Час расплаты - Хоуг (Хоаг) Тэми (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
— Лия говорит, что он преследовал вас в Санта-Барбаре.
Лорен кивнула.
— Это ужасно… Я хочу сказать, мне ужасно неудобно, Лорен. Венди и Лия стали близкими подругами, но если Лия в опасности, значит, и Венди подвергается ей. Я не могу этого допустить.
Лорен зажмурилась. Как же ей было больно за дочь!
— Я понимаю, — с горечью произнесла она, — хорошо понимаю.
— Извините, — продолжала тем временем Сара. — Я осознаю, что девочки очень привязались друг к другу, но впредь я могу позволить им встречаться исключительно в моем присутствии.
— Понимаю, — повторила Лорен.
— По меньшей мере до тех пор, пока управление шерифа не найдет управу на этого негодяя. Как вы считаете, они смогут это сделать?
— К сожалению, сегодня нарушила закон я, а не он.
— Это просто безумие!
Лорен натянуто улыбнулась.
— Добро пожаловать в мой мир.
Она взглянула на часы. Как будто это имеет хоть какое-то значение! Восемь часов вечера или полночь… Какая разница?
— Я должна отвезти Лию домой. Спасибо, что приютили ее.
Сара Морган позвала девочек. Они сошли вниз по лестнице с таким видом, словно их приговорили к смертной казни. Особенно мрачной была Лия. Они пообещали созвониться на следующей неделе. Лия подняла сумочку, которая лежала на столике в прихожей и, не сказав ни слова, протянула ее Лорен.
Мать хотела обнять дочь, когда они уже шли к автомобилю, но Лия, поведя плечами, сбросила ее руку и заспешила вперед.
Долгая будет поездка домой.
40
По дороге к спортивному комплексу никто из них и словом не обмолвился. Единственными звуками в машине были потрескивание, доносящееся из полицейской рации, и сопение Лии, которая, устроившись на заднем сиденье, изо всех сил старалась не расплакаться. Девочка предпочла сесть сзади, а не рядом с матерью, и Лорен ничего на это не сказала.
БМВ Лорен был одним-единственным автомобилем на стоянке. Мендес молча затормозил рядом с ним. Лорен, тоже не проронив ни слова, вышла из полицейской машины. Звук захлопывающейся двери показался ей оглушительно громким.
Мендес поехал сначала за ними, а затем свернул в нужную ему сторону. Лорен же, направляясь из центра города на окраину, чувствовала себя все более неуютно. По мере того как с каждым кварталом ночные сумерки сгущались вокруг них, на душе становилось тревожнее. Великолепный особняк в конце Оулд-Мишен-роуд выглядел сейчас непомерно большим и зловещим. Темные оконные проемы походили на зияющие провалы в каком-то доме ужасов.
Когда они вошли внутрь, Лорен принялась ходить по дому и включать свет. Так ничего и не сказав матери, Лия направилась прямиком к себе. Лорен, находясь в полной растерянности, позволила дочери эту выходку.
Что ей делать? Что ей говорить? Она не может обещать Лии, что через день или два их жизнь нормализуется. Она не может сказать, что Роланд Балленкоа перестанет быть угрозой для Лии и ее друзей. Как бы она ни поступила, все будет неправильно. Единственное, на что она способна, так это каждый раз все более ухудшать ситуацию. И это несмотря на все ее усилия поступать правильно.
Вглядываясь в черноту ночи, Лорен налила себе выпить. Посмотрев в окно, она увидела фары автомобиля, двигающегося по дороге. Машина развернулась у ворот ее дома, и в свете уличного фонаря стала видна эмблема управления шерифа. Автомобиль пустился в обратный путь.
Через пять минут появилась другая пара фар. Машина медленно катила по дороге. Сердце Лорен забилось сильнее. Она затаила дыхание.
Когда они расставались, Балленкоа вопил, требуя ее ареста. Сказали ли ему в управлении шерифа, что Лорен отпустили домой? Она разбила его фотоаппарат, предполагаемое орудие труда, хотя Лорен знала, что он живет скорее на доходы от своих судебных исков, чем от работы фотографа.
Женщина подозревала, что сильнее всего пострадало чувство достоинства Балленкоа, если у такого человека вообще может быть чувство собственного достоинства.
Машина затормозила и остановилась у ворот… Машина, а не автофургон. Свет выключен.
