Путанабус. Две свадьбы и одни похороны - Старицкий Дмитрий (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Вот за это я моментально почувствовал в душе к Комлевой благодарность. Даже Ингеборге, которая полностью в курсе всех наших финансовых дел, промолчала, стервь.
Только Роза, оторвавшись от наушников, бросила через губу:
— Вам всем только бы поржать, кобылы, а у девушки горе. И я ее очень хорошо понимаю. Самой своего «мини» [211] жалко, просто сил нет.
Вроде неприятный денежный вопрос иссяк, не набрав силы, а вот веселье осталось.
И девки запели. Что-то такое мне неизвестное. Наверное, модное нынче в молодежной среде: «Как-то раз я любил амазонку…»
Забавные пошли песни у молодежи и подростков. Но все же это лучше, чем бессмысленный рэп черных американских уголовников, откинувшихся с малолетки. [212] Все же, хоть и стеб, но в традициях родной культуры. Хотя если разобраться по гамбургскому счету, то первым в мире рэпером был русский актер Евгений Леонов, озвучивший Винни-Пуха в советских мультиках. А пиндосы, как всегда, жалкие плагиаторы. Хотя, надо отметить, что вечно у них, как с той мартышкой из анекдота получается: «дура не дура — а тридцатник в день имею».
Автобус подпрыгивал на кочках, но скорость была небольшой, так что никто языка не прикусил. Что подвигло всех на дальнейшие песенные подвиги. И видать, чтобы мне — старому подольстить, завели длиннющую городскую сагу. Родом из годов двадцатых прошлого века. На еще более древний мотив «Разлука, ты разлука…»:
Они глотки надрывали, а я за их спинами с Наташкой целовался, как школьник на экскурсии, воспринимая их вокал как музыкальный фон из магнитофона: «АББА» там, или Джо Дассен; пока автобус не остановился.
Я, вывернувшись из Наташкиных рук, встал и прошел к водительскому месту.
Антоненкова остановила автобус, как и договаривались. Увидела дорогу — стоп.
Приехали.
Здравствуйте, девочки.
С пригорка сквозь редкую рощу было хорошо видно, что поперек нашего движения лежала лысая полоса в вельде, хорошо накатанная колесным транспортом. Ничего, кроме искомой Южной дороги, тут быть не могло.
По словам буров, отсюда налево до Портсмута осталось всего двадцать километров. Это хорошо. Это очень хорошо. Мы практически у цели. Но расслабляться не время. Сколько людей палилось на эйфории от почти достигнутой цели. Вся мировая литература на этом потопталась. А мы не будем.
Новая Земля. Британское содружество Валлийский принципат. Южная дорога, недалеко от Нью-Портсмута.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 11:21.
— Ну с Богом. — Я положил руку на плечо Галины и слегка сжал ладонь.
Антоненкова рывком отбросила челку со лба, воткнула передачу, играя педалями, и сказала:
— Аминь.
Автобус медленно, постепенно набирая скорость, покатился с пологого пригорка к дороге. В поворот Галка вписалась как по рельсам, и на самой дороге уже смело, включив третью передачу, прибавила газку. Пока все шло штатно.
Я обернулся и увидел на холме, именно том, с которого мы съехали, довольно большое животное, чем-то неуловимо похожее на крупных земных кошачьих. Грязно-зеленого окраса, почти сливающееся с окружающим его пространством рощи. Оно сидело на заднице, обняв себя по лапам толстым хвостом, и внимательно провожало нас поворотом крупной головы. Брр… Ну и взгляд! Смотрела на нас тварюга своими желтыми зенками, как солдат на вошь. Слава богу, что в гости к нам на шашлыки такая киса не заглянула. Задним умом я очень сильно этого зверя испугался. Настолько, что даже не стал никому на него указывать.
Проехали!
Дорога впереди нас была абсолютно пустой. Впрочем, сзади тоже. Пыль, очень летучая в саванне около орденских Баз, здесь довольно быстро опускалась на дорогу, и наблюдать за «ретирадной першпективой» особенно не мешала.
