Не по чину - Красницкий Евгений Сергеевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
Купцы степенно – ну чисто дипломаты на приеме – прошли в дом, где уже вовсю накрывали на столы: счастливое прибытие хозяина собирались отметить обильным застольем. Мишка с братьями и поскучневший Пашка сидели со всеми, но в разговоры не лезли – тут не Академия, окружающие не поймут.
Зато Илья разливался соловьем: всех своих учеников перебрал и рассказал про них в подробностях. В основном хвалил, разумеется, если кого и укорил в чем, то с шутками, дескать, учение дело такое – не каждому сразу дастся. Мишка слушал вполуха, а сам думал про Никифора: ему опять дядька загадку загадал.
Пока гости рассаживались, Никеша, успевший переговорить с посыльным от Осьмы, буквально танком наехал на племянника. И возмущался он, ни много ни мало, тем, что ему не поведали во всех подробностях о беде, приключившейся с купцом Игнатом и его семьей – о страшном пожаре в их усадьбе и на постоялом дворе, и о гибели Игната Григорьевича, да и о судьбе оставшихся детей. Мишка и без того не чаял, как управиться с проблемами, которые валились на него со всех сторон, а потому не сразу сообразил, о ком, собственно, речь. А когда понял, то едва не послал любезного дядюшку в самые разнообразные места: тут дай бог с помирающими князьями, скучающими княгинями и толпой ляхов до кучи разобраться, а не вспоминать историю чуть не полугодовой давности.
Да и какое, спрашивается, Никифору дело до судьбы детей его знакомца, пусть и погибшего. У них, в конце концов, свой дядька есть, именем, как и племянник, Григорий. Отец Леонида – еще одного ученика купеческого отделения Академии, родной дядюшка Арины и ее сестренок, тоже недавно вернулся в Туров и уже успел узнать о несчастье, которое постигло семью брата. Кто-то – скорее всего тот же самый гонец Осьмы – его немного успокоил, сообщив, что все племянницы живы-здоровы и находятся под надежной опекой семьи Лисовинов.
«А нет ли у вас, сэр Майкл, ощущения, что именно пребывание детей Игната под опекой Лисовинов и встревожило дорогого дядюшку? Хотя его эта история никаким боком не затрагивает. Или все-таки затрагивает, но вы этого не видите? Возможно, тут какой-то коммерческий интерес, и, судя по интенсивности Никешиных телодвижений, интерес совсем не пустяковый.
Наверное, и к лучшему, что мы тогда так и не успели составить и подписать все документы по продаже усадьбы – вначале за болото ушли, там Андрея ранили, а потом и вовсе ляхи подоспели. Вот и повод еще раз вдумчиво встрять в это дело – в конце концов, не зря же я Гриньке говорил, что Младшая стража своих не бросает».
С Гринькиным дядькой Мишка мог от души пообщаться по дороге в Ратное: купец успел сообщить, что намерен поехать с отроками – проведать племянниц и убедиться, так ли они хорошо устроены, как ему про то посланец вещал, и нет ли им какой обиды или ущерба. Гонец гонцом, а свои глаза надежнее. Пока же эту докуку Мишка из головы выкинул – с немалым облегчением.
Илья внезапно получил широкую и, главное, новую и заинтересованную аудиторию, а посему находился на седьмом небе от блаженства: молол языком, как ветряная мельница крыльями при штормовом ветре. И в конце концов заявил разомлевшим, подобревшим и успокоенным отцам:
– Не сумлевайтесь: сыны ваши у нас присмотрены, привечены и к делу приставлены! Заботимся о них, как о родных детушках. Даже и женить можем, коли вы не против…
– Жени-ить? – хмыкнул кто-то из купцов, закусывая пирогом. – Это смотря какие у вас там невесты.
– Вот именно! – приосанился Илья. – Невесты в Ратном наилучшие, потому как только у нас их правильно выбирать умеют. А дело это, доложу я вам, непростое – тут никак нельзя ошибиться!
Слушатели внимали наставнику по-разному: кто-то согласно кивал, кто-то снисходительно ухмылялся, а двое на последних словах сморщились с таким видом, что и незнакомый с ними сразу бы понял: эти с выбором как раз промахнулись. Ну или их родители. А один, перебравший браги, возмутился:
– А чегой-то только у вас? Тоже мне, таинство нашел!
