Незаконный наследник. Стать прочнее - Ключевской (Лёха) Алекс (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
– Но… я… – она попыталась упираться, по привычке оглядываясь по сторонам. Всё ещё ждала, что охранники придут на помощь.
– Не надо вырываться, а то окружающие подумают, что я тебя заставляю идти за собой.
– Но ты и так заставляешь меня, – прошипела Камилла, но шла, больше не сопротивляясь, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. При этом она старательно улыбалась окружающим. Хороша, даже сказать нечего. Не был бы женат, точно приударил бы за девочкой, а Витёк пошёл бы на хер, раз ушами хлопал, вместо того, чтобы моментом воспользоваться.
– Ну что ты, когда я заставляю, это выглядит немного по-другому. Тебя же я настойчиво приглашаю. – Я улыбнулся, входя в ресторан.
– Я даже боюсь представить, как именно ты заставляешь, – прошептала она.
– Не стоит портить себе аппетит. Уверяю, Давид превзошёл самого себя. – И я ловко отодвинул стул, помогая, а точнее, усаживая её на мягкое сиденье.
– Госпожа Камилла, какая неожиданная приятность, – Подоров приподнялся и наклонил голову. – Вы тоже знали Андрея Никитича?
– Заочно, – процедила она. – Константин умеет быть чрезвычайно настойчивым, ему в такие моменты практически невозможно отказать.
– Увы, не всем и не во всём, – я развёл руками и в этот самый момент появился Армен, который нёс вино в оплетённой лозой бутылке.
– Сегодня такой скорбный день, – он покачал головой. – Даже небо льёт слёзы, – мы невольно повернули головы к окну, за которым действительно хлестал ливень. Надо же, мы так были заняты нашим маленьким противостоянием, что пропустили момент, когда пошёл дождь. – И даже лоза дала сегодня больше сока, чем обычно, оплакивая всеобщую потерю. Мы приняли решение огородить этот меч, чтобы он всегда напоминал нам о великом человеке, который оставил нам его здесь, как наказ. И прикрутим табличку. Вы же не против, Константин Витальевич?
– Э-э-э, – протянул я, глядя на упомянутый меч. Ну, ладно, пусть будет так. Пусть это Андрей Никитич, а не Егор Александрович тут силушку дурную показывал, и нечто важное потомкам передал. – Хорошо, я не возражаю.
Подоров перехватил мой взгляд, но промолчал. Когда же Армен разлил по бокалам вино, и отошёл от стола, оставив бутылку, он поднялся на ноги и поднял свой бокал.
– Ну что же, помянем Андрея Никитича. Хоть и были у нас с ним разногласия, и не мало их было, но человек он был хороший, прожил более чем достойную жизнь и воспитал хорошего приёмника. – Мы поднялись вместе с ним.
Я в последний момент нейтрализовал вино в своём бокале, а вот все остальные его выпили. Камилла сразу поплыла, её глаза заблестели, а щёки раскраснелись. Виктор тоже слегка расслабился. Может, и не надо возбуждающего. Пить они явно не умеют, а вино Армена очень коварное, я по себе знаю, хотя я в этом деле экспертом быть не могу, по весьма объективным причинам.
Чтобы они совсем уж не напились до состояния «делай со мной, что хочешь, а я пока посплю», я велел Армену ограничиться одной бутылкой. В конце концов, у нас поминки, а не попойка.
Постепенно за столом завязалась беседа. Я даже не заметил, что просидели мы до вечера. Где-то в середине наших спонтанных поминок я велел всё-таки принести ещё пару бутылок. Но тут удар на себя взял Подоров, который, похоже, стремился нажраться. Это как же у бедняги накипело, что он вот так решил расслабиться? Но дело своё он знал и уже, когда за окном окончательно стемнело, в бокалы зазевавшихся молодых людей сыпанул по щепотке какого-то порошка, который мгновенно растворился в остатках вина.
– Кто меч в пол загнал на самом деле? – спросил Матвей, поворачиваясь ко мне.
– Егор, – ответил я, тщательно отслеживая изменения в поведении Виктора и Камиллы. Он в последние десять минут не сводил с девушки пристального взгляда, а она изучала содержимое своей тарелки.
– Ну, это даже не ложь будет, – протянул Подоров, откинувшись на стуле. – Ушаков был? Ушаков. Семейный дар применил – конечно, по-другому этот фокус не провернёшь. Что хотел своим жестом сказать? А хрен его знает, наверное, что-то хотел сказать. А вообще, очень красивое зрелище. Очень. Впечатляет. Видно, что Егор от души постарался.
– Я, пожалуй, пойду. Уже поздно, – Камилла резко встала, и её повело в сторону. Тут же рядом оказался Виктор и поддержал её за талию.
