Богачи - Паркер Юна-Мари (библиотека электронных книг txt) 📗
— Ребенок в порядке? — спрашивала Морган, разговаривая с сестрой из спальни, где никто из слуг не мог ее подслушать.
— Да, результаты анализов хорошие. Так что за малыша можешь не волноваться.
Тиффани радовало, что дитя, которое она носит под сердцем, нормально развивается. Однако с самого начала она решила отстраниться от него эмоционально. Этот ребенок никогда не будет принадлежать ей. Его рождение станет для нее долгожданным освобождением. Так освобождаются от надоевшей боли, когда с корнем вырывают зуб.
— А что показывает обследование по определению пола ребенка? — спросила Морган.
— Не знаю, — равнодушно ответила Тиффани.
— Не знаешь? О Господи, но ведь это легко выяснить!
— У меня нет ни малейшего желания это выяснять.
— Но это же очень важно!
— Важно для тебя! А что, если родится девочка? Ты швырнешь мне ее в лицо и скажешь, что заказывала мальчика, а доставили не то? Нет, Морган, так не пойдет. Раз уж ты меня втянула в это дело, будь благодарна за то, что вообще получишь ребенка.
— Ради Бога, Тифф, успокойся! Я возьму его вне зависимости от того, кто родится.
— Как это великодушно с твоей стороны! — крикнула Тиффани и с такой силой сжала трубку, что костяшки пальцев выступили под синеватой кожей. — Как мило! Надеюсь, ты прекрасно проводишь время, притворяясь беременной, пока я вынашиваю ребенка? Ладно, я рожу тебе его, раз обещала. Но запомни, после этого между нами все кончено! Я не желаю тебя больше знать! — Тиффани перешла на крик, и Морган не на шутку испугалась. Вряд ли для ребенка полезны такие потрясения.
— Дорогая, ну успокойся. Я понятия не имела, что ты так будешь переживать… — как можно более мягко говорила Морган. — Я тоже хороша… пристаю к тебе то и дело… но пойми, если родится мальчик, это решит разом все проблемы!
— Для тебя — да! Ты ни о ком, кроме себя не думаешь. Что будет с Гарри, если он обнаружит, что ты одурачила его? А если я выйду замуж, и мне придется сознаться, что я уже рожала? Об этом ты подумала? Или мне придется врать, что ребенок умер? А как я отвечу на вопрос о его отце? Я же на всю оставшуюся жизнь буду повязана этой ложью! И все только для того, чтобы покрыть твое преступление! — разрыдалась Тиффани.
— Похоже, ты забыла о том, что делаешь это ради своего отца, — ледяным тоном ответила Морган.
Ее слова подействовали на Тиффани как ведро воды на костер.
В трубке раздались короткие гудки. Напряжение между сестрами достигло апогея.
Через три дня после злополучного разговора Морган проснулась среди ночи от настойчивого телефонного звонка. Какое-то время она не могла прийти в себя от сна и пыталась понять, который час. Потом включила свет и увидела, что часы показывают три. В ее мозгу промелькнула страшная мысль: Тиффани!
— Да? — Она схватила трубку и затаила дыхание, стараясь справиться с учащенным сердцебиением.
— Морган, это вы?
Звонила не Тиффани. Голос был незнакомым. Может, Тиффани попала в больницу? Вдруг роды начались преждевременно? О Господи, что будет с ребенком! Что, если он умрет?
— Да, это я, — слабым голосом ответила Морган. Ее бил нервный озноб, и пришлось завернуться в одеяло.
— Позовите, пожалуйста, Гарри… это срочно.
— Гарри? — Морган отняла трубку от уха и внимательно посмотрела на нее, недоумевая, кому пришло в голову разыгрывать ее в такой час. — Вы хотите поговорить с Гарри? — строго переспросила она.
— Да. Это говорит Лавиния Ломонд.
Господи, что случилось с ее голосом! Почему он вдруг стал неузнаваем?
— Да, конечно. Сейчас я разбужу его. — Морган вскочила с постели и, набросив на плечи пеньюар, побежала в смежную спальню.
— Гарри… — она изо всех сил трясла его за плечо. — Гарри, немедленно проснись, — разбудить его было нелегко, поскольку накануне он много выпил за ужином, празднуя выгодную сделку. — Гарри, звонит твоя мать. Да вставай же!
Ошалело мотая головой и плохо отдавая себе отчет в том, что происходит, Гарри позволил Морган увлечь себя к телефону в смежную спальню.
