Неопытная искусительница - Кендалл Беверли (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Впрочем, с того утра прошла неделя. С тех пор они посетили еще два бала, один концерт, одну оперу и один званый ужин. Целую неделю Мисси знала, что не беременна, и никому ничего не сказала, не желая расставаться со своей мечтой.
Целая неделя притворства. Может, им и удалось обмануть высший свет, но Мисси едва ли могла сказать, что их отношения стали лучше, чем в тот день, когда они заключили соглашение.
В присутствии посторонних Джеймс вел себя как истинный джентльмен: озорно улыбался, очаровывая даже дам, считавшихся невосприимчивыми к мужской красоте и обаянию, чем он обладал в избытке. Много раз даже она сама покупалась на его восхищенное внимание, заставлявшее других дам бледнеть от зависти. И хотя ей было тяжело признаться в этом себе, какая-то частичка ее души отчаянно хотела верить, что его поведение не просто игра, рассчитанная на публику.
Но когда они оставались наедине, его поведение менялось. Он держался на расстоянии. Его улыбки исчезали быстрее, чем летучие мыши с восходом солнца, сменяясь угрюмой складкой рта и непроницаемым взглядом.
Какой же она была дурочкой, отдав сердце этому человеку! Но теперь Мисси была более чем готова поднять белый флаг. Мужчины, подобные Джеймсу, никогда не меняются. Единственная причина, по которой они женятся, — это необходимость иметь наследника, сына, чтобы передать ему титул и состояние.
В течение всей недели он ежедневно появлялся у их порога, чтобы проводить ее на прогулку по Гайд-парку, и этот день не стал исключением. Как обычно, Джеймс был невыносимо вежлив, но держался прохладно и, когда они уселись в открытую коляску, сосредоточил внимание на управлении упряжкой. Они практически не разговаривали, пока не свернули на Роттен-роу, столкнувшись со столпотворением экипажей, всадников и публики, прогуливающейся пешком. Только тогда Джеймс завел праздный разговор.
Но Мисси решила, что с нее хватит. Сегодня она положит конец этому притворству. Она проиграла. Потерпела сокрушительное поражение. И готова сдаться на милость победителя.
— Я не беременна, — сообщила она без всякой преамбулы бесстрастным тоном.
Джеймс резко повернул голову и уставился на нее долгим испытующим взглядом. В его голубых глазах сверкнуло и какое-то чувство — возможно, удивление, — но быстро исчезло.
— Полагаю, это явилось для тебя огромным облегчением, — продолжила Мисси, изобразив храбрую улыбку. — И поскольку не хочу углублять разлад между тобой и Томасом, я дам понять всем родным, что ты по-прежнему хочешь жениться на мне, но я против.
На лице Джеймса не дрогнул ни один мускул. Он молчал, не сводя с нее немигающего взгляда, такого пристального, что она не выдержала и отвела глаза.
Разочарование жгло Джеймса словно каленое железо. Он молчал, пытаясь найти аргументы, которые мог бы противопоставить ее решению, не выдав своего отчаяния.
Независимо от событий, которые привели к такому финалу, он уже свыкся с мыслью, что Мисси станет его женой. Не просто свыкся, а предвкушал с собственническим ликованием. Она будет принадлежать ему. Она станет матерью его детей.
Ее семья тоже поверила, что они поженятся. Даже Томас, казалось, оттаял и больше не выскакивал из комнаты при появлении Джеймса. Светское общество нетерпеливо ожидало объявления о помолвке. Однако сейчас Мисси меньше всего напоминала нетерпеливую невесту. Совсем наоборот: она явно испытывала облегчение, словно и вправду не хотела выходить замуж.
Не хотела выходить замуж?
Мисси?
Джеймс не имел привычки хвастаться своими победами — в этом не было нужды, поскольку окружающие охотно брали на себя эту задачу, — но, сколько помнил Мисси, она всегда питала к нему привязанность: преклонялась перед ним, восхищалась им, любила его.
Хотя всегда оставалась вероятность, что они не зачали ребенка с одного раза, Джеймс почему-то не рассматривал подобную возможность. Он никогда не думал, что Мисси будет так рада предоставить ему свободу. Он не хотел этой свободы. Он любил Мисси, но не собирался признаваться ей в своей уязвимости. Это поставило бы его в невыгодное положение.
