Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов - Романюк Сергей Константинович (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
В Москве славились все филипповские изделия, а в особенности калачи и пирожки (переданная Гиляровским сплетня о филипповских пирожках с изюмом и так охотно повторяемая никак и ничем не подтверждается). Тесто для калачей после замеса выносилось на холод, что способствовало молочнокислому брожению и придавало калачам особый вкус. Они были смесными, из смеси пшеничной и ржаной муки, крупитчатыми или толчеными, обварными и тертыми, тесто для которых очень долго обминали и терли, от куда и пословица «Не терт, не мят — не будет калач» и выражение «тертый калач», то есть «опытный человек». У калача различали «животок» с губкою и ручку, дужку или перевясло. Вообще с калачами связаны многие выражения и пословицы и в числе их — «В Москве калачи, как огонь, горячи».
Княгиня Зинаида Волконская
Д. И. Филиппов значительно расширил дело и построил на Тверской в 1911 г. по проекту архитектора Н. А. Эйхенвальда обширное здание (надстроенное в 1934 г.) для булочной и кофейни, украшенной росписями художников П. П. Кончаловского и И. И. Нивинского. В оформлении принимал участие скульптор С. Т. Коненков. В советское время ее превратили в ресторан «Астория» («Центральный»). В гостинице «Люкс», находившейся в том же здании, в 1919 г. было общежитие Комиссариата внутренних дел, переданное в следующем году Коминтерну. В здании в разное время жили многие коммунистические деятели — Хо Ши Мин, М. Торез, В. Ульбрихт, П. Тольятти, Г. Димитров и др.
На правом углу Глинищевского переулка и Тверской — дом № 2/8, построенный в 1940 г. (архитектор А. Г. Мордвинов), с открытым в 1958 г. книжным магазином под названием «Москва».
В Глинищевском переулке особенно чувствуется несоответствие громоздких поздних зданий при сопоставлении их с архитектурным памятником XVIII–XIX вв. (дом № 6). Еще сравнительно недавно это здание было несимметрично — левая его часть сгорела, и ее разобрали в начале 1920-х гг. Реставраторы вернули дому первоначальный облик, а интерьеры бывших жилых квартир переделали для пропагандистской организации — Комитета советских женщин, переименованного после развала СССР в Союз женщин России.
У дома № 6 по Глинищевскому богатое прошлое. Он прежде всего известен своими жильцами — в нем в 1823 г. останавливались будущий декабрист, литератор А. А. Бестужев, известный позднее под псевдонимом Марлинский, декабристы П. А. Колошин и П. А. Голицын, а в 1863 г. здесь была первая семейная квартира молодой актрисы, только что выпущенной из театрального училища, Гликерии Федотовой. У нее часто бывал ее учитель, великий русский актер М. С. Щепкин, а в 1830-х гг. тут останавливалась знаменитая итальянская певица Анжелика Каталани, подарившая свою шаль так восхитившей ее цыганке Стеше, о которой вспоминает Пушкин в стихах, посвященных Зинаиде Волконской.
До строительства этого дома в глубине участка стояли деревянные хоромы, принадлежавшие полковнику Ивану Телепневу, — они изображены на первом сохранившемся плане участка 1756 г. Через некоторое время хоромы сменились каменными палатами князей Черкасских, с 1778 г. принадлежавшими президенту Вотчинной коллегии М. В. Дмитриеву-Мамонову, который, возможно, и строит дошедшее до нашего времени здание. Пройдя через несколько рук, дом обретает нового владельца — купца 2-й гильдии Николая Обера. Сам он и жена его, Мари-Роз Обер-Шаль ме, были хорошо известны в Москве. В 1803 г. Н. Обер стал участником не обыкновенного в Москве зрелища — полета на воздушном шаре. Вместе с известным аэронавтом Жаком Гарнеренем он поднялся на шаре, заполненном горячим воздухом, с поля у Крутицких казарм и опустился недалеко от подмосковной усадьбы князя Вяземского Остафьево.
