Моя мама – Снегурочка - Булганова Елена (е книги TXT, FB2) 📗
– Тебе хорошо здесь, Сашенька? – поймав на лету тонкую смуглую руку девушки, спросил Борис.
Та домиком свела пушистые брови, улыбнулась самым краешком губ:
– Мне нравится ваша компания, Борис. А вот место могло быть и не таким помпезным. Знаете, когда я вижу, что салат, который я бы приготовила – и гораздо лучше – на сто рублей, тут стоит пятьсот, мне становится смешно. А смех убивает мой аппетит. Но мне, безусловно, приятно, что вы постарались произвести на меня впечатление.
Морозов хотел сперва разозлиться на ее речь, вместо этого рассмеялся и пораженчески вскинул руки:
– Сдаюсь, Сашенька. В следующий раз поведу тебя в самую демократическую забегаловку в этом городе.
– Уверена, вы сами удивитесь, насколько там приятнее обстановка, – серьезно кивнула Саша.
– Саша, милая, поверь, я не родился с золотой ложкой во рту. В твои годы у меня даже на забегаловку денег не хватало.
– Правда? – удивилась девушка. – А вы так органически смотритесь в образе хозяина жизни!
– Сколько тебе лет, Саша? – посерьезнев, вдруг полюбопытствовал Борис.
– Двадцать три, – напряглась Саша, чутко уловив перемену тона. – Но я выгляжу моложе, я знаю.
– А родители у тебя есть?
– Конечно. Они живут в далеком северном городишке, о котором вы, уверена, никогда даже не слышали, – ответила Саша и не сумела сдержать тоскливого вздоха.
А еще несколько дней спустя Борис Морозов уже сидел в салоне самолета, старательно набиравшего высоту в преддверии далекого пути. Но, давно привыкший к перелетам, он ничего не замечал, погруженный в свои нелегкие раздумья.
«Да, Наташа была бы идеальной матерью для Леры. Жаль, что я не подумал об этом раньше. Она умна, добра и по-настоящему любит мою дочь. Причем любит не за что-то, а вопреки, и это особенно ценно. Плохо только, что в последнее время она как-то потерялась в этой любви и, как следствие, утратила авторитет. Теперь это трудно будет поправить, а Лера так нуждается в любящей, но твердой руке.
Лариса – вот кто способен научить мою дочь тому, какова должна быть женщина в современном мире. Привить ей это свое изумительное изящество, легкость в общении, выработать волю и стремление к успеху. Да, признаться, я хотел бы, чтобы моя девочка была хоть немного похожа на Ларису. Только вот вопрос: захочет ли Лара, даже став моей женой, стать матерью для Леры? В предыдущем, почти десятилетнем браке, у нее детей не было. Значит, и не хотела, берегла себя для карьеры, для блеска в обществе. Она вечно сует Валерии какие-то мудреные игрушки, как будто хочет поскорее избавиться от ее общества. И всегда так странно смотрит на девочку…
Сашенька… Нет, об этом даже мечтать не стоит. Она слишком молода для роли мамы десятилетней девочки с непростым характером. Саша станет ее подружкой, напарницей в играх, сообщницей ее проказ, но никак не матерью. У нее в этой жизни все должно сложиться правильно: замужество, младенец, вместе с которым будет взрослеть и она сама. Взвалить на нее Леру было бы непростительной ошибкой. Хотя, черт возьми, для меня это самый соблазнительный вариант! Но об этом и мечтать не стоит».
Самолет давно уже закончил свой натужный подъем и теперь вольготно летел среди розоватых облаков, радуясь, что вырвался из мороза, слякоти и спешит к прекрасной стране, где всегда царствует лето. А Морозов все терзал себя мыслями. Уж если он собирается пожертвовать собой ради счастья дочери, то и сделать это надо не менее чем на триста процентов.
А в это время в его подмосковном доме происходили странные и тревожные события. В девять часов вечера распахнулась дверь и в холл дома стремительным шагом вошла высокая, очень худая женщина с лицом несколько надменным, но таким своеобразным, что, увидав однажды, забыть его было невозможно. Трудно было сказать, красива она или дурна собой. У женщины было треугольное лицо с крепким, выдающимся подбородком и большие прозрачные глаза, холодные, как ручей, вытекающий из ледника. Она вошла по-хозяйски, коротко кивнула домработнице и требовательно спросила:
– Где девочка?