Когда он наконец нарушил молчание, его голос звучал хрипло.
— Вряд ли это понравится твоему брату. — Он прочистил горло.
Мисси покачала головой.
— Не беспокойся о Томасе. Повторяю, я доведу до его сведения, что это я отказала тебе. — Ее губы тронула печальная улыбка. — Так что тебе незачем проявлять благородство.
Джеймс проглотил довольно резкую реплику о его чертовом благородстве, которым она постоянно тычет ему в лицо. Он не чувствовал себя ни в малейшей степени благородным, он казался себе растерянным и опустошенным.
Боже, ему надо выпить. Все равно он не придумает ничего дельного, пока она рядом. Ее близость полностью перевернула его еще недавно упорядоченную жизнь.
— В таком случае, полагаю, мне ничего не остается, кроме как отвезти тебя домой.
Коротко кивнув, Мисси переключила внимание на окружающую природу. Не то чтобы она ожидала, что он станет возражать, нет: она знала, что в его реакции будет преобладать облегчение. Тогда почему она не может избавиться от чувства разочарования, сжимавшего ее и без того измученное сердце? Она подготовила себя к этому разговору. Она смирилась с тем фактом, что ее любовь останется безответной. Поэтому его ответ — точнее, отсутствие такового — не должен причинить ей боль.
Секунды тянулись, как минуты, а минуты — как часы, и к тому времени, когда карета подъехала к красному кирпичному зданию, которое она называла домом, когда они жили в Лондоне, казалось, что прошла целая вечность в молчании. На самом деле прошло не более двадцати минут, но определенно это были самые долгие минуты в ее жизни.
Джеймс спрыгнул на землю, довольно неуклюже, без своей обычной грации, и помог ей спуститься с высокого сиденья фаэтона. Поставив ее на землю, он не сразу убрал руки, и Мисси задалась вопросом, действительно ли он задержал руки на ее талии или ей это показалось.
— Незачем провожать меня до двери. Будем считать, что мы доиграли нашу мелодраму до печального конца. — Она подняла голову, чтобы посмотреть на него без помехи в виде полей шляпки.
На лице Джеймса не отражалось никаких эмоций. Для мужчины, который только что выслушал приговор, освобождающий его от пожизненного срока, он выглядел необычайно серьезным.
— Как пожелаешь. — Он отвесил легкий поклон.
Мисси кивнула и направилась к входной двери. Прежде чем войти внутрь, она оглянулась и обнаружила Джеймса на том же месте, где его оставила. Его голубые глаза смотрели на нее, взгляд был мрачный и задумчивый. Она поспешно отвернулась и вошла в дом.
Сезон подошел к концу. Мисси была даже рада этому. Последний бал давала леди Шелдон, и хотя Мисси посетила его, спустя несколько дней уже не могла вспомнить, кто там присутствовал и даже с кем танцевала. Однако она ясно помнила, что Джеймс там не появлялся.
С тех пор как они виделись в последний раз, прошла неделя. Мисси не сомневалась, что он доволен тем, что она освободила его виноватое сознание от ответственности за ребенка. Так доволен, что снова исчез из ее жизни.
Вздохнув, она опять обвела взглядом гостиную. Впервые за все три года ей хотелось, чтобы мать отменила свой ежегодный трехдневный прием. У нее была всего неделя, чтобы подготовиться к приезду гостей, которые уже начали прибывать в Стоунридж-Холл.
Среди прибывших была леди Шелдон с сыном, разумеется, брачного возраста, а также лорд и леди Родерингем в сопровождении наследника их огромного состояния. Мисси оставалось только благодарить судьбу, что список гостей был не слишком длинным, не более двадцати человек.
Скользя взглядом по улыбающимся лицам, она желала только одного: чтобы все это скорее закончилось.
— К сожалению, Алекс и Томас не смогут приехать, — сказала мать, подойдя к ней. В вечернем платье с обнаженными плечами и сапфировым ожерельем на стройной шее виконтесса выглядела очень моложаво. Интересно, она будет такой же красивой, когда достигнет возраста матери? — задалась вопросом Мисси. Она искренне на это надеялась.
