Фебус. Ловец человеков - Старицкий Дмитрий (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
– Сабино Арана, мастер-корабел, сир. Сидр – буду.
И поклонился.
– Эрри Арана, мастер-корабел, сир. Сидр – с удовольствием. Никогда еще не пил сидр с реем.
Тоже поклонился в свою очередь.
– Сколько вы построили кораблей самостоятельно? – поинтересовался я их прошлым.
– С тех пор как умер отец, всего два судна, сир, – удовлетворил мое любопытство Сабино. – Обычная одномачтовая торговая кокка и трехмачтовая португальская каравелла со всеми косыми парусами.
Понятно все. Бросили цеховые старшины на амбразуру самых молодых, кого им не жалко. Но это цеховые мастера, а не партачи какие-то. Экзамен квалификационный в цеху сдали. И дело от отца унаследовали. А это значит, что на верфях они с младых ногтей подвизаются.
Подали сидр, и мы, выпив за удачу проекта, втроем продолжили обсуждение моей кораблестроительной программы. Остановились на шхуне, так как та, в отличие от бригантины, не требовала запредельной для этого времени высоты мачт. Сосну же в восемнадцать метров на мачту-однодеревку, как заверили меня мастера, вполне можно найти в ближайших горах. Но число мачт на коробочке уменьшилось до двух – убедили меня.
Вопрос с композитными мачтами, как и составными, я оставил на потом, когда сам разберусь, какие тут есть клеи вообще и насколько крепки канаты.
– Главное – найти дерево без дефектов, сир. Доставка будет сложная, но ничего сверхъестественного в ней нет, – закрыл вопрос мастер Эрри. – Так уже делали не раз. И есть артель лесорубов, которая работает по таким особым заказам верфи, когда у них нет работ в поле. Два длинных ствола на верфь притащить – нет проблем.
– Три ствола, – уточнил я.
– Три ствола, сир? Разве у этого судна не остались только две мачты?
– Две, – согласился я, – но у него еще очень длинный бушприт будет.
И еще раз я обратил их внимание на свой рисунок.
Удивила их не только большая длина бушприта – под десять метров, но и наличие на нем трех кливеров при отсутствии блинда, за который они стали сражаться как львы, доказывая, что без такого паруса… ну никак не обойтись. Я знал, что блинд – тупиковая ветвь развития парусного вооружения и что от него отказались уже в семнадцатом веке. Но пусть делают. Лишнюю рею и после срубить никогда не поздно.
– На такой бушприт, сир, мы и на складах сосну найдем, – завершили мастера дискуссию о мачтах.
Гладкую палубу взамен вогнутой мне удалось отстоять, а вот корму без полуюта – нет. Хорошо, что полубак согласились убрать. И гальюн занизить. Так что форма носа напоминала больше галеон или линейный корабль, нежели профиль классической шхуны.
Вот каплевидную в плане форму корпуса и заниженный к корме киль корабелы оценили.
– Вы считаете, сир, что такой корабль будет сам упираться форштевнем поперек волны? – это они чуть ли не хором высказали свое предположение.
– По крайней мере, я надеюсь на это, – ответил я уже устало. – Наблюдений было достаточно. Просто надо было кому-то их совместить. На этом судне мы эти догадки и проверим. Надо же когда-то начинать…
В итоге обсуждения со специалистами пришлось мне свой аппетит сократить до двадцати двух метров длины с десятиметровым бушпритом. Десять туазов, если считать по палубе. Ширина в миделе – три туаза. Осадка – полтора.
Водоизмещение – примерно сто семьдесят тонн.
Площадь парусов – почти пять сотен квадратных метров.
Каркас корпуса – из пяти разных сортов дерева; вот чего я бы никогда даже не предположил.
Палуба – из сосновой доски. Тик из Индии пока вне досягаемости и даже после походов Васко да Гамы в Индийский океан долго будет еще недоступен в Европе.
Обшивка – дубовая полуметровая, то бишь в четверть туаза. В три слоя, средний – косой (это нововведение вызвало некоторую дискуссию, но братья быстро согласились, что так будет прочнее, хотя и непривычно). Обводы гладкие, никаких модных нахлестов досок друг на друга. Доказал им, что гладкая обшивка сама по себе узел-полтора к скорости прибавит без увеличения площади парусов. Впрочем, это они и так уже понимали из опыта.
