Предельные Чертоги - Бадевский Ян (читать книги полностью TXT, FB2) 📗
Они счастливы.
Иногда сны зверя и человека пересекались. Навсикая влетала в старый дом на Миядзаки, видела отца с матерью. Родители были вечно заняты. Заполняли какие-то бумаги, готовили, общались с разными людьми. Подолгу пропадали наверху. Лица папы и мамы с каждым годом становились все менее отчетливыми. Их не вернешь, девочка уже поняла страшную истину. Но Брин всегда был рядом. В идеальном доме на Утесе поток времени замер. Никто не уходил, все улыбались, играли вместе. В комнате Навсикаи резвился рлок.
Однажды на Утесе появился Ольгерд. Мастер долго стоял, глядя на Навсикаю, потом растворился в утренней мгле. По мере взросления сны делались все реалистичнее. Девочка и рлок гуляли по Трордору, выходили на берег Гиблого Залива. Но зверь там никогда не был! Тем не менее, именно рлок вел Навсикаю по трущобным лабиринтам, уверенно прокладывая путь.
Хрум.
Так она назвала своего зверя.
Рлоки были прожорливыми существами, и они не признавали картопль. Равно как и тыквенную кашу, рис или фасоль. Рлоки питались мясом. И только мясом.
Зверь быстро рос. Гораздо быстрее Навсикаи. Вскоре он вымахал ей по грудь, затем – по плечи. И это – стоя на всех четырех лапах. Через год Навсикая уже знала, что их объединяет ментальная связь. Что мастер ножей способен отправляться в мысленные путешествия, увлекаемый своим рлоком. Что рлок – самый верный друг мастера. Никогда не предаст, никогда не подведет. Все это она знала.
Главное – контролировать рлока. Так сказал Наставник. Хрум не должен кушать людей. Ему очень хочется, но он не должен. Ты обязана следить за этим. Пока он маленький, держи его при себе. Если покидаешь келью, запирай в бронированной комнате. Но ему будет скучно, возразила Навсикая. Не будет, ответил Вячеслав. Рлоки умеют пускать свой разум в ментальные охотничьи угодья. Хрум будет носиться по склонам Хребта, заглядывать в Туманную Пущу. Всякий раз он будет заходить дальше. А потом – делиться с тобой увиденным.
Так и случилось.
Дни тянулись однообразной вереницей. Навсикая постоянно что-то узнавала. У нее были деревянные ножи и диски. Вячеслав научил девочку подвешивать ножи в воздухе и возвращать в ладонь. Все это делали руны. Вообще, на террасах руны использовались как-то неправильно. Поначалу так казалось. Ученики не запирали этими знаками двери, не готовили пищу, не очищали посуду. Вместо этого все послушники осваивали сложное искусство войны.
Ты боец, говорил Вячеслав.
Смирись с этим.
Навсикае приходилось драться с другими детьми. Клинки из дерева не могли серьезно ранить или убить, но попадание деревянного ножа в ухо или подбородок не сулило ничего хорошего.
Медитации, схватки, руны.
Среди учеников Гильдии преобладали мальчишки. Навсикая заметила двух или трех девочек в первые недели своего обучения, но познакомиться с ними поближе смогла лишь через полгода. Игры и общение не входили в программу Наставников.
Хорошо ли было на террасах? Поначалу Навсикая думала, что Гильдия – самое отвратительное место на Тверди. Личное пространство девочки сузилось до размеров кельи. Спартанская комната, обиталище рлока, плоская крыша для медитаций. Снаружи – враждебный мир. Ветер норовит сбросить тебя в пропасть. Холод пробирает до костей. Совершаешь ошибку в бою – зарабатываешь синяки и ссадины. Наставник смотрит на тебя, как на пустое место.
Ты – ничто.
Первый год Навсикая думала, что не выдержит. Строила планы побега. Думала украсть немного денег, сбежать в Трордор и купить билет на браннер до Миядзаки. Она скучала по брату, не хотела верить в окончательный уход родителей.
Время ползло вперед, постепенно ускоряясь.
Девочка почувствовала, что становится сильнее. Она научилась падать и не ушибаться. Ножи перестали вываливаться из рук от малейшего удара. Мышцы сделались более крепкими. Навсикая уже не задыхалась во время пробежек и не мерзла на долгих медитациях. Боевые руны стали вычерчиваться правильно. Клинки поражали головы соломенных манекенов и возвращались в ладони.