– Именно что таинство, ежели кто понимает. Вот вы у себя, – палец Ильи ткнул в сторону несогласного, – как решаете: годна девка замуж или нет?
– Да чего там решать-то… – пренебрежительно махнул тот рукой. – Как первые кровя пошли, так и выдавать можно, коли жених есть.
– Гы-ы… Как на сеновале мать с соседским отроком поймает, да потом задница у нее подживет, а у парня спина, по которой отец оглоблей прошелся, так и годна! – заржал его сосед, ткнув приятеля локтем в бок.
– Нет! – решительно перебил их Илья, не давая отвлечься от своего рассказа. – На сеновал она, может, и годна, а вот замуж… – Он снисходительно хмыкнул. – У вас-то, конечно, и так сойдет, а в Ратном – нет! Потому как у нас воинское поселение, и дети богатырями родятся, а наши отроки – воины прирожденные! – Он подмигнул сидевшим на дальнем конце стола мальчишкам. – А все это потому, что мы правильно девок замуж выдаем!
Илья сделал паузу, дожидаясь вопроса, и не обманулся. Тот же насмешник, что поминал своему приятелю про сеновал, не выдержал:
– Это как же так, правильно-то?
– А вот так! – приосанился рассказчик. – Как дело это ответственное, то тут ошибиться никак невозможно, и потому у нас в Ратном давно обычай заведен!
Поступают же у нас так: девку отводят в самый дальний угол двора, а посередке между ей и воротами – но сбоку, не прямо у нее на дороге – становится отец жениха. И велят той девке бежать к воротам, что есть силы, а свекор будущий в нее в это время шапку кидает. И если с ног сшибет, то рано еще девке замуж, а коли она устоит и в ворота проскочит, то, значит, в самом соку – бери икону и благословляй молодых!
– А ежели шапкой промажет? И мимо пролетит? – встрял чей-то – Мишка не разобрал, чей именно – заинтересованный голос.
– Вообще-то воину промахиваться грех! – назидательно поднял палец вверх Илья. – Но и у нас не одни только ратники женятся. Случается всякое. А зависит оно от того, в кого попадут! Однажды – давно уже, я совсем молодым еще был – случай вовсе уж непредвиденный приключился: замужнюю бабу вот так, промахнувшись, с ног сшибли. Она, как на грех, точнехонько напротив того метателя стояла. Неудобно получилось: замужняя баба, дети уж подрастают, а ее – шапкой!
Ладно бы еще вдова была – тогда понятно: снова замуж хочет, а тут? В та-акую задумчивость народ впал! Муж ее, помню, чуть не пришиб того косорукого и жену потом пытал – как она исхитрилась в прошлый раз на ногах устоять, ежели сейчас упала? М-да-а, много ему тогда чего насоветовали, нашлись охальники.
Слушатели понимающе переглянулись; самые трезвые еще как-то прятали ухмылки в бородах, а какой-то совсем уж расслабившийся купчик попробовал было высказать и свою версию, но Илья и не таких останавливал. Вот и сейчас он вытянул в ту сторону, откуда доносилось пьяное бормотание, руку с предупредительно поднятой ладонью, и болтуна заткнули куском пирога, а обозный старшина продолжил:
– После этого баб всегда за спину кидающему ставили – от греха. Ну а все прочее решается просто: ежели мимо девки промажешь, то тому, в кого попадешь, корчагу браги ставишь. Так что некоторые любители специально под ту шапку подставлялись!
– А девки-то? – недоверчиво вклинился кто-то. – Неужто никого ни разу не зашибло?
– Всякое случается. Бывает, что девка еще не годна, а замуж ей уже хочется, аж свербит! – откликнулся Илья. – Тогда и членовредительство случается. То есть с пути-то ее собьют, но она до ворот добежать все равно хочет, и падает уже, болезная, а все ногами перебирает. И бывает, что в ворота не попадает – бьется об забор… – вздохнул Илья, делая драматическую паузу.
– Прям-таки и расшибаются? – подали голос с другой стороны.
– А ты как думал! – пожал плечами рассказчик и тут же успокоил слушателей: – Но это давно было, еще при прежнем сотнике, да и то по недоразумению. У нас народ мудрый, а сотник Корней – так и вообще голова! Придумал, как членовредительства в таком деле избежать.
