Белое пламя дракона - Крымов Илья (книги бесплатно без .TXT) 📗

Тобиус вышел из-за сугроба и, проваливаясь в хрусткий снег по середину голени, направился к центру поляны. Он медленно обошел духа по кругу, оставаясь на почтительном расстоянии и ожидая реакции, которой не последовало. Затем он стал медленно приближаться по спирали. Наконец, пробудив Оттепель, Тобиус рискнул подойти совсем близко.

– О, все понятно… похоже, мне сегодня везет. Эмма, идем домой!

Вернувшись в замок, Тобиус сразу направился на аудиенцию к Бейерону.

– С возвращением, чар Тобиус. Еще раз.

– Сир, генерал, миледи.

– Действительно вернулся, – прокомментировал Бальден, отрывая от губ кубок с вином.

Хлоя не удостоила блудного мага и его телохранительницу приветствием, только демонстративно уставилась в сторону, сложив руки на груди.

– Сир, у меня к вам просьба. Я видел на ваших пальцах перстень с антруритом. Не могли бы вы пожертвовать его на благо магической науки?

Король носил несколько перстней: один с родовой печатью, второй с прямоугольным сапфиром и гномской рунописью по ободку и третий, массивный, золотой – с полупрозрачным неграненым камнем голубоватого оттенка. Антрурит – не то чтобы очень уж редкий, но все равно довольно дорогой образчик горных пород.

Король без колебаний снял перстень и передал Тобиусу:

– Скажи только – зачем он тебе?

– Мне нужен только камень. За рекой мы набрели на погодную аномалию: небольшой участок леса был заснежен. Причиной тому послужил дух бурана, застрявший в эпицентре аномалии, скорее всего, еще с прошлой весны. Такая возможность выпадает магу только раз в жизни! Дух пленен другим редчайшим природным явлением – цветком папоротника.

– Разве у папоротника бывают цветы? – усомнился Бейерон.

– Раз в сто лет! И то лишь у очень немногих! Цветок папоротника – это естественная ловушка для многих духов и призраков, но при этом попадаются они в нее тоже очень редко! Не каждый век можно увидеть то, что я обнаружил сегодня!

Оказавшись в своей башне, волшебник немедленно поднялся на пятый этаж и начал работу. В горне разгорелся магический огонь, пошли в дело инструменты, заклинания, чары. Эмма крутилась рядом, пытаясь внимательнее следить за всеми манипуляциями – переплавкой, литьем – и запоминать хотя бы часть словоформул.

На следующее утро маг и стальная дева вновь отправились в леса. Тобиус постоянно оглядывался, подозревая беду едва ли не за каждым деревом, часто останавливался и вскидывал жезл, но, когда ничего не происходило, двигался дальше по лесу, полному звуков и запахов. Когда они вышли к заснеженной поляне, Лаухальганда выпрыгнул из неплотно закрытой сумки и продолжил поедать снег.

Тобиус приступил к делу. Ритуальный нож порхал, вырезая на снегу чертеж магического круга со знаком воздушной стихии в центре. Сам круг был довольно сложен и объединял в себе множество глиф, рисунков, линий и точек, образовывавших координаты единой системы. Волшебник аккуратно разложил в нужных местах активные элементы – кристаллы, кусочки обработанной органики, пузырьки с ритуальными жидкостями, воткнул в снег несколько ароматических палочек и подвесил в воздухе книгу.

Он начал ритуал с того, что поклонился востоку мира и запел словоформулы, словно песнь о ветре. Три строки о бризе, четыре об урагане, пять строк о тех ветрах, что властвуют зимой. Затем последовал основной заклинательный мотив, призывающий существо не из плоти принять власть того, кто знает загадки мироздания, и заветные слова того, у кого есть власть. Потоки энергии в астральном теле волшебника ускорились, выплескиваясь вовне, скручиваясь и формируя заклинание при помощи выстроенной на снегу системы.

Дух бурана вздрогнул, впервые за долгое время сбрасывая с себя оцепенение, и заозирался. Когда он увидел Тобиуса, нечеловеческое лицо исказилось, пошло трещинами гнева. Длинные руки протянулись к магу, но перед потоками холода встала Оттепель. Дух попытался сдвинуться, но наткнулся на магический чертеж, запиравший его и потворствовавший словоформулам порабощения. Закончив читать, маг метнул в круг нечто блестящее. Дух дрогнул – его тело расплылось в облачко густого белоснежного тумана и втянулось в снег. Книга заклинаний с хлопком закрылась.

