Не называй меня Афродитой - Шоу Шантель (книга регистрации TXT, FB2) 📗
Память вернулась мгновенно. Она сбежала со своей свадьбы, которую журналисты, освещающие светские мероприятия, назвали свадьбой года. Лука де Росси помог ей бежать, посадив в свою машину. По какой-то причине вид его загорелых рук, сжимающих руль, вызвал у нее дрожь. В голове вспыхнуло воспоминание о том, как эти руки ласкали ее, и их оливковый цвет резко контрастировал с ее бледной кожей.
Афина сглотнула:
– Где мы?
– В Лондоне. Я привез вас к своему отелю. Вам требовалось время, чтобы понять, каковы ваши дальнейшие планы. – Лука подал ей еще один бумажный платок. – А пока мы не вошли, можете протереть лицо.
Афина узнала эксклюзивный пятизвездочный отель, окна которого выходят на Гайд-парк. Сердце ее упало, когда она взглянула на себя в зеркало и увидела на лице потеки туши и пятно от губной помады на подбородке.
Афина, как могла, вытерла лицо. После того как Лука поставил машину на подземной парковке и они поднялись на лифте в роскошно отделанный холл отеля, она скрылась в дамской комнате, чтобы избежать любопытных взглядов.
Девушка включила воду и принялась смывать макияж. Ее сложная прическа сползла набок. Она вытащила шпильки и стала расчесывать волосы, чтобы избавиться от лака. Когда из сумочки донеслась трель, Афина вздрогнула, а увидев на дисплее, что звонит мать, почувствовала, как в животе все сплелось в тугой узел.
В холле Лука нетерпеливо постукивал ногой по мраморному полу. Имея большой опыт общения с женщинами, он знал, что Афина может пробыть в дамской комнате долго, заново нанося макияж. Ожидая ее, он перечитал последнее сообщение Жизель: «Я решила предложить своим четырем племянницам стать подружками невесты и даже подобрала для них изумительные платья».
К сообщению была приложена фотография неестественно красивой девочки в костюме пастушки. Лука скрипнул зубами. Подружки невесты! Жизель испытывает его терпение. Следующее сообщение недвусмысленно предупреждало: «Надеюсь на твою сговорчивость, дорогой. Тридцать пять тебе исполнится всего через две недели».
Лука нахмурился. Вряд ли Жизель предпочтет подружек невесты миллиону фунтов, но раздражать ее не стоит.
Зазвонил телефон. Он нахмурился, увидев, что вызывающий абонент – еще один шип ему в бок. Звонил брат его бабушки, исполнительный вице-президент «Де Росси энтерпрайзес» Эмилио Нерветти.
– Неясность в вопросе, кто возглавит компанию, влияет на прибыль, – начал Эмилио сразу с самого уязвимого места. – Я собираюсь просить совет директоров подвергнуть сомнению твою способность к лидерству. Согласно условиям завещания моей дорогой сестры Виолетты, через две недели ты перестанешь быть председателем, если не женишься, а я пока не вижу, что ты собираешься вступить в брак.
– Напротив, – возразил Лука. – Моя свадьба состоится на следующей неделе – до того, как мне исполнится тридцать пять. Этот брак позволит мне остаться председателем совета директоров «Де Росси энтерпрайзес». А через год семейной жизни я не только сохраню за собой кресло председателя, но и получу документы на виллу де Росси и право использовать это имя в созданном мной модном бренде.
Эмилио холодно сказал:
– Несомненно, члены совета директоров испытают облегчение оттого, что ты перестанешь вести разгульный образ жизни. Но я в этом не уверен. Ты унаследовал моральные принципы своей матери, гулящей девки. И одному Богу известно, какие гены перешли к тебе от отца, кем бы он ни был.
Лука выключил телефон и пробормотал грязное ругательство. То, что двоюродный дедушка не упустит случая напомнить о его происхождении, было ожидаемо, но все равно он каждый раз вскипал. Эмилио получил должность в «Де Росси энтерпрайзес» только потому, что его сестра вышла замуж за деда Луки. Он – законный наследник де Росси, даже если бабушка и дедушка его не одобряли.
