Выбирай - Алекс Коваль (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗

– Сумочку ей верни и вызови такси, – все-таки пошел за мной следом директор клуба, в который я так опрометчиво “завалилась”, – счет за бар пришлешь мне.

– Не стоит, – оттираю ладошкой мокрые дорожки от слез и поворачиваюсь к Максу. – Я могу и сама…

– Ты уже и так меня унизила, как мужика, ниже некуда, – рычит Гай, от веселья которого и следа не осталось. – Так что прикуси свой острый язычок и сиди молча, жди машину. – Кидает на меня недобрый прищур, – посадишь ее в такси и проконтролируешь, чтобы доехала. – Кивает большой босс бармену и, получив утвердительный ответный кивок, бросает, – я уехал. А с тобой мы еще поговорим! – исчезая с моего поля зрения.

Черта с два, я буду с тобой разговаривать.

– Налей ка мне виски, Лёш, – усаживаю пятую точку на высокий стул.

– Но, Екатерина Алексеевна, Максим Александрович сказал не наливать вам больше.

– Ты видишь здесь где-то Максима Александровича? – выгибаю бровь, от чего парнишка совсем бледнеет. По возрасту, наверное, чуть младше меня, лет двадцать четыре – пять, но щупловат, и их большой начальник – Гаевский – задавил всех работающих пацанов своей аурой альфа-самца.

– Нет.

– Вот и отлично, – во все тяжкие так до конца…

Глава 4 (Кати)

– Привет, малышка! – слышу в трубке радостный голос матушки, пока вышагиваю на остановку. Голова гудит, и надышаться свежим воздухом перед рабочим днем мне жизненно необходимо. Во сколько вчера приехала домой, не помню, а все потому, что дело на одном бокале виски не остановилось. Нет, все, с алкоголем завязываю. Вчера была слабость и сиюминутный порыв. Я сильная, я со всем справлюсь. Уже пережила однажды новые отношения бывшего и сейчас переживу.

– Привет, мам, как ты там? – мимо с визгом шин по асфальту проносится дорогой спорткар, едва не по ногам, и я, матеря на чем свет стоит этого обнаглевшего мажора, заскакиваю в автобус.

Мой старенький телефон по сравнению с тем, что я вчера так опрометчиво разнесла об стену, на ладан дышит, но звонки еще принимает и на том спасибо.

– Все хорошо. Ты же знаешь, нам тут скучать некогда, сезон посадок начался.

Это да, весна для живущих в частном доме – это особое время. Когда ты просыпаешься с ревом петухов и убиваешься кверху задницей на грядках, высаживая стройными рядками помидоры. Нет уж, хватило мне активного земледелия в детстве.

– Вам, наверное, нужна помощь? – спрашиваю, как примерная дочь, хотя желания копаться в земле нет никакого. Мои “белые ручки” слишком отвыкли от таких дел.

– Нет, справимся, у тебя работа, так что ты не переживай, родная. Ты лучше скажи мне, это правда? – голос родной женщины становится серьезным, и я уже и без пояснений догадываюсь о чем, а вернее, о ком пойдет речь.

– Правда, мам.

Устало падаю у окна и бесцельно наблюдаю за пролетающими мимо улицами, полными движения. Город просыпается после затяжной зимы. Расцветает с солнечными лучами и набуханием почек на деревьях. Апрель во всей своей красе.

– Вот же ж скотина! Вы только на прошлой недели расстались, а он уже другую в ЗАГС вести собрался, кобель.

– Не надо, пожалуйста, мам.

Хоть мы и не вместе, но я, наверное, никогда не перестану идеализировать своего бывшего. В моих глаза, каких бы дел не творил, Рома всегда остается непорочным ангелом. И это злит, и раздражает, но против себя не пойдешь. Слишком глубокое и прочно засевшее чувство живет внутри моего разбитого сердца.

– Что не надо? Катерина, ты когда уже одумаешься?! – и снова по кругу, все та же песня. И хоть мы с Ромой знакомы со школы, а мать знает о моих чувствах, все равно не любит его. И даже когда чуть меньше трех лет назад мечты наивной дурочки исполнились, они с отцом наперебой твердили мне, что ни к чему хорошему это не приведет. Оказались правы. Так оно и вышло по итогу.

– Одумалась уже, ладно? Хватит.