– Сделано!

Войдя в круг, Тобиус поднял из снега сверкающий перстень, выкованный из серебра и украшенный полярной совой, раскинувшей крылья. Клювом и когтями сова удерживала камень антрурит. Перстень утвердился на указующем пальце волшебника.

– Он внутри? – осторожно спросила Эмма.

Из перстня с треском вылетел шип магического льда и попал в одно из деревьев, пронзив его насквозь. Несомненно, дух был внутри.

– Здорово! Идем дальше? А то мне уже холодно!

– Один момент.

На маленьком клочке земли, к которой не смог подобраться снег, рос кустик папоротника с торчащим тонким стебельком, на котором покачивался вытянутый оранжево-красный бутончик с шестью отогнутыми назад лепестками. Аккуратно сорвав бутон, Тобиус подвесил его в воздухе и заключил в кусок магического янтаря – твердой формы лака обновления.

– Когда-нибудь пригодится.

Тобиус продолжил сбор ингредиентов: удачный ритуал и создание весьма недурственного артефакта не дали ему забыть о том, что надо торопиться.

После обеда серый и его помощница случайно наткнулись на колонию пасатукшей. Последствием Второй войны Магов стало загрязнение мира остаточной магией, которая, в свою очередь, поспособствовала появлению новых, невиданных доселе мутаций флоры и фауны. Пасатукши относились именно к таковым. Считалось, что эти твари могли представлять опасность только для мелкого зверья, были они размером со среднюю собаку, имели хитиновые тела и фасетчатые глаза, а также длинные журавлиные клювы и светящиеся как у светлячков насекомьи брюшки. Но удивительнее всего были их конечности в числе четырех. Руки. Обычные человеческие руки с кожей, ногтями, волосяным покровом. Пасатукши изгибали их локтями вверх и ползали словно тараканы.

Такие крупные колонии, как та, на которую наткнулись Тобиус с Эммой, в обжитых землях больше не встречались – ведь вилланы, маги и лесаки [17] веками изводили вестеррайхскую нечисть, загоняя ее подальше в леса, горы и ущелья, но в Диких землях нечисть тем временем благоденствовала.

Неожиданно из многочисленных нор на путников набросился целый живой ковер хитиновых тел. Тобиус немедленно применил Крылья Орла, вспархивая на дерево и увлекая с собой Эмму. Уже оттуда он разразился канонадой заклинаний, испепеляя и жаря все подряд. Когда пасатукши ощутили, как сильно поубавилось поголовье их стаи, они сочли за благо броситься обратно в подземные логова.

Путники смогли устроить себе привал, лишь хорошо отдалившись от места столкновения, хотя расслабляться и не думали. Волки, появившиеся недавно, рыскали в округе, пытаясь понять – куда делась добыча, чей запах их привлек? Несложные чары скрывали присутствие людей от хищников. Отряхнув руки, волшебник поднялся.

– Сворачиваем этот пикник и идем дальше, нужно собрать как можно больше ингредиентов.

– Ты такой запасливый. Тобиус Хомяк! Такое второе имя тебе пошло бы!

Сбор продолжился до вечера, и, выискивая наиболее редкие травы с корешками, волшебник позволил себе забраться достаточно глубоко в дебри. В первый раз он пожалел об этом, когда почувствовал в непосредственной близости что-то большое и опасное. Укрыв себя самыми сильными защитными заклинаниями из всех имеющихся, Тобиус прижался спиной к дереву и заодно придержал Эмму. Нечто огромное, что ускользало от взгляда, хотя и не таилось вовсе, оказалось совсем близко. Тобиус точно знал, что оно там, что оно принюхивается и тычется в его защиту, но он не мог взглянуть на это нечто. Не из страха. Он просто не мог. Оно издало низкий гул, а потом просто стало удаляться.

– Слава Господу-Кузнецу, – прошептал маг, вздыхая с облегчением. – Либо не хищник, либо уже сыт.