Не по чину - Красницкий Евгений Сергеевич (бесплатные серии книг .txt) 📗

Легкое похлопывание ладонью по щекам должного воздействия не возымело, и Мишка, воздержавшись от применения более радикальных средств, потащил девицу к стене дома, чтобы пристроить ее на завалинке. Не дотащил совсем чуть-чуть: из двери с нечленораздельными воплями выскочили две женщины и кинулись к перепуганным, вопящим во все горло княжатам, а следом за ними выскользнул какой-то типчик весьма растрепанного вида, безоружный, и дернул вдоль стены, явно намереваясь скрыться за углом.

Мишка со своей ношей оказался у него на пути и прямо-таки всей кожей почувствовал, что если кто-то из отроков вздумает стрелять в беглеца, то может запросто грохнуть своего сотника, оказавшегося на линии выстрела. Надо было что-то срочно делать. Бросить девицу и выпустить на волю кистень Мишка никак не успевал, меч валялся в стороне, а типчик, оглядываясь назад, сам того не замечая, пер прямо на них с девицей.

Пришлось импровизировать, благо боевая рукавица, сброшенная с руки (ну не хлестать же ею девчонку по щекам), так и лежала на коленях у девицы, каким-то чудом не свалилась, пока тащил. Ее-то Мишка и запустил в голову типчика. Получилось удачно: иногда бегущего человека достаточно лишь слегка толкнуть, чтобы тот потерял равновесие, а тут сильно брошенная увесистая рукавица ударила в лицо тыльной стороной, прикрытой кольчугой, у типчика подвернулась нога, тело повело в сторону, и он с маху влип в стену дома. И тут же, словно обрадовавшись представившейся возможности, в него ударили сразу четыре болта. На Мишку плеснуло кровью, и даже, кажется, ошметками мозга (вот и старайся девицу не забрызгать), «княжна, или как там ее» вдруг очнулась, вцепилась, ломая ногти, в Мишкину кольчугу и тоже завопила.

«Да мать же вашу всех… Филиал хора Пятницкого в сумасшедшем доме! Оглохнуть можно!»

Мишка попытался встать, но девица вцепилась как бульдог и не отпускала; кинул с надеждой взгляд на Дмитрия, но тому, похоже, приходилось ничуть не легче, чем его сотнику. Старшина Младшей стражи беспомощно топтался возле княгини, которая все никак не могла отнять своего самого младшего ребенка у «террориста». Раненый тать сидел на земле, похоже, в полубессознательном состоянии и не падал на спину только потому, что княгиня Агафья тянула на себя ребенка, которого тать крепко прижимал к груди левой рукой. Дмитрий, никогда не терявшийся в бою, сейчас сам на себя не походил: сунулся помогать, но вместо благодарности получил от княгини удар локтем, сопровождаемый еще и каким-то ругательным восклицанием. Отшатнулся, растерянно переступил с ноги на ногу и снова полез помогать.

Агафья, отчаявшись отнять свое дитя у злодея, позволила тому упасть на спину, а потом, с громогласным «пся крев!!!», врезала ногой по голове, словно футболист, пробивающий пенальти. «Террорист» сразу же расслабился, если вообще не помер, и княгиня наконец подхватила орущего ребенка на руки.

«Мне показалось, сэр, или ее светлость действительно ругнулась по-польски? Дурдом, ей-богу! Еще и эти разбегались…»

Выскочившие из дома женщины (не иначе, няньки княжьих отпрысков) ринулись к освобожденным из рук «террористов» детям. Но если младший мальчик сам потянулся к ним навстречу, то старший, извернувшись, побежал к матери. Кто-то из отроков попытался перехватить его, но пацан и тут сумел вывернуться. И при этом продолжал вопить, словно в штыковую атаку шел!

Молодая баба, которую «террористы» вывели из дома следом за княгиней, вдруг пала на колени и ее начало мучительно тошнить прямо на сапоги одного из отроков. Тот испуганно шарахнулся в сторону, а потом заскочил сбоку и ухватил за плечи, стараясь поднять страдалицу на ноги. Женщина, сотрясаемая приступами рвоты, лишь мотала головой и вяло отмахивалась от растерянного помощника.

«Токсикоз… Наверное, та самая беременная Соломония. Как бы с ней чего на нервной почве…»

Крики, суета, бестолковщина… И отроки, похоже, совсем растерялись, не хуже Дмитрия.