Вокруг был холмистый вельд. Правда, холмы были пониже, чем на плоскогорье, и более пологие. Но также не лысые. Встречались и вполне приличные рощи, не колки, а вовсе даже гаи. [213] И овраги. Последние, впрочем, наблюдались на приличном расстоянии от дороги. Особо и не разглядеть. По правую руку вдали виднелись горы. Не лысые совсем. Лесом покрытые. Настоящим лесом.
Бегали там, вдали от дороги, небольшие стада копытных, словно спугнул их кто-то. Только самого спугнувшего видно не было.
Падальщики неторопливо парили в небе. А вот бабочек было намного меньше, чем на плоскогорье, да и размером они были помельче — не крупнее человеческой ладони.
День обещал быть ясным; на бледно-сизом небе не было ни тучки.
По дороге пару раз проскочили насыпные мосты над большими бетонными трубами, из которых, петляя по равнине, вытекали тоненькие ручейки. Не дикое уже тут место, если дорога инженерно обустроена. Хотя если судить по дебиту ручьев и диаметру труб, то не столько об удобстве проезжающего автотранспорта позаботились, сколько о том, чтобы дорожное полотно не размыло в сезон дождей.
О том, что и тут живут люди, напомнила также табличка на деревянном столбе в виде стрелки, показывающей направо от дороги. На ней что-то было написано вычурным шрифтом не по-русски. И буквально тут же справа промелькнул неплохо накатанный отводной путь, уходящий за холмы.
— Никак показались пригороды? — ухмыльнулась Антоненкова. — Цивилизация, мать ее…
Ей никто не ответил.
Проехав десяток километров по направлению к Портсмуту, увидели первый встречный транспорт. Два джипа пылили на большой скорости, быстро к нам приближаясь. Первым был «сухопутный крейсер» [214] — «сотка» от «тойоты», окрашенный в песочный цвет. Второй — белый иранский пикап «Симург» [215] с кабиной на три посадочных места в ряд. В его кузове на самодельном сварном станке стоял, задрав ствол, пулемет незнакомой мне системы. Людей около пулемета не было. Все сидели в салонах.
Оба джипа лихо пронеслись мимо нашего левого борта, быстро удаляясь на север. Я быстро забыл бы о них, если бы не истошный крик Шицгал:
— Жорик, эти поцы нас захватывать собрались! Сейчас сговариваются!
— Какие поцы? — Я не понял поначалу, о ком это она кричит.
— Те, что сейчас мимо нас проехали!
Я тут же бросился в хвост салона, успев заметить, как в паре километров от нас лихо, классическим полицейским разворотом оба джипа синхронно повернулись к нам мордами и пошли нас догонять.
— Жора, — Роза наконец-то догадалась воспользоваться громкой связью салона, — они еще пока пререкаются по поводу: мы это или не мы, но они точно по наши души.
Я молчал, глядя, как преследователи приближаются к нам, и, естественно, не видел, что творится в салоне автобуса.
Антоненкова без приказа сама прибавила скорости, но с этими машинами нам не тягаться. Догонят.
— Да сделай же что-нибудь, козел. Я жить хочу!!! — сорвав наушники, истерически заорала Роза, видя, что я на ее слова внешне никак не реагирую.
Не отвечая ей, я взял брезентовую ленту, спускавшуюся со столешницы, обернул вокруг своей талии, застегнул на хромированное кольцо простым титановым карабином. Кажется, для альпинистов такие делают. Угловатые. По форме — трапеция.
Потом примерился к прикладу пулемета, прижал его левой рукой к плечу, дернул затвор и дал предупредительную очередь перед передовой машиной догоняльщиков. Пулемет затрясся в руках, как припадочный, собирающийся вырваться из моих объятий.
На дороге взметнулась цепь пылевых фонтанчиков.
Джипы резко притормозили. Потом вовсе остановились.
Из кабины пикапа, с пассажирской стороны, выскочил маленький толстый мужик и полез в кузов. Не иначе как к своему пулемету. А вот этого нам как раз и не надо.
