Мятежный наследник - Уорд Пенелопа (читаем полную версию книг бесплатно txt, fb2) 📗
– Знаешь, что я думаю?
– Боюсь даже спрашивать…
– Мне кажется, ты слишком давишь на себя. Моя мама – художница, причем очень хорошая, но ей никогда не удавалось заработать этим на жизнь. Чтобы оплатить счета, ей приходилось работать официанткой, но рисование всегда было ее страстью. Она могла целый день писать картины, и с лица ее не сходила улыбка. В какой-то момент она начала продавать свои работы на блошиных рынках и в других местах. Дошло до того, что ей требовалось написать к определенной дате какое-то количество картин, чтобы выставить их на продажу. Ее это вгоняло в такой стресс, что она просто не могла рисовать. Знаешь, что она тогда делала?
– Что?
– Она давала себе отдых на пару деньков, и мы отправлялись поразвлечься. Шли, например, в кино на дневной сеанс – это когда платишь за первый фильм, а потом тайком проходишь на другие. Или ехали играть в мини-гольф. У мамы в багажнике всегда лежали пара клюшек и несколько мячей, чтобы не надо было платить за прокат.
– Какая у тебя замечательная мама!
– Так и есть, но я сейчас не о том. Тебе надо забыть на пару дней о своей книге, чтобы в голове немножко прояснилось.
– Может, ты и прав.
– Я всегда прав.
Джиа закатила глаза.
– Могу я хотя бы получить напиток, прежде чем отправлюсь домой? Настоящий коктейль?
– Чего же ты хочешь, о заноза в моей заднице?
Джиа радостно запрыгала на стуле.
А грудь у нее явно не фальшивая.
– Я хочу «Космо».
– Ладно. – Я потянулся за стаканом для мартини. – Напиток для маленькой киски.
Джиа наморщила носик.
– Тебе обязательно это говорить?
– Что именно?
– Ну, это слово…
Я перегнулся через бар и спросил, понизив голос:
– Тебе что, не нравится слово «киска»?
– Нет. – Она хихикнула. – Не нравится почти так же сильно, как другое, более крепкое словцо. Так что не произноси их, пожалуйста, при мне.
– Хорошо.
Я взбил большую порцию «Космо» и отлил немного в высокий стакан. Дождавшись, когда Джиа потянется к напитку, я тут же перехватил ее руку.
– Не так быстро. За это тебе придется заплатить.
– Ах, да. – Она протянула мне двадцатку.
– Не пойдет, – покачал я головой. – У меня правило: не брать со своих работников денег, если они решают пропустить после смены стаканчик.
Джиа смотрела на меня в замешательстве.
– Но ты же сам сказал, что я должна заплатить.
– Верно, – ухмыльнулся я. – Тебе придется сказать «киска».
– Что?! Ну нет.
– Смелей, а то не получишь напиток.
– Да ты спятил!
– Ты же пишешь любовный роман, верно?
– И что с того?
– Представь, что герои доходят до самого интересного места. Что ты там напишешь? «Детка, раздвинь пошире ножки, я собираюсь отведать твое влагалище»? Поверь мне, Шекспир, единственное, что прозвучит уместно в этой ситуации: «Раздвинь ножки, детка, я собираюсь попробовать на вкус твою киску».
– Ну ты и свин.
Я лишь пожал плечами.
– Это же твоя обязанность – описывать, как люди трахаются.
– Отдай мне мой коктейль.
Ухмыльнувшись, я поднес к губам стакан. Месиво было до отвращения сладким, но я изобразил восторг.
– Ммм… очень вкусно.
– Отдай его мне!
– Что такое? – Я сделал вид, что прислушиваюсь. – Ты произнесла «киска»?
Джиа рассерженно надула губки, но искорка в глазах выдавала ее с головой.
– Хватит пить мой коктейль.
– Скажи волшебное слово.
– Скотина!
– Разве так разговаривают со своим боссом? – Я сделал еще глоточек. Даже после моих детских глотков стакан опустел наполовину. И вот за это я деру с посетителей пятнадцать баксов?
– Разве так разговаривают со своими работниками? Я могу обвинить тебя в сексуальных домогательствах.
– Знаешь, что я думаю о людях, которые бегут в суд, вместо того чтобы решить проблему один на один?
– И что же?
– Я думаю, – наклонился я к ней, – что они типичные киски.