Брин появлялся на террасах редко. Наставник Вячеслав сказал, что общение с родней отвлекает.
Отвлекает от чего?
Мастер не ответил.
Ты узнаешь, сказал он чуть позже. На тебя возлагаются определенные надежды, ты особенная девочка.
Навсикая не хотела быть особенной. Она понимала, что обладает какими-то талантами. Брин это понимал. Поэтому согласился на длительную разлуку с сестрой. Чтобы дать ей раскрыться. Но разве это – главное в жизни? Как быть с теми, кого ты любишь?
Первые несколько месяцев Брин жил на террасах. Это здорово облегчало существование Навсикаи. Она встречалась с братом по вечерам и жаловалась на свои болячки. Просила забрать ее домой. Но Брин, сжав зубы, качал головой. Ты должна учиться.
Должна, должна, должна.
Через пять месяцев Брин покинул Навсикаю. Он был чужим на террасах, это ощущалось. Кроме того, ему нужно было зарабатывать себе на жизнь. Когда в Трордоре объявился Коэн, Брин решил снова поработать на него. Ты хороший погонщик, сказал Коэн. Вот контракт.
Коэн улетел с братом в Улкундар. На полгода. Навсикая начала тосковать. Ее концентрация ухудшилась. Ее били во время учебных поединков. Дать сдачи не получалось.
Хуже всего дела обстояли с душевыми кабинками. Дома Навсикая могла помыться без особых проблем. Здесь же послушники устраивали забеги на террасу с ограниченным числом кабинок. Прибегаешь последней – ждешь своей очереди. Опаздываешь на занятия – получаешь нагоняй. В первые дни Навсикая всегда опаздывала.
Выручили медитации.
Тоска растворялась в безбрежном небесном океане, распростершемся над Ливонским Хребтом. Разум девочки отбрасывал все лишнее и обретал покой. Что ж, она будет учиться. Раз ее все бросили. Какие тут могут быть варианты?
А потом появился Хрум.
В день своего одиннадцатилетия Навсикая получила подарок от Вячеслава. Это случилось утром. Забеги к душевым кабинкам, медитации и ранние занятия остались позади. Близился полдень. У девочки выдался небольшой перерыв, который она решила провести со своим рлоком. Хорошенько выгуляв Хрума, она вернулась в келью. Улеглась на шкуру барса и закрыла глаза. Хрум пристроился рядом.
Послышался стук.
Навсикая отдала рлоку мысленный приказ, и тот скрылся в своей комнате. Уже месяц девочка не запирала зверя, нарушая все мыслимые инструкции. Она доверяла рлоку.
– Открыто, – сказала Навсикая.
В комнату шагнул Вячеслав.
– С днем рождения, – сказал Наставник, широко улыбаясь. В его руках была деревянная коробочка.
Навсикая приблизилась к мастеру и с поклоном приняла дар. Обычная коробка, в таких перевозят посылки важных персон. Внутри – что-то тяжелое. Надпись, сделанная на тер.
Одно слово.
Значение этих букв она поняла без труда. Сердце учащенно забилось. Еще рано, Вячеслав говорил, нужно дорасти.
– Сдвинь крышку, – сказал Наставник.
Девочка надавила пальцами на крышку и потянула в сторону. Чтобы сдвинуть дощечку, зафиксированную в пазах, требовалось небольшое усилие. Принцип пенала.
Внутри лежали ножи.
Пара настоящих дуэльных клинков. Взрослых. Стальных. С руническими лезвиями. Дрожащими руками Навсикая взяла верхний нож. Рукоять идеально легла в ладонь, несмотря на чрезмерную (так ей показалось сначала) массу.
– Они сделаны для тебя, – сказал Вячеслав. – Под твою руку.
Навсикая проверила балансировку ребром ладони. Идеальная работа. К этим ножам придется привыкать. Совсем не похоже на тисовые макеты, с которыми ей приходилось иметь дело раньше.
– Они… большие, – сказала девочка.
– Тебе кажется.
Навсикая взяла клинок обратным хватом и описала широкую дугу. Нож послушался ее. Ощущение было странным, мышцы напрягались, но с этим можно было справиться.
Вячеслав спокойно наблюдал за действиями ученицы. Навсикая была ребенком, но этот ребенок уже мог расправиться со взрослым мужчиной, не искушенным в воинском искусстве.