– Я провожу тебя, – пробормотал он.
Я проводил их взглядом до выхода из ресторана.
– Ну вот, даже ничего не пришлось делать. Ну, почти. А девочка хороша. Умная, с умеренным чувством юмора, держится с достоинством, хотя и видно, что ей некомфортно без охраны. Хороша. – Протянул я, отправляя в рот виноград.
– И не жалко тебе такой идеал портить? – Подоров смотрел осоловело, что было дико непривычно.
– Как тебе сказать. Ни Егора, ни меня, ни Вольфа, никто из них не жалел. Жалость – это роскошь, которая большинству представителей кланов, увы, недоступна. К тому же она не выглядела несчастной, когда на Витьке повисла. Сейчас он её утешит. Ведь утешит? Или бросит в таком неприятном возбуждении, а сам до ближайшего сортира побежит и возьмёт своё состояние в крепкие мозолистые руки?
– Ты циник, – поднял палец вверх Матвей. – Но мне нравятся твои взаимоотношения с моралью. Ты словно полжизни в политике прокрутился. Будет жаль, если мне не удастся найти доказательств. А Ваську вы все, всем Советом однажды сами убьёте, так что лучше не доводить до греха. Уговори мать отдать свидетельство. Богом тебя прошу. Поверь, так для всех будет лучше. Я, в отличие от тебя, этого ублюдочного дятла прекрасно знаю. Как бы он не сбежал, а то наворотит делов.
– Как же он от тебя сбежит? – я решил воспользоваться пьяным состоянием Подорова, чтобы хоть что-то у него узнать.
– Его не я охраняю. А к собственной безопасности императора у меня много вопросов накопилось. К чёрту всё, – он бросил салфетку на стол, поднялся и побрёл к выходу, слегка покачиваясь.
– М-да, – я покачал головой. – Нет уж. Если Ваську императору самому придётся убирать, пускай выносит вопрос о престолонаследии на голосование. Сам виноват. Не хер было до такого доводить.
И я поднялся, чтобы завершить уже программу-минимум, запланированный на этот вечер.
Сначала я хотел воспользоваться телепортацией, но, долго думая, понял, что так меня сразу же вычислят. А становиться крайним я всё же не хотел. Поэтому ещё до того, как пройти в свой номер, чтобы взять камеру, я достал Вольфовскую отмычку и аккуратно открыл дверь в королевский люкс. Замок еле слышно щёлкнул, но проверять, что творится в номере, я не стал. Нужно сначала подготовиться.
Иван ждал меня в гостиной. Когда я вошёл, он вскочил с дивана.
– Да сиди, чего суетишься? – я прошёл в спальню, стянул пиджак и надел тёмный свитер. Потом вытащил кольцо Снежиных. Ну вот, и пригодилось колечко. Надев его на палец, я прислушался к ощущениям. Для меня ничего не изменилось. Пройдя в ванну, я посмотрел в зеркало на невзрачного белобрысого типа, с простоватым лицом и носом картошкой. Волосы были как солома, и на мои похожи разве что цветом, да и то, если в темноте сравнивать. Фигура тоже визуально изменилась. Плечи стали шире, рост меньше, а задница чуть шире. Нормально. Для такого дела – самое оно.
– Ты кто такой? – Иван снова вскочил, когда я вышел из спальни и подошёл к столику за камерой. – Не трогай!
– Не ори, это я. Или ты думал, что в моей спальне куча мужиков спрятана под кроватью? – Вот голос не менялся, и надо было следить, чтобы ничего не ляпнуть и тем самым не выдать себя. – Жди, я скоро буду.
Охранник в коридоре с удивлением посмотрел на меня, а потом быстро направился к выходу на лестницу. Видимо, вспомнил приказ Подорова, потому что я его ни о чём не предупреждал.
Дверь в королевский люкс была открыта, и я осторожно вошёл в полутёмную гостиную. Дверь в одну из спален была приоткрыта и оттуда такие звуки доносились, что я даже вспотел. На полу валялась Витькина рубашка, и фривольный предмет женского туалета. Вот это их припекло. И чего тогда мучили друг друга? Приоткрытая дверь давала мне простор для манёвра. Встав возле неё, я приготовил фотоаппарат и толкнул дверь, открывая её пошире. Многочисленные вспышки слились в одну, я даже не видел, что именно снимал. До напряжённого мозга донёсся крик Камиллы, и я захлопнул дверь в спальню и поспешил к выходу. На ходу своротил журнальный столик со стоящими на нём цветами, хотя раньше подобной неуклюжестью не страдал. Наверное, пропорции даже иллюзорного образа ощущаются по-другому, нежели мои родные.