– Не раскисай там, давай, – бодро просит маман. – Было бы по кому страдать.

– Я не страдаю.

Уже нет – хочется верить. Уже выстрадала из себя все, что можно было. Задавила и растоптала чувства, какие были. Теперь осталась только бесчувственная и неэмоциональная Кати, которая вчера, по пьяне, переспала с Гаевским. А может, так оно и лучше? Отношения без отношений. Или, как там говорят, секс по дружбе? Может, Макс и прав, не привязываясь ни к кому, живя в свое удовольствие и эмоционально не завися от “закидонов” второй половинки.

На работе с головой пропадаю до самого вечера. Кучи звонков и предложений, со всеми надо договориться и всем найти концертную площадку. Все идет по накатанной: тихо и спокойно, пока двери моего кабинета не открываются, впуская в офис само совершенство в лице Гаевского. Увидеть его внушительную фигуру в дверном проеме стало неожиданностью. Воспоминания вчерашнего вмиг всплыли яркой картинкой в голове, а руки сжались в кулаки. Что, интересно, ему надо?

– Привет, детка, – без стука, без приглашения, беспардонно усаживается напротив меня в кресле для посетителей и вальяжно закидывает ногу на ногу. Как обычно, в идеально сидящих брюках и темно-синем пиджаке поверх белой футболки. Ах, да, и с начищенными до блеска белыми сникерсами и сверкающем ролексом на запястье. Мистер мажор.

– Ты бизнес-центром ошибся? – выгибаю бровь, и на его прямой взор с пляшущими задорными смешинками отвечаю своим упрямым и немигающим взглядом. – Твоя высотка вон там, – тычу ручкой за спину, прекрасно зная, что его головной офис находится в здании напротив.

– Нет, я как раз по адресу. Пришел спросить, как твоя жизнь?

– Сильно не изменилась со вчерашнего вечера, – бурчу себе под нос, не понимая, к чему весь этот фарс. Никогда лишний раз у меня в кабинете мужчина не появлялся, что случилось сегодня? Планеты особым образом встали?

– Про вчерашнее ничего рассказать не хочешь? – неимоверно раздражает его самоуверенность, а еще нервируют и пробуждают не самые невинные мысли эти слегка рычащие нотки в голосе и аромат его дорогого парфюма, который так и разносится по всему кабинету. – Я, конечно, не против повторить еще, ты обращайся, если надо, но ведь явно ты вчера заливала в себя алкоголь и ревела в три ручья у меня в клубе не просто так.

– Испереживался?

– Есть немного.

– А я разве должна тебе что-то объяснять? Или нет, погоди, – вскидываю руку с зажатой в ней ручкой, – ты после каждого одноразового секса заявляешь на утро к девушке с вопросами: как, зачем и почему?

– Когда использую сам, не заявляюсь. Но когда бессовестным образом используют меня, да, мне хотелось бы знать, от чего это я тебя вчера так самозабвенно спасал.

– Ой, я тебя умоляю. Еще скажи, что это я тебя совратила.

– Практически.

– Хм… и часто тебя так используют?

– В том-то и беда. Ты была первая.

Вроде шутит, вроде обычный Гай, тот же, что и всегда, но глаза остаются серьезными.

– И тебя это так зацепило? Что не ты сказал после секса: спасибо, детка, все было отлично, а что тебе это сказали? Твое мужское достоинство ущемили?

Ух, “закусываться” с ним – мое любимое развлечение в те дни, когда я не убита горем.

Мужчина усмехается и задумчиво чешет щетинистый подбородок.

– Вот и сам не пойму, но скорее да, чем нет. Хотя ты даже этого не сказала. Могла бы поблагодарить.

– За что?

– За “забыться”, Кати.

Столь многозначительно и так выразительно прозвучало это “забыться”, что щеки, как по мановению волшебной палочки, заливает жгучий румянец, и я бы стушевалась, если бы не наглая ухмылка на лице мужчины. Она отрезвляет, напоминая, с кем я сейчас веду беседы.

– Если бы не ты, был бы кто-то другой. Не возвышай себя за мой счет, Макс.

Соврала, потому что вряд ли решилась бы лечь в постель с незнакомцем. Не мое это и не про меня, но Гая это задевает. То, что потенциально я могла “выбрать” кого-то другого. И задевает настолько, что маска беспристрастности дает слабину, и он морщится.