— Мама? — сонно пробормотал он в трубку.
— Почему ты так долго не подходил? Я вот уже несколько минут жду у телефона…
— Извини, я спал в комнате рядом… Морган разбудила меня…
Морган забралась в постель и укуталась в одеяло. Можно не сомневаться, что графиня не пропустит мимо ушей это замечание сына и интерпретирует его на свой лад!
И вдруг Гарри издал скорбный стон, рухнул на постель и стал медленно раскачиваться из стороны в сторону.
— Нет! Господи, нет! — Гримаса боли исказила его лицо. — Когда это случилось?
Морган испугалась и подалась вперед, стараясь расслышать, что говорила графиня. Но Гарри так сильно прижимал трубку к уху, что разобрать слова было невозможно. Однако перекошенное от горя лицо и дрожащие губы Гарри не оставляли сомнений, что стряслось ужасное.
— Я сейчас приеду, — упавшим голосом сказал Гарри и повесил трубку.
— Что случилось?
Он повернулся к Морган, и она увидела, что глаза его полны слез, и даже полумрак спальни не мог скрыть восковой бледности, разливавшейся по его лицу.
— Умер отец… минут двадцать назад. От сердечного приступа. Мама сказала, что это случилось моментально. Он… он умер еще до приезда «скорой помощи». — Гарри говорил о смерти отца отстраненно, казалось, он не может до конца поверить в реальность происшедшего.
— Милый… Господи, какой ужас!
Морган села рядом с Гарри и обняла его за шею. Ее охватила буря противоречивых чувств. С одной стороны, старый граф был хорошим человеком, в его лице она всегда находила друга в стане врагов, возглавляемом графиней. Именно благодаря ему их отношения с графиней так и не приняли форму открытого противостояния. И вот теперь полюбившийся ей добрый, старый чудак умер! Но с другой стороны, с этой минуты она становится графиней Ломонд, сбывается ее давнишняя мечта, и запретить себе втайне радоваться она не в состоянии.
Гарри склонил голову ей на грудь, и Морган ласково гладила его по волосам, утешая, как маленького ребенка. Через несколько минут он пришел в себя и отправился в гардеробную одеваться. Перед тем как уйти из дома, Гарри зашел к жене попрощаться.
— Я понимаю, что для тебя эта весть тоже стала большим ударом, — сказал он, внешне полностью владея собой. — Тебе необходимо отдохнуть. Ребенку вредны и опасны нервные потрясения. Я скоро вернусь, а пока ложись спать. — С этими словами Гарри поцеловал жену и тихо вышел из спальни.
В первый момент Морган устыдилась того, что осталась лежать в удобной, теплой постели, притворяясь беременной, в то время как Гарри, убитый горем, едет среди ночи по городу в ветреную стужу. Однако вскоре само собой нашлось оправдание: ведь она делает все, чтобы у Гарри был наследник. В конце концов, она не виновата в том, что не может иметь детей. И разве не стала она ему прекрасной женой? Если уж на то пошло, Гарри должен благодарить судьбу за то, что она подарила ему женщину, готовую смести любые преграды, чтобы сделать его счастливым.
Всю следующую неделю Гарри и его мать занимались организацией похорон. Поскольку граф скончался скоропостижно у себя дома, было произведено вскрытие, которое подтвердило предварительное заключение врачей — смерть наступила в результате обширного инфаркта. Гарри получил свидетельство о смерти отца, поставил в известность о случившемся родственников и близких друзей, составил некролог для газет и отдал необходимые распоряжения о проведении похорон. Наконец бумаги графа были приведены в порядок, и в строгом соответствии с законом его поверенный огласил завещание. Гарри не знал ни минуты покоя, принимал соболезнования, беседовал с газетчиками и адвокатами, и горечь потери отступала, вытесняемая бесконечными хлопотами.
Графиня не выходила из дома и большую часть времени проводила, запершись у себя в комнате, переживая смерть мужа с суровым достоинством, свойственным ее нраву. Она извлекла из гардероба позеленевшее от времени и изрядно обветшавшее траурное одеяние, переходившее в семье Ломондов по наследству из поколения в поколение, убрала в шкатулку все драгоценности, оставив лишь обручальное кольцо на ссохшемся от возраста пальце. Графиня придерживалась убеждения, что публичная демонстрация своего горя является признаком дурного тона и не может быть совместима с достоинством благородного человека.