«Мальчишки! Нет, надо же – в бою воины, а тут бабы их своим визгом… Или именно то, что княгиню узрели, так их всех из колеи выбило? Нет, натаскивать их еще и натаскивать».

У Мишки аж челюсти свело от желания взять в руки что-нибудь длинномерное, вроде весла или оглобли, да единым махом навести порядок. Ощущая себя штангистом на помосте (мало полуторапудового доспеха, так еще и девица повисла – не отдерешь), Мишка крякнул, поднялся на ноги, выпрямился и заорал, стараясь перекрыть гвалт, уместный больше на коммунальной кухне или в женской бане, нежели на поле боя:

– А ну!!! Всем молча-а…

Какой позор! Подростковые голосовые связки устроили своему хозяину гнусную подлянку, и господин сотник «дал петуха», сорвавшись чуть ли не на дискант. Тут же захотелось кого-нибудь убить или застрелиться самому, спасибо, урядники выручили – мгновенно отрепетовали команду, да столь дружно и грозно, что даже один дитенок заткнулся, не говоря уже о взрослых.

Возникшей паузой раньше Мишки воспользовалась княгиня. Обернувшись к все еще топчущемуся около нее Дмитрию, она рявкнула прямо-таки фельдфебельским тоном:

– А вы кто такие?!

Старшина Младшей стражи вместо ответа зачем-то принялся стягивать с головы шлем, а Мишка с какой-то отстраненной безнадежностью ощутил, что всеобщее сумасшествие продолжает усугубляться: вопрос княгиня задала по-польски.

– Т-туровские мы, матушка княгиня… – пробормотал Дмитрий, избавившись от шлема [2].

– Так вас Вячеслав прислал? – продолжила допрос Агафья.

– Н-нет… мы сами…

– Слушай мою команду! – осторожно подал голос Мишка. Получилось сипловато и неубедительно. – Поручик Артемий!

– Здесь, господин сотник!

– Проверить дом!

– Слушаюсь, господин сотник!

– Старшина Дмит…

– Пан Лис!!! – неожиданно взвыла повисшая на Мишке девица. – Там раненые в доме!!! Не вели убива-а-ать!!!

«Какие еще раненые? Стоп! Она сказала «пан Лис»? Да что ж тут творится-то?»

Это было последней каплей. Мишку наконец прорвало:

– Митька!!! В бога, душу, гроб, мать ети… Пр-рекратить бардак!!! Баб убр-рать!!! Детей с ними… куда хочешь…

– Слушаюсь, господин сотник!!! – Дмитрий отозвался даже не с облегчением, а прямо-таки с ликованием – наконец-то есть четкая команда, и понятно, что нужно делать. – Козлодуи! Совсем службу забыли? Ослы иерихонские!!! Я вас сейчас за тайные места потрогаю! Так потрогаю!.. – Митька не командовал – пел, самозабвенно и восторженно. – Урядник Андрей!

– Здесь, господин старшина!

– Первая пятерка, вязать татей! Второй пятерке – повязанных татей стаскивать вон туда, а убитых туда! После проверки дома всех баб и детей внутрь!

– Слушаюсь, господин старшина!

– Урядник Яков! – подхватил почти таким же тоном Мишка. – Где этот гребаный Яшка? Ко мне, немедленно!

– Здесь я, господин сотник!

– Одного человека на дерево, следить за рекой! – Мишка легко, не задумываясь, смахнул с себя «то ли княжну, то ли не княжну» (няньки на девицу даже не оглянулись), да и какая, к хренам, куртуазность в этом бедламе?

– Так уже, господин сотник. Сидят двое, смотрят.

– Лекаря Матвея сюда! Где он пропадает, так его растак?! Сам за лесом не забывай следить, их дозорные где-то там схоронились!

– Слушаюсь, господин сотник!

Ох, как сразу полегчало на душе! Общее движение перед домом приобрело некую целенаправленность и даже упорядоченность, команды урядников легко забили детские писки и женские… всякие звуки, все стало понятно и предсказуемо. Мишка впервые в жизни, как говорится, «всем нутром» ощутил, сколь милее мужскому сердцу четкий воинский порядок по сравнению со штатской бестолковостью. Просто праздник какой-то!

Увы, праздник оказался недолог. По правде сказать, так и вовсе до обидного краток. Длился он ровно столько времени, сколько понадобилось княгине Агафье, чтобы подозвать к себе одну из нянек, сдать ей с рук на руки младшего ребенка, отцепить от подола и передать под надзор той же няньке старшего, упереть руки в бока, обвести окружающих грозным взглядом и…