Мила в ответ испуганно всхлипнула и закрыла лицо руками. Сверху уже кто-то бежал, топая по лестнице. Это Наташа, услышав стук входной двери, бросилась вниз, на бегу выкрикивая вопросы:
– Мила, это она? Она вернулась? – И безмолвно застыла у основания лестницы, блуждая непонимающим взглядом по одетой во все черное фигуре гостьи. Та в свою очередь надменно оглядела гувернантку и заговорила первая:
– Добрый вечер, Наташа! Надеюсь, с вашей подопечной все в порядке?
– А почему вы спрашиваете? – с трудом шевеля губами, прошептала Наташа. – Вы что, что-то знаете?…
– Час назад девочка прислала мне на мобильный очень странное сообщение. Я была вынуждена все бросить, примчаться сюда… Да что тут у вас происходит, черт побери?!
Окрик несколько привел Наташу в чувство, и она проговорила, натужно шевеля губами:
– Лерочка пропала. Мы с Милой собираемся звонить в милицию.
– Когда это случилось?
– Я не могу вам сказать точно. После школы мы позанимались, немного поиграли, потом в семь часов, как обычно, я поехала домой. Миша, шофер, отвез меня в Москву. Но мне вдруг стало очень неспокойно. Я подумала, что Лере сейчас, наверно, грустно и плохо. Одна, в этом огромном доме… До Нового года всего несколько дней, а ее отец снова улетел. Я решила вернуться сюда, пока еще ходят автобусы, а с утра повезти девочку в центр, за подарками. Как только приехала, то сразу заглянула в детскую, но Леры там уже не было…
– Вы позволяете ей гулять так поздно?
– Конечно нет! – хором воскликнули Мила и Наташа.
Потом гувернантка прибавила:
– Она оставила на подушке записку. Это ужасно!
– Дайте посмотреть! – приказала новоприбывшая, протягивая руку.
Наташа немедленно подала ей тетрадный листок с большими, сантиметровыми буквами:
«НАТАША, Я ПОПАЛА В БЕДУ. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОМОЧЬ МНЕ, ИЩИ МЕНЯ В ПИТЕРЕ».
– При чем здесь Санкт-Петербург? – спросила женщина, возвращая листок.
– Там Лерочка родилась и прожила почти девять лет, – горя желанием хоть чем-то помочь, подала реплику Мила.
– Но за пару часов она никак не могла оказаться там. И вообще, каким образом она собирается туда попасть? Десятилетней девочке не продадут билет ни на поезд, ни на самолет.
В этот момент входная дверь снова отворилась. На пороге возникла Саша. Щеки девушки ярко горели, короткие волосы так щедро запорошил снег, что из шатенки она превратилась в блондинку. Журналистка тяжело переводила дыхание. При виде предыдущей гостьи глаза ее широко распахнулись, округлились губы.
– Ой, Лариса Константиновна! – тонким голосочком воскликнула она. – Добрый вечер!
– Мы знакомы? – высоко подняла тонкие брови женщина в черном.
– Нет, что вы, вы меня не знаете. А я пишу про вас статью. Меня зовут Саша, очень приятно.
– Почему-то мне про эту статью ничего не известно, – пробормотала Лариса. – И что же, милая девушка, сегодня привело вас сюда?
– Меня позвала девочка, дочка Бориса, – независимо вскидывая подбородок, ответила Саша. – Она подошла ко мне сегодня днем и попросила приехать вечером. Сказала, что у нее какая-то важная проблема.
– Вы были тут сегодня днем? – нейтральным голосом уточнила Лариса.
– Да, я провожала Бориса в его поездку. Точнее, прощалась с ним, потому что он не взял меня в аэропорт из-за снегопада.
Лариса ничего не сказала, лишь в ее взгляде, обращенном на Сашу, на мгновение промелькнула гримаса боли. Впрочем, тут же сменившаяся легким торжеством. Потому что Морозова в аэропорту провожала она…
– Что-то случилось? – спросила чуткая Саша и сделала шаг к стоящей на ступеньках и словно отключившейся от всего происходящего Наташе. – С Лерочкой?
Но Наташа молчала, и вместо нее ответила Лариса:
– Да, похоже, произошло что-то непредвиденное. Сравним наши данные. Днем девочка обращается к вам, Саша, с просьбой прийти позднее и помочь ей. Потом, предположим, между семью и девятью часами она исчезает, оставив своей гувернантке записку, в которой пишет, что она попала в беду, и указано, что искать ее нужно в Питере, хотя оказаться там за такой короткий срок она никак не смогла бы. А в восемь часов на мой мобильный поступает следующее сообщение: «ЛАРИСА КОНСТАНТИНОВНА, МЕНЯ ПОХИТИЛИ, ТРЕБУЮТ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ВЫКУП, ПОМОГИТЕ! ЛЕРА».
