ОБХСС-82 - Барчук Павел (бесплатные серии книг .txt, .fb2) 📗
– Семен Аристархович… Вы в Зеленухи больше не поедете. Вы когда оттуда возвращаетесь, как пьяный сапожник, разговариваете. – Строго заявила домработница.
Она поднялась из-за стола, подошла к буфету, который стоял тут же, в столовой. Вынула из него чистую скатерть. Убрала блюдо с булками, чашки, застелила стол заново, а потом вернула все обратно. Причем сделала это так аккуратно и быстро, мы с Сенькой успели только по глотку из своих чашек отпить.
– Подожди… – Я потер лоб. – То есть, у меня был провал?
– Ну, да. – Младшенький пожал плечами. – Ни дядь Витю, ни Андрюху, ни Матвея Егорыча не признал. Про золото, когда услышал, вообще верить не хотел, будто нашли его. Называл нас жуликами.
– Твою мать… – Я отодвинул чашку, а сам откинулся на спинку стула.
Вот это поворот… Я ни черта не сошел с ума. Ох, и батя… Он ведь понял, что все знаю про его прошлое. Понял. И сообразил, что правду говорю. Не мог только вычислить, откуда мне стало известно. Во всякие перемещения, конечно, не поверил. Наверное, решил, что про это я придумал. Не хотел, типа, правду ему говорить. Поэтому притащил эту дебильную Марину. Если что, есть официальный отмаз. У сына после аварии шиза приключилась. Только, чего отец испугался, не пойму …
Блин, и я, главное, поверил в сумасшествие. Ни хрена. Ни хренашеньки. Все с моей башкой нормально.
Просто здесь, в союзе, когда я вернулся в свое тело, настоящий Милославский очнулся. А он, ясен хер, не знает ни черта, что происходило в том промежутке времени. Вот и провал в памяти реального Жорика объясняется. Соответственно, он вообще ничего не знал. Про своих родителей тоже. Про всю их гнилую историю. Могу представить. Очнулся пацан в лесу. Машина в хлам. Ещё и взорвалась. Родители в ней погибли. А что? Как? Он вспомнить не смог. Потому что, не знал.
– Так… ладно. – Тоня поправила еще раз скатерть, полюбовалась на нее, – Это все, конечно, отлично. Но надо действительно собираться на службу. Не знаю, к чему уж произошло это внезапное прозрение Жорика. Надеюсь, к добру.
Она вышла из кухни, оставив нас с Сенькой наедине. Младшенький тут же схватил стул и попёр его, не отрывая ножек от пола, ко мне. Пристроился рядом, а потом тихим доверительным голосом спросил.
– Слышишь, шизик, ну, мне-то, как брату скажи, это ты жениться не захотел?
– Или ты в ж… – Я посмотрел на Семена.
Росту в нем прибавилось, как и весу, а вот рожа все равно детская. В глазах – восторг светится. Поэтому, придержал язык и исправился.
– Или ты к черту, Сеня. Два года? Ты совсем, что ли? Два года амнезию изображать. Ох, блин…Наташка злая была?
– Шутишь? – Санька откровенно, не стесняясь, заржал. – Ее Андрюха еле оттащил. Потом еще два дня убеждали всем селом, что у тебя стресс. Мол, из-за родителей. Кроме вас троих ведь там никого не было. Но Наташка сказала, ей плевать на твои стрессы. И все. Ушла. Больше с тобой ни разу не говорила за все это время. Правда, и ты с ней тоже. Хотя, пересекаетесь изредка.
– Где пересекаемся? Я в Зеленухи езжу?
Сенька замолчал, глядя на меня с подозрением. Пару минут мы тупо пялились друг на друга.
– Я не понял, Жорик…Ты что, одно вспомнил, а другое забыл? Нет, конечно. Как уехали мы тогда в Москву, ты больше ни разу не был в Зеленухах. Встречаться со всеми отказывался. Заявил, ты этих людей не знаешь и делать тебе с ними нечего. А Наташка, она сейчас тут, в Москве. Подожди…Ты на самом деле опять что-то забыл? Ох, ты ж, блин…А вот это очень плохо…
– Почему плохо? За два года произошло ещё что-то? – Я насторожился.
– Ну… Как сказать. Работа у тебя новая только что появилась. Ты Академию бросил и в другое место поступил.
– Какая работа…
Я догадывался по Сенькиному лицу, что скорее всего мне его ответ не понравится. Хотя, вообще вся ситуация, тоже не ахтец.
