Похищение Евразии - Болдырев Юрий Юрьевич (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

Какой же напрашивается вывод? Совсем простой. Подобные практически запретительные таможенные пошлины на ввоз готовой продукции, в том числе подержанной, можно и нужно вводить, но, прежде всего там, где достаточный платежеспособный спрос на аналогичную новую продукцию (производство которой желательно разместить на нашей территории) уже есть или ожидается в ближайшем будущем. В наших условиях такие меры должны быть распространены, прежде всего, на ввоз в страну дорогих и высокопрестижных моделей автомашин. Причем с программой последующего поэтапного не снижения, а напротив — повышения пошлин именно на эту категорию роскоши. Такое решение позволило бы на первых этапах существенно пополнить бюджет — платежеспособный спрос на сверхдорогие автомобили у нас столь велик (существенно превышая спрос на дорогие машины в весьма высокоразвитых, например, скандинавских странах), что увеличение стоимости машины (с учетом предварительно уплаченной пошлины) на этот спрос повлияло бы непринципиально. Такая мера не ударила бы существенно по карману каких-либо слоев населения, но могла бы стимулировать создание на нашей территории соответствующих производств — в силу наличия значительного спроса и с целью исключения его падения после дальнейшего повышения таможенных пошлин и налогов на предметы роскоши. Это могло бы быть, но ничего подобного не делается. То есть, у нашей власти ручки коротковаты не только; для того, чтобы в обеспечение «диктатуры закона» вернуть государству явно противозаконно отторгнутую заведомо высокорентабельную бывшую госсобственность («Норильский никель», «Сибнефть», «ЮКОС» и др.) [3], но даже и для того, чтобы заставить наших «удачливых» бизнесменов чуть-чуть поделиться прибылями с обществом — хотя бы при покупке предметов заведомой роскоши, главный смысл которой — исключительно так называемое «демонстративное потребление»...

Нынешние же действия нашей власти в совокупности с фактическим повышением налога на владельцев автотранспорта (здесь совершенно неважно, как он по-новому называется) и плюс еще и одновременным введением обязательного страхования ответственности владельцев транспортных средств (за что теперь каждый автовладелец должен будет ежегодно выкладывать суммы, явно не соответствующие реальным рискам, что делает это нововведение эквивалентным установлению еще одного нового целевого налога, на этот раз — на развитие страхового бизнеса в России) — превращают для значительной части населения страны элементарное средство передвижения в роскошь. И это тоже ведет лишь к дальнейшему ухудшению положения именно средних слоев при одновременном росте сверхприбылей у еще одной весьма ограниченной категории сверхбогатых. Плюс реальное ухудшение качества массово эксплуатируемого на наших дорогах автопарка. Ведь не секрет, что подержанная иномарка стоимостью от трех до семи тысяч долларов по своему качеству существенно превосходит аналогичный по цене новый отечественный автомобиль...

Пропагандируемого же экономического эффекта — модернизации и интенсивного развития нашего автопрома с выходом на современный конкурентоспособный уровень — на такой основе ожидать не приходится.

И еще одно важное замечание — о степени универсальности используемого метода. Предположим, все было бы сделано разумно: таможенные барьеры были бы введены на самом деле в интересах развития экономики, а не обеспечения сверхприбылей нынешних собственников — на совсем другие категории автомобилей, прежде всего на новые, а не подержанные. И плюс были бы введены жесткие механизмы управления со стороны государства: регулирование рентабельности автопрома на период действия заградительных пошлин и контроль за направлением сверхдоходов именно на инвестиции в развитие. Что тогда — можно ли было бы использовать этот метод и в других отраслях экономики?

Можно. Особенно там, где платежеспособный спрос на соответствующую продукцию уже есть — такие меры необходимы и могли бы дать экономический эффект.