Жена его имела на первом этаже модный магазин женского платья и предметов роскоши. Магазин, по воспоминаниям современника, был сборным пунктом высшего и богатого московского общества, и часто перед праздниками был «у мадам Обер-Шальме такой приезд, что весь переулок заставлен каретами». В этом магазине покупала наряды Наташа Ростова. Она вместе с Ахросимовой из Старой Конюшенной едет в первую очередь «к Иверской и мадам Обер-Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя», — пишет Л. Н. Толстой в «Войне и мире». В убыток себе мадам Обер-Шальме торговала не так уж часто, она не гнушалась контрабандой, и недаром за высокие цены в магазине и необыкновенную изворотливость ее прозвали «обер-шельмой». Она, видимо, выполняла и шпионские поручения Наполеона. Он вызывал ее к себе в Кремль, расспрашивая о «настроении умов в России». Мадам Обер-Шальме была вынуждена покинуть разоренную и сожженную Москву вместе с наполеоновской армией. Она погибла вместе со многими французами при переправе через Березину, а дом ее, уцелевший в пожаре 1812 г. — там квартировал наполеоновский генерал, — занял московский обер-полицмейстер.
Дом вскоре перешел к одному из ее сыновей, спасшемуся в горниле войны, Лаврентию Оберу. Он сдавал его под гостиницу, называвшуюся сначала «Север», а потом «Англия». В ней, как сообщал «Указатель зданий города Москвы» 1826 г., «нумера расположены спокойно, вины и стол хороши». В гостинице несколько раз останавливался в 1828–1832 гг. А. С. Пушкин. Тут он работал над такими шедеврами, как «Кавказ», «Монастырь на Казбеке», «К бюсту завоевателя», «Дорожные жалобы» и др. В этом доме 29 марта 1829 г. последний раз встретились два великих славянских поэта — Александр Пушкин и Адам Мицкевич. В память этого события 21 июля 1956 г. была установлена мемориальная доска скульптора М. И. Мильбергера с горельефами беседующих поэтов и строками из их стихотворений:
Владелец дома Л. Обер был хорошо знаком с Пушкиным. В своих воспоминаниях, опубликованных в 1880 г., он рассказал о встречах с ним у себя и в салоне княгини Зинаиды Волконской, неподалеку, в доме на углу Тверской и Козицкого переулка.
Дом стоит на земле усадьбы князя И. А. Вяземского (деда известного поэта Петра Вяземского), который продал ее за 25 тысяч рублей жене статс-секретаря Г. В. Козицкого Екатерине Ивановне, обладавшей несметным состоянием. Она происходила из семьи уральских владельцев горных заводов Твердышевых. Богатство их, по преданию, началось от 500 рублей, подаренных Петром I трем братьям, крестьянам Твердышевым, перевозившим его через Волгу. «Шли бы вы промышлять на Урал, — сказал им Петр, — посмотрели бы вы, что делает там у меня Демидов». Так или иначе, но документально известно, что Твердышевы в компании с их родственником Иваном Мясниковым строят на Урале несколько заводов и становятся богачами. В конце XVIII в. все их состояние переходит к четырем дочерям одного из них. Каждой достается по два завода и по 19 тысяч крепостных, не считая денежных капиталов.
Муж Екатерины Твердышевой Григорий Васильевич Козицкий учился в Киевской духовной академии, Лейпцигском университете, был одним из образованных людей своего времени, знатоком древних и новых языков. Козицкий, рекомендованный императрице Екатерине братьями Орловыми, был назначен статс-секретарем при принятии прошений, помогал ей в переводах и заведовал ее литературными делами. Он пользовался репутацией тонкого стилиста, много переводил и издавал, его основным трудом был прозаический перевод «Метаморфоз» Овидия, получивший высокую оценку современников. Он кончил жизнь самоубийством: по «причине меланхолии» закололся ножом, нанеся тридцать две раны. Отпевали его в соседней церкви Григория Богослова в 1775 г. Его дочери известны в истории русской культуры: старшая, Александра, в замужестве графиня Лаваль, славилась своим светским салоном в Петербурге, ее дочь Екатерина стала женой декабриста С. П. Трубецкого и последовала за ним в ссылку, младшая, Анна, вышла замуж за князя А. М. Белосельского-Белозерского.