Пару секунд мы испепеляли друг друга взглядом, после чего дружно расхохотались. Хохотали мы так громко, что Райли прибежала к нам с другого конца бара.
– Над чем это вы смеетесь?
– Раш – та еще киска! – Джиа фыркнула от смеха.
Я взял чистый стакан и наполнил его до краев.
– Держи, Шекспир. Ты это заслужила.
Я боялся, что Джиа заартачится, когда я предложу подвезти ее до дома, но она согласилась практически сразу. Да ей, скорее всего, было и не прошагать такую дорогу. Два маленьких коктейля с ходу ударили ей в голову. Насколько она «под градусом», я понял лишь, когда Джиа попросила меня притормозить у круглосуточного магазина.
– Эй… кииисааа… – Она пьяно икнула. – Не мог бы ты остановиться у супермаркета?
– Конечно, – рассмеялся я.
Взгляд Джии упал на крошечного ангела, который висел у меня в машине.
– Откуда он у тебя? – спросила она.
– Это ангелок моей бабушки. Когда она умерла, мама предложила мне взять на память что-нибудь из ее вещей. Я выбрал ангела. Раньше он висел в машине у бабушки. Она была на редкость приятной женщиной, но когда ее подрезали на дороге, ругалась так, что покраснел бы прожженный шоферюга.
– Получается, свою склонность к нецензурным словечкам ты унаследовал от бабушки?
– Даже не думал об этом. – У меня вырвался смешок. – Но, может, ты и права.
– Да-а, – задумчиво протянула Джиа.
– В чем дело? – бросил я взгляд в ее сторону.
– Ты мужчина.
– Рад, что ты заметила, – усмехнулся я. – Возможно, именно отсутствие у меня киски наводит на эту мысль.
– Я не о том. Ты мужчина, но с такой нежностью вспоминаешь бабушку. И с любовью говоришь про свою мать. При этом ты совершенно не ладишь с отцом.
– Ты это к чему?
– У меня все наоборот. В моей жизни отсутствует материнская энергия. Мать бросила нас, когда мне было всего два. Я ее совсем не помню. И я никогда не встречалась с бабушкой по материнской линии. Отец один воспитывал меня. Его собственная мать живет в Италии. Мы виделись с ней всего несколько раз, когда она приезжала в гости. Но я плохо знаю итальянский, а она почти не говорит по-английски.
– Твоя мать сбежала, когда тебе было всего два? – Я припарковался у ярко освещенного магазина.
– Да. Я нашла письмо, которое она оставила моему папе. Она там писала, что напрочь лишена материнских генов и не видит себя матерью. Потом собрала сумку и исчезла из нашей жизни. Больше я ее не видела.
– По-моему, она перещеголяла даже моего отца, а это о многом говорит.
– Ох уж эти родители, – вздохнула Джиа, открывая дверцу машины. – Купить тебе что-нибудь? Я быстро.
– Да нет, спасибо.
Спустя несколько минут Джиа уже сидела на месте. Признаюсь, мне было любопытно, для чего она заезжала в магазин, но спрашивать я не стал. А вдруг она купила тампоны или что-то в этом роде? Однако мое любопытство было удовлетворено, когда она вытащила из сумки большой пакет с конфетами и жадно надорвала его.
– И ради этого тебе приспичило остановиться?
– А ради чего еще ходят в магазин среди ночи?
– Ну, чтобы купить пива или там презервативов. Для того и нужны круглосуточные магазины.
Она протянула мне пакет.
– Угощайся.
– Спасибо, я не любитель сладкого.
– Не любишь сладкого?!
Она взглянула на меня, как на сумасшедшего.
– Терпеть не могу. Не понимаю, как вы пьете всю эту дрянь вроде «Космо». На вкус – чистый сахар.
Джиа взялась за конфеты.
– Так в этом-то вся прелесть!
– Каждому свое, – сказал я, выруливая с парковки.
– А что твое? – спросила Джиа, с энтузиазмом жуя конфету.
– В смысле?
– У каждого из нас свои слабости. Я, к примеру, хватаюсь за сладкое, когда мне очень плохо или очень хорошо. А что делаешь ты?
– Когда сержусь, выкуриваю сигарету за сигаретой.
Обычно такое случалось после общения с отцом.
– Ужасная привычка. Пора тебе завязывать с курением. Ну что может быть хуже для здоровья?