Но вместе с тем надо трезво понимать, что подобный метод действия может обеспечить лишь так называемое «догоняющее развитие» — сокращение нашего технологического отставания от наиболее развитого мира. Преимущественно — в отраслях, производящих продукцию массового потребления. Для автомобилестроения, массовой радиоэлектроники, легкой и пищевой промышленности и т.п. этого, может быть, и достаточно. Прорыв же на самые передовые рубежи в тех сферах, где это стратегически целесообразно и экономически возможно, требует иного — эффективного стимулирования научных и технологических разработок и производства, полностью контролируемого своим государством и своим национальным капиталом.

А есть ли у нас таковые? Есть ли у нас капитал, всей своей предысторией, всеми своими жизненными интересами связанный с развитием именно нашей страны, с усилением нашего государства, а не напротив — его дальнейшим ослаблением и безнаказанным разворовыванием? Есть ли у нас государство, способное хоть что-то контролировать в наших общих интересах? Есть ли у нас общество, способное строить такое государство? Эти — на самом деле ключевые вопросы — придется оставить пока открытыми...

Глава 4. ЛЕТАТЬ ИЛИ ПОЛЗАТЬ?

Еще одна важная задача промышленной политики — продвижение своих товаров на внешние рынки. Разумеется, под такими товарами подразумевается не сырье, а высокотехнологичная продукция. Обеспечивается это разными способами: от освобождения экспортируемой продукции от налогов и выдачи государством целевых кредитов на закупки своей высокотехнологичной продукции и до прямого лоббирования руководителями государства соответствующих контрактов или даже давления тем или иным образом на страны, являющиеся потенциальными покупателями.

В этой связи стоит проследить, как соотносятся между собой задачи защиты своего внутреннего рынка и даже мобилизации ресурсов и усилий для стимулирования спроса на свою продукцию на внутреннем рынке — с одной стороны, и задача продвижения своей высокотехнологичной продукции на рынки внешние — с другой. Если мы не умеем защищать и стимулировать своих производителей на своем же внутреннем рынке, то это, естественно, позволит кому-то другому на наш рынок более успешно продвигать свою продукцию. И наоборот. И здесь нет никакой идеологии: ни левых, ни правых — только чистый экономический расчет. Есть большая политика, и вся эта политика — экономическая.

Яркий пример того, как продвигают свою продукцию другие — история о том, как в начале девяностых годов одно из наших предприятий проиграло за рубежом конкурс на поставку своей турбины для электростанции. Выиграв по техническим и ценовым параметрам, оно проиграло в одном — в отсутствии за своей спиной сильного государства. Победителем стало предприятие, представлявшее европейскую страну, правительство которой выделило покупателю целевой кредит на закупку своей турбины.

Другой пример — лоббирование в середине девяностых годов, в том числе и государственными деятелями США (пресса неоднократно сообщала о том, что этот вопрос несколько раз ставился в так называемой комиссии «Гор-Черномырдин»), принятия в России закона «О соглашениях о разделе продукции» в редакции, содержавшей прямую протекцию на российской территории для машиностроительной продукции зарубежного производства. И нам здесь, в России, нетрудно заметить, как поддерживают государственные и формально негосударственные западные организации те наши политические силы и конкретных политических деятелей, которые продвигали этот закон в нашей Государственной Думе.

К слову сказать, один из этих деятелей несколько лет назад в разгар очередной избирательной кампании, как выяснилось, «забыл» указать в декларации о доходах тринадцать тысяч долларов, полученных за прочитанную где-то за рубежом лекцию. И дело не в фамилии — я не привожу ее здесь намеренно — он такой, к сожалению, не один. Но важнее другое (ведь мы говорим о методах продвижения своих интересов за рубежом): как вы думаете, тринадцать тысяч долларов за одну лекцию человеку, который — не нобелевский лауреат и не голливудская звезда, и не был не только президентом США, но даже и губернатором какой-нибудь, например, Псковской области, но в то же время замечен в попытках протаскивания вышеупомянутого закона — это за лекцию? И не потому ли «забыл» указать?