Борьба за обед: Ещё 50 баек из грота - Дробышевский Станислав (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt, .fb2) 📗
Самка ардипитека спустилась ещё на одну ветку. Её внимательные глаза ощупывали кущи за сухим стволом. Среди серо-зелёного марева могли таиться самые разные неожиданности. Открытое пространство было опасно.
В родном парке всё было куда проще и понятнее. Лесные антилопы, свиньи, сиватерии и дейнотерии копошились внизу, между стволами. Иногда ардипитеки роняли фрукты, и было забавно смотреть, как их подбирают суетливые хрюшки. По вечерам из прибрежных зарослей недалёкого озера на луга выходили водяные козлы и бегемоты, но с ними ардипитеки почти не пересекались. Столь же мало волновал и плеск гигантских выдр, и шорох мелких лесных кошек, которые могли напугать, но в целом были безвредны. Конечно, и в парке были свои неприятности. Шустрые колобусы гораздо быстрее добирались до свежей листвы, а злобные и наглые павианы вполне были способны убить отлучившегося в сторону детёныша; впрочем, тех и других было не так уж сложно прогнать. Иногда под деревьями бродили медведи и саблезубые кошки, но от них достаточно было залезть повыше. Реальным злом были лишь леопарды – ну что ж, и в раю бывают свои монстры. Но и они не могли забраться на самые верхние ветви и очень не любили крика, так что ардипитеки не слишком боялись пятнистых чудищ.
Совсем другое дело – буш за сухим деревом. Шевеление листьев было менее подозрительным, чем их полная неподвижность. Цесарки, дрофы и турачи не особо прятались и старались держаться открытых мест. Ориксы, импалы, бубалы и жирафы тоже всегда были на виду. Слоны, носороги и быки могли быть незаметны, но большой опасности не представляли, поскольку попросту не реагировали на обезьян. А вот тишина и спокойствие были страшнее всего. Где-то в кустах таились всё те же леопарды, саблезубые кошки и медведи, только вот спастись от них было уже некуда. Главный же ужас наводили гиены и шакалы – быстрые, организованные и очень злые. Убежать от них было невозможно, отбиться – нереально, спрятаться – негде.
А перейти неприятное место было необходимо. Родной парк, такой просторный и красивый, оскудел. Все плоды на фикусах и вкусные молодые листочки на каркасах ардипитеки уже подъели. Жёсткая старая листва совсем не привлекала. А за полосой буша заманчиво зеленела соседняя роща. Там точно было много всего вкусного. Самка прекрасно помнила, как вся группа отлично жила там когда-то, как вкусны сочные кисло-сладкие плоды восковницы, невысокие деревья которой составляли немалую часть той рощи. И совсем неспроста туда второй день летели птицы. Эх, хорошо попугаям, рогатым воронам и птицам-мышам – они всегда могли легко и непринуждённо перепорхнуть, куда им вздумается.
Идти через открытое пространство не хотелось. Хотелось есть.
Осторожно переступая по толстым сучьям цепкими ногами, как по лесенке, самка спустилась ещё ниже. Хвататься за ветки одной рукой было неудобно. Второй рукой она придерживала детёныша, таращившего круглые глазёнки и судорожно цеплявшегося за редкую шерсть мамы.
Заросли за деревом были всё так же тихи. Это пугало. Но вот меж кустов возникло некое движение. Знакомый самец выпрямился и осторожно огляделся. Самка вытянула шею и тихо вскрикнула. Самец не ответил – вопить можно было сидя на дереве, но не в чистом поле. Несколько поодаль столь же тихо возникла вторая тёмная фигура. Ушедшие вперёд самцы, всё так же внимательно вглядываясь в кусты, но уже не очень прячась, в полный рост, двинулись в сторону соседней рощи.