Деду Луки, Альберто де Росси, недоставало прозорливости его отца Раймондо, основателя «Де Росси энтерпрайзес». Но Альберто имел хоть какой-то вес, находясь во главе компании. Так как у него не было сына, Альберто предоставил своей дочери Беатрис высокую должность в совете директоров, и это имело катастрофические последствия.
Беатрис была слишком занята развлечениями и не интересовалась делами компании, а ее скандальные похождения бросили тень на марку де Росси и привели к уменьшению прибыли.
Когда Беатрис наконец истощила запас терпения Альберто, он провозгласил наследником своего незаконнорожденного внука – с оговоркой. Лука мог им стать только с разрешения бабушки и только после ее смерти. Альберто также сомневался в правильности решения Луки изучать дизайн одежды и получить степень в бизнесе.
Однако в возрасте двадцати лет Лука представил свою первую коллекцию на Неделе моды в Нью-Йорке и получил громкое одобрение критиков. Запуск его модной марки «ДРД» восстановил престиж де Росси. Но, согласно условиям завещания, Лука мог все потерять. Ни напряженная работа, ни его достижения ничего не значили для бабушки Виолетты, и он знал почему.
Лука был бастардом – плодом короткой связи его матери и крупье, с которым она познакомилась в казино. В глазах бабушки и деда он не был истинным де Росси. Он навсегда остался для них позорным напоминанием о том, что их единственная дочь сделала семью объектом насмешек.
Подбородок Луки напрягся. Он изо всех сил старался добиться одобрения бабушки и дедушки, но ему это не удалось. После смерти Альберто требования Виолетты продолжали расти, и в какой-то момент она заявила, что Лука должен жениться и позаботиться о наследнике. Похоже, она решила, что наследник рода от бастарда лучше, чем вообще никакого наследника.
Бабушка пригрозила использовать свой решающий голос, чтобы сместить Луку с должности председателя совета директоров. И даже после смерти она пыталась контролировать внука, прописав в своем завещании условие, согласно которому он должен жениться к тридцати пяти годам, иначе вилла де Росси будет продана консорциуму, мечтавшему превратить ее в отель. Также Лука будет лишен поста в «Де Росси энтерпрайзес» и утратит право использовать имя де Росси в бренде «ДРД».
Луку не особенно беспокоило, что он может утратить контроль над «Де Росси энтерпрайзес». И «ДРД» легко переименовать. Пожалуй, он даже получил бы удовольствие, начав все с нуля. Но существовала серьезная причина, по которой Лука был вынужден смириться с условиями завещания. Точнее, две причины. Первая – вилла де Росси, вторая – его дочь Розали, которую он любил и был готов защищать любой ценой, даже ценой попрания своей гордости.
Раздался звук, сигнализирующий об очередном сообщении от Жизель. Проклятье, ему нужно вернуться в Италию, чтобы удовлетворять сексуальный аппетит своей невесты, пока та не поставит свою подпись в книге регистрации браков.
Из дамской комнаты вышла Афина. Она казалась моложе без макияжа. Распущенные волосы, спускающиеся до талии, приобрели теплый каштановый оттенок и блестели как шелк.
Когда девушка приблизилась, Лука заметил, что у нее красные глаза. Значит, снова плакала. Уж не сожалеет ли она о своем решении? Впрочем, ему все равно.
Ее подвенечное платье привлекало внимание постояльцев отеля. Конечно, можно было бы подняться с ней в номер и отпаивать чаем, который британцы в кризисных ситуациях потребляют в неимоверных количествах, но у Луки не было ни времени, ни терпения.
От Жизель поступило очередное сообщение. Следует ей позвонить, но что делать с Афиной?
Лука заметил официанта, который работал в баре отеля.
– Мигель, это мисс Афина Ховард. Пожалуйста, отведи ее в бар и смешай ей коктейль, ладно? Я должен позвонить. Я присоединюсь к вам через несколько минут.
К облегчению Афины, в баре было всего несколько человек. Ей удалось спрятаться за большим папоротником в кадке, чтобы избежать любопытных взглядов. Нужно срочно купить какую-нибудь одежду, но не бродить же по Оксфорд-стрит в подвенечном платье!
– Вы решили, что будете пить?
– Э-э-э… – Афина уткнулась в меню. Только не «Секс на пляже»! – Вы можете порекомендовать что-нибудь фруктовое и освежающее?