Значит, Наташка, девушка, на которой я собирался жениться, считает меня то ли сволочью, то ли сумасшедшим. А может, и тем, и другим. Андрюха, сын Виктора, моего дядьки, хоть и двоюродного, тоже, очевидно, придерживается такого же мнения. Дед Мотя…
– Блин…Матвей Егорыч жив? – Спросил я Семена, который продолжал меня буравить глазами.
– Жив, конечно. Скачет, как конь с яйцами.
– Сенька! Реально, где ты набрался выражений этих? – Спросил, но тут же вспомнил Зеленухи, деда Мотю и остальных. – Да, фигню сморозил … Если в деревню ездишь, странно, что еще так прилично изъясняешься. Так а почему плохо-то? Ну, да… Ладно. Вот так вышло. Теперь я помню, как жил в деревне, но не помню, что было последние два года. И что?
– Ммммм… – Сенька резко отодвинулся вместе со стулом. – Ничего. Весело будет, думаю…
В этот момент в кухню вернулась Антонина. В руках она держала деревянную вешалку, на которой весела…
– Это что? – Спросил я и ткнул в домработницу. А точнее в ее руку. А ещё точнее, в вешалку.
– Как, что? Форму приготовила. Отутюжила. Смотри, стрелками можно порезаться.
Тоня расстегнула китель и показала мне одну брючину. Штаны висели перекинутыми через вешалку.
– Тоня…Это – ментовская форма. Зачем она тут? И зачем она мне?
Домработница посмотрела расстеряно на Семена.
– Да все отлично. Не переживай. У него теперь в обратную сторону провал. Он два последних года забыл. – Младшенький, мне кажется, просто угорал со всей ситуации.
А вот мне вообще было не смешно.
– Тоня! Какого черта у нас в доме ментовская форма? – Я вскочил со стула, намереваясь забрать у Антонины эту хрень и выкинуть ее в окно.
– Жорик…Плохое слово. Не говори так. Откуда вообще его откопал? Ты теперь сотрудник отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. Знаешь, про ОБХСС лучше подобным образом не высказываться. Даже, если ты сам там служишь. Тем более, сегодня только первый день.
Я плюхнулся обратно на стул, чуть не промахнувшись мимо него задницей.
– Кто ОБХСС? Я? – Даже пальцем ткнул сам себя в грудь. На всякий случай. Может, путают что-то.
– Ты, Жорик, ты. – Ответил Сенька и засунул в рот двадцатую по счету булку.
Глава 4. Стасик
– Соколов, ты чего, как хреном пришибленный?
Я посмотрел на сидящего рядом парня. Потом снова отвернулся и уставился в окно, за которым мелькали деревья. Молча. Хотя, в голове, мысленно, матерился так, что сам поражался, откуда знаю столь замысловатые выражения. Но внешне старался держать себя в руках.
– Не обращай внимания. – Еще один из дембелей махнул рукой, – Он как проснулся, так и сидит, вылупившись в одну точку. С Исаевым только говорит и все. Это же младший сержант Соколов. Он у нас с "приветом".
Я этот разговор слушал вполуха. Потому что тихо охреневал.
А как тут не охренеешь, когда вдруг ни с того, ни с сего проснулся в поезде. При этом точно знаю, что никуда ехать не собирался. И это была не самая большая из проблем.
Сначала, когда открыл глаза под очень неожиданное "тыдых-тыдых", первая мысль, которую подумал, я что, блин, как в кино? Еду в Ленинград? Там, правда, герой улетел, но, может, я так налакался, что вместо кого-то уфигачил на поезде к какой-нибудь Наде.
Лежал на спине несколько минут, тупо смотрел на темно-бордовую полку перед своими глазами. Ту самую, на которой лежат свёрнутые матрасы. Еще и плацкарт. Круто.
Усиленно вспоминал, какого черта меня могло занести в поезд. По всему выходило, что никакого. Никакого черта не могло занести. Потому что я точно, однозначно и несомненно вообще не собирался никуда ехать.
Нет, возможно, напившись, как свин, снова захотел острых ощущений. Ключи от машины были у Толика, управляющего рестораном. Это помню хорошо. Как отдавал и велел ни в коем случае мне их не возвращать. Но я же не мог столь сильно обидеться на весь белый свет, чтоб сесть в поезд и умчаться в туманную даль. Нет, теоретически, конечно, мог. Но это уж совсем ку-ку.
У меня так-то работа и конченый мажор с его фирмой.