Самка быстро слезла с дерева, надёжно обняла ребёнка обеими руками и поспешила за самцами, чтобы не отстать…
Восточная Африка – неисчерпаемый кладезь сведений о наших далёких предках. В палевых пустынях Эфиопии сохранились окаменелости, рассказывающие о прошлом. Огромное число местонахождений тянется вдоль реки Средний Аваш, а одно из самых известных и важных среди них – Арамис. Тут найдены многочисленные кости животных, окаменевшие семена и куски древесины, попавшие в почву 4,4 миллиона лет назад.
В те времена долина Среднего Аваша выглядела куда привлекательнее. Тут были заводи и озёра, о чём мы знаем благодаря останкам колпиц Platalea, шпорцевых гусей Plectropterus/Sarkidiornis, змеешеек Anhinga, бегемотов и водяных козлов Kobus preoricornis. За рыбой ныряли выдры, в том числе гигантские Enhydriodon.
Вокруг озёр леса чередовались с зарождающимися саваннами. Леса выглядели скорее как парки: кроны закрывали от 20 до 40 % земли, то есть древесным жителям приходилось частенько слезать вниз, чтобы добраться до следующего ствола. Благодаря находкам древесины мы знаем, что в лесу росли фикусы Ficus (а в Африке это не кустик на подоконнике, а огромные деревья), а по семенам и пыльце – каркас Celtis и восковница Myrica. И как здорово, что ягоды фикусов и молодая листва каркасов – любимая еда современных шимпанзе, да и плоды некоторых видов восковницы бывают очень вкусны. Пейзаж украшали веерные пальмы Borassus/Hyphaene, чья пыльца в большом количестве найдена в разных частях отложений Арамиса.
В лесах жили самые разные животные. По ветвям перепархивали фруктоядные птицы – от огромных рогатых воронов Bucorvus, средних зелёных голубей или горлиц Treron/Streptopelia, попугаев-неразлучников нескольких видов Agapornis и длиннокрылых попугаев Poicephalus до крошечных, но оттого ещё более прожорливых птиц-мышей Urocolius. Показательно, что современные родственники этих птиц живут на опушках, а не в густых лесах. Между прочим, кости попугаев составляют 36 % от всех птичьих останков. А ведь попугаи и птицы-мыши – очень успешные поедатели фруктов; в современных садах они даже считаются вредителями, ведь всё, что они надклёвывают, в условиях тропиков моментально загнивает. Получается, что эти пернатые были одними из главных конкурентов наших предков!
Благодаря анализу изотопов углерода и кислорода из почвы и ископаемых зубов мы знаем, какие животные жили в каких местообитаниях – заросших деревьями или травой, сухих или влажных.
Кости копытных из Арамиса принадлежат свиньям разных видов: мелким, с крошечными клычками Cainochoerus, похожим на пекари, более крупным и скуластым Kolpochoerus deheinzelini, чьи низкие бугорчатые зубы приспособлены для питания корнями, клубнями и фруктами, Nyanzachoerus jaegeri, скулы которых торчали в стороны огромными пластинами, на зависть всем бородавочникам, N. kanamensis – самому живучему виду, существовавшему полтора миллиона лет подряд по всей Африке. Из них Kolpochoerus deheinzelini хрюкали на опушке леса, а остальные хорошо чувствовали себя в более открытой местности.
Колпица Platalea
В лесу рядом с заводями держались павлины Pavo, слоны Deinotherium с загнутыми вниз бивнями на нижней челюсти, винторогие лесные антилопы Tragelaphus kyloae и какие-то карликовые антилопы, меньше зависели от воды короткошеие лесные жирафы Sivatherium, похожие на помесь окапи, буйвола и лося.
Есть в фауне Арамиса и жители куда более открытых пространств. Турачи Francolinus, перепела Coturnix, хохлатые цесарки Guttera, дрофы Otis/Ardeotis, импалы Aepyceros, антилопы-бубалы Damalops, газели Gazella, быки Simatherium и Ugandax gautieri, жирафы Giraffa, белые носороги Ceratotherium и чёрные носороги Diceros, гиппарионы Eurygnathohippus, прямобивневые слоны Anancus паслись в кустарниках и даже в самых что ни на есть саваннах, хотя число костей степных животных заметно меньше, чем лесных.