– Доски пропитывать от гниения чем будете? – озаботился я долговечностью корабля.
– Фамильным составом, сир. – И хитро улыбаются. – Здесь у каждого мастера свой состав пропитки.
– Смола? – решил я их все же прощупать.
– И смола тоже, сир. Но уже потом.
Понятно все: секретов не выдаем даже самому большому начальнику, а то без хлеба остаться можно.
Медью обшивать днище я отказался сам – эту шхуну в теплые моря мне не отправлять на съедение морскому червю. Останется она тут – учебной посудиной при морской академии и как посыльное судно в ту же Бретань.
Штурвал нормальный еще на ней опробуем, с двойным колесом управления, чтобы в случае штормовой беды четыре матроса крутить могли одновременно, удерживая перо руля в нужном положении.
Экипаж на шхуне для этих времен маленький – всего тридцать семь человек. Капитан, штурман, боцман, плотник, два рулевых, юнга, шесть человек парусной команды и двадцать четыре канонира.
Вооружение – фальконеты а-ля бомбарда на открытой палубе. Восемь штук. На вертлюгах. Видимо, придется варить железные. Что поделать – литейные мощности у меня все заняты, еще не открывшись. Но как освободятся, будем экспериментировать с морскими пушками.
Орудия под чугунное ядро диаметром два дюйма, железные кованые книппели из полусфер на цепи и свинцовую картечь. Эта коробочка предназначена отбиваться, а не нападать, потому два орудия будут ретирадными.
Пришлось настоять на отдельном помещении крюйт-камеры, а то братья разбежались зарядные и снарядные ящики размещать прямо на открытой палубе в непосредственной близости от орудий. Я там лучше абордажные ящики поставлю с сетками, крючьями, саблями и алебардами.
Всего две каюты приличных размеров – капитанская и адмиральская, с общим кормовым балконом. Остальные каюты – собачья конура и то больше будет. И два кубрика для матросов под палубой. Спать там будут на подвесных гамаках.
На весь полезный груз, включая балласт, воду и продовольствие для экипажа, оставалось не больше ста тонн, что по нынешним временам маловато, но и не сказать что совсем плохо.
Если с этим судном все пройдет нормально, то следующую шхуну построю уже в три мачты, водоизмещением двести пятьдесят – триста тонн. При этом прибавление парусной команды будет мизерное. Только на трехмачтовой шхуне придется еще и брамсель ставить над ма́рселем.
– Это получается совсем новый тип судна по парусному вооружению, сир, да и по форме корпуса, – заявил Эрри. – Как вы такой класс кораблей назовете?
– Не сказать, что это совсем новый класс. На северных морях есть что-то подобное. Впрочем, пока отдаленно подобное. А название – шхуна. Марсельная шхуна. По единственному прямому парусу на фок-мачте. Кстати, скульптор по дереву у вас есть?
– Если он вам нужен, сир, то пригласим. Есть тут один кагот, который скульптуры святых по заказам монастырей делает. Из дерева вырезает и потом их раскрашивает, как живых. А что он будет у нас делать? Покрывать шхуну резьбой?
– Никакой резьбы. Никакой позолоты. Скульптор вырежет под бушпритом носовую фигуру женщины, обнаженную до пояса, с красивой грудью, но в чепчике.
Мастера засмеялись.
– Сир, мы подумали, что вы выберете что-то внушительное: дракона там или единорога. Или еще какое устрашение для ваших врагов.
– Вы еще мне беарнского быка предложите, – усмехнулся я, представив такую картину, что шхуна идет на вражеский корабль, пытаясь его забодать позолоченными рогами. – Женщины – самые страшные создания, если их разозлить.
– Сир, а как вы эту шхуну назовете?
– «Иоланта».
К ужину дошли руки и до Ленкиного отца.
Сама Ленка целый день дуется на меня как мышь на крупу. Все не может мне простить, что я в ночь куда-то уехал от нее, да еще с шевальер. Ну так я и не обещал, что буду ей верен. Она – обещала. Даже клялась, положив руку на то, чему клялась в верности.
