматривала квадратный бриллиант, который он надел ей на палец, наблюдая, как солнечные лучи переливаются в камне, и думала о Брайане, о той ночи, которую провела с ним у Рекса. «От сына к отцу, всего за десять беззаботных лет, – размышляла она. – От двухсотдолларовой шлюхи до стотысячной домашней зверушки. У этих двоих есть по крайней мере одна общая черта: оба с удовольствием платят максимальную цену за то, что хотят иметь... Надо сообщить Молли».
Отэм повернула к домику.
Этот разговор она откладывала до последнего. Тэтл-Ридж был в девяноста милях от Эдисонвилла. Новости не сразу добирались до затерянного в горах маленького городка, но рано или поздно Молли все равно узнает. Отэм почувствовала, как холодок пробежал у нее между лопатками, и пустилась бежать – она недавно прибавила это упражнение к своим обычным утренним занятиям. Несколько кругов по участку помогали ей пережить день. Несколько кругов в бассейне изматывали ее и помогали спать всю ночь.
Когда Отэм ворвалась в дом, Молли встретила ее смехом:
– Хорошо, что ты опять стала бегать. Ты была такая тихая и грустная, когда последнее время приезжала сюда, что я уж начала за тебя беспокоиться. – Она взяла Отэм за щеки и повернула ее лицом к свету. – Что-то ты бледная. Ты хорошо ешь? Эта твоя привычка хватать все на бегу – очень вредная.
– Я ем. – Отэм села на диван и постучала по подушке рядом с собой. – Присядь, тетя Молли. Мне нужно тебе что-то сказать.
Годы отступили, словно их и не было, и она представила себя и Молли в маленьком ветхом домишке, представила, как они с Лонни сидят на крыльце и он слушает, как она играет на гитаре и поет, как они гуляют в лесу, как занимаются любовью при луне... Ее голос напрягся, когда она вспоминала и рассказывала Молли о взрыве на шахте и о том дне, когда машина Лонни перелетела через парапет. Ее голос стал холодным и жестким, когда она объяснила, зачем вернулась в Эдисонвилл и почему вышла замуж за Дугласа Осборна.
Молли неодобрительно качала головой, и в ее голосе звучала неподдельная тревога за Отэм:
– Господи, а вдруг он все узнает?
– Не узнает. Для Дугласа я просто женщина, у которой на уме нет ничего более важного, чем транжирить его деньги, сверкать драгоценностями да гонять на новой машине.
– И он с такими-то мыслями женился на тебе?
– Дугласу уже под шестьдесят, тетя Молли. Он не ищет любви, детей и преданности. Я выставила себя на продажу, и он купил себе хорошенькую жену, которая висела бы у него на руке и которую он бы брал с собой в кровать.
Отэм поднялась с дивана и подошла к окну, выходящему на реку.
Во время «ухаживания» она держала Дугласа на расстоянии вытянутой руки, как, собственно, и было условлено. После того как они поженились, она совокуплялась с ним по обязанности. Дуглас предпочитал спать в одиночестве, так что после этого Отэм как можно быстрее шла на свою половину и долго мылилась под горячим душем или плавала в бассейне.
Она отвернулась от окна и посмотрела на Молли:
– Ты не волнуйся. Все будет отлично. Я посылаю за Арти. Он будет в городе, если понадобится мне.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, думая о смерти Лонни, но это нехорошо. Отэм, месть – плохая вещь. От нее скисает и ржавеет душа. В конце концов больше всего заплатить придется тебе самой.
– Молли, я не мщу. Все, чего я добиваюсь, – это справедливости. Если бы в Эдисонвилле закон сделал свое дело, меня бы сейчас здесь не было. Я бы лучше занималась сейчас хот-догами в Сан-Франциско.
– А Ллойд? – спросила Молли. – Он знает, что ты вышла замуж?
– Нет. Я ему не сказала. – Отэм быстро отошла от окна и направилась к телефону. Она не хотела говорить о Ллойде, не хотела даже думать о нем. Он свое решение принял. Что она теперь делает, за кого выходит замуж – его уже совершенно не касается. Они были деловыми партнерами, только и всего. – Я собираюсь позвонить Арти, а потом мне нужно уезжать. Дуглас сегодня вечером дает ужин, на котором будет представлять свою новую жену семье и друзьям.
Отэм посмотрела на высокий старинный потолок и опустилась в большую мраморную ванну. В Доме Осборнов для всего хватало места и для всего была отведена своя комната – утренняя комната, солнечная комната, музыкальная комната, комната для рукоделия... Тридцать девять комнат и еще бальный зал, достаточно большой, чтобы там могла приземлиться «Ослиная повозка».
Канделябр в четыре фута был подвешен к лепному потолку купола, венчавшего фойе. Сам холл раскинулся во всю ширину здания, из него вели коридоры в левое и правое крылья дома. Отэм больше всего любила солнечную комнату. Она была небольшой, здесь стояло кресло, обитое старинным розовым с золотом ситцем. Кресло было повернуто к окнам, выходящим в розовый сад с фонтаном посреди заросшего лилиями пруда в форме листика клевера.
Отэм лениво вытянулась в пенной ванне и закрыла глаза, но тут влетела Дэйзи и стала торопить ее с одеванием. Дэйзи, худая и бледная, неизменно укладывала свои волосы цвета соли с перцем какой-то замысловатой волной. Она была единственным человеком в этом доме, у кого хватало духа перечить Дугласу.
Закутывая Отэм в платье с золотыми лентами, которые дважды перекрещивались у нее на груди, Дэйзи выпаливала сто тысяч слов в минуту. От нее Отэм узнала, что Хомер слишком уж увлекался картами. И что Би, жена Хомера, прямо-таки боготворит своего мужа, ради Хомера готова на все.
Дэйзи имела обыкновение держать у себя в комнате бутылочку, а сделав несколько глотков, она становилась еще разговорчивее. Каждый раз, когда Дэйзи выдыхала, до Отэм долетали пары виски.