Лорен потянулась к своей сумочке и вытащила оттуда «вальтер». Она чувствовала себя скорее безучастной, чем испуганной. Подойдя к двери, женщина вышла на крыльцо. Она оставила дверь открытой. Если понадобится, она сможет быстро забежать обратно и позвонить 9-1-1. Предупредительный выстрел даст ей отсрочку.
Дверь машины открылась, и из нее в свет уличного фонаря вышел Грэг Хьювитт.
Засунув пистолет в карман порванных льняных штанов, женщина зашагала к воротам.
— С тобой все в порядке? — спросил он, входя в кружок света.
— Они не бросили меня в тюрьму, как видишь, — сказала она, поднимая руки вверх.
Мужчина вздохнул и нахмурился.
— Господи Иисусе! Лорен! О чем ты думала?
— Я устала, Грэг. Я не хочу с тобой объясняться. Ты лучше, чем кто-либо другой, понимаешь, что я делаю. Он фотографировал мою дочь.
Мужчина провел тыльной стороной руки по своим светлым волосам, а потом потер затылок.
— Если бы я приехал туда на две минуты раньше…
— Почему ты туда вообще ездил?
— Я проследил за ним до спортивного комплекса. Думаю, он вернулся к своим прежним фокусам. Потом мне пришлось пойти по нужде, а он в это время куда-то делся. Ну а затем я услышал шум.
Он был готов встать между ней и Балленкоа, оттащить ее от этого подонка, вступить с ним в драку, если тот решится на нее напасть.
— Я не просила о помощи, — сказала женщина, подумав при этом: «Боже правый! В какую же неблагодарную суку ты превратилась, Лорен».
— Ну… ладно… проехали… — мягко произнес Грэг. — Может, я все-таки заслужил стаканчик?
Надо от него избавиться. Она должна выгнать его, как выгнала отсюда пару часов назад. Но сейчас женщина слишком устала, измучилась и чувствовала легкое опьянение. Этот человек хотел прийти ей на помощь на теннисных кортах, словно забыл, что днем Лорен ударила его рукой по лицу. Это уже похоже на дружбу.
— Но ты не войдешь в мой дом, — заявила она и нажала на кнопку, впуская мужчину. — Моя дочь спит наверху.
Грэг присел на стоявший на крыльце стул. Лорен вернулась в дом и наполнила два стакана, стараясь не думать о том, что она делает. Голова болела от тяжелых мыслей. Душа ныла от постоянного самобичевания. Спиртное принесет ей благословенное онемение.
Она не спросила Грэга Хьювитта, любит ли он водку. Ей было все равно. Попрошайки, в конце концов, не должны перебирать харчами. Вернувшись на крыльцо, Лорен протянула мужчине стакан, а сама уселась напротив.
Женщина вспомнила, как она и Сиси покупали эту гнутую ивовую мебель, специально предназначенную для веранд, на блошином рынке в Лос-Оливосе. Они так обрадовались, когда наткнулись на это… Два канапе… Два стула с высокими спинками… Несколько приставных столиков и скамеечек для ног. Лорен потом заказала подушечки, которые изготовили из старых выцветших пледов и одеял.
— Он собирается предъявлять обвинения? — спросил Хьювитт.
Лорен пожала плечами.
— Не думаю, что окружной прокурор захочет нажить себе неприятности. Общественное мнение будет стоить его карьере больше, чем мнение Роланда Балленкоа. Ну а этот мерзавец потребует компенсацию за разбитый фотоаппарат и другие убытки, так что мне придется заплатить за то, чтобы он продолжил свою карьеру извращенца.
— Это, конечно, неприятно, но лучше, чем тюрьма.
— Говоришь, ты следил за ним до самого спортивного комплекса? Чем еще Балленкоа сегодня занимался?
— Ничем особенным. Когда я приехал к его дому, Балленкоа уже отъезжал. По дороге он останавливался у бензоколонки, возле аптеки и на почте, а затем поехал к спортивному комплексу.
Женщина подумала о том, что, возможно, подонок даже не заглядывает в почтовый ящик у своего дома. Зачем заглядывать, если он арендует ячейку на почте? При мысли об этом Лорен вспомнила, что в управлении шерифа никто не упомянул о записке, которую сегодня утром она вбросила в почтовый ящик возле арендованного им дома. Балленкоа, без сомнения, сказал бы полицейским, что это очередное доказательство того, что Лорен его «преследует